Поиск на сайте

Кто «запрещает» ставропольцам знать достоверную информацию о проступках должностных лиц

Если грехи вашей бурной молодости были преданы огласке, то исправить подмоченную репутацию возьмутся Александровский районный суд и Роскомнадзор, обязав СМИ убрать из публичного пространства все упоминания о совершённых подлянках

Похоже, появился новый вид услуг по превращению негодников в «святую невинность» чиновниками, использующими для этого свои запретительные возможности Именем Закона

В середине октября прошлого года на электронный адрес нашей газеты поступило сообщение из Роскомнадзора, в котором требовали удалить с сайта «Открытой» газеты две статьи:
- «Тайны следствия» (№34 от 4 сентября 2013 года);
- «Запятнали честь мундира» (№31 от 14 августа 2013 года).
Роскомнадзор уверял нас, что в этих статьях содержится информация, запрещенная для публикации в Российской Федерации, и сообщал о том, что эти материалы внесены в Единый (федеральный) реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети Интернет, содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено.
Батюшки ты мои, что же этакого общественно опасного мы могли написать? А оказалось вот что.

 

О чём написано в «запрещённых» статьях

Удивительное дело, но обе ставшие вдруг незаконными статьи посвящены постыдным историям, в которые вляпались прокурорские работники. И сходство их в том, что антигероем в них является Евгений Миронов, 23-летний помощник прокурора Александровского района.

Напомним вкратце историю юного прокурорского помощника. В августе 2013 года на сайте московского интернет-издания «Газета.ru» появился видеоролик, являвший такую картину: полицейские останавливают представительскую иномарку, за рулем которой Евгений Миронов, он показывает полицейским прокурорское удостоверение.

На служебном удостоверении, которое Миронов предъявил инспектору ДПС, парень был не в прокурорской форме, не был указан его классный чин. Любой бы, увидев такое удостоверение, принял его за откровенную «липу». Вот и у инспекторов возникли подозрения, что прокурорское удостоверение – обычная подделка.

Самим же сотрудникам ДПС вполне очевидно было, что водитель нетрезв, от него исходил запах перегара, и зрачки его глаз были расширены. Водителю было предложено пройти медицинское освидетельствование, но он отказался. Тогда в присутствии понятых было зафиксировано, что Миронов не хочет ни ехать к врачам, ни подписывать какие-либо документы.

Полицейские составили протокол об административном правонарушении. А потом на самих полицейских возбудили уголовное дело. СК утверждал, что они не имели права привлекать к ответственности сотрудника прокуратуры, пусть даже пьяного.

Фиксировал на камеру происходящее блогер Денис Шутько – известный в Ставрополе и крае активист общественной организации «Гражданский контроль», который выезжает на рейды с сотрудниками ГИБДД, контролируя правомерность их действий.

После того, как поднялась волна общественного возмущения, Следственный комитет счел за лучшее отменить возбуждение уголовного дела против сотрудника ДПС.

Зато после появления видеоролика в сети Интернет возбудили уголовное дело в отношении блогера Дениса Шутько. Мать Евгения Миронова заявила, что отдала 120 тысяч рублей Шутько за то, чтобы он не выставлял в Интернете отснятый ролик с задержанием ее сына.

Эта история подробно изложена почти в пятидесяти интернет-ресурсах, с сопровождением видеоролика с задержанием, который и сегодня можно найти на просторах Интернета.

Получается, что внесены в реестр запрещенной информации только статьи в «Открытой»?

Как законопослушные граждане, тексты статей мы с сайта «Открытой» убрали, одновременно указав, что снимаем их временно, до выяснения причин и обстоятельств, по которым материалы попали в информационную систему Роскомнадзора. Стали разбираться.

Ограничить прессу – значит оскорбить нацию

Там же, в Едином реестре сайтов и страниц с запрещенной информацией, мы отыскали ссылку на решение Александровского районного суда, которым эта информация признана запрещенной.

Что за решение? Когда вынесено? Кто его инициатор (податель иска)? Почему это решение было принято без нашего участия, и мы узнали об этом только спустя пять лет(?) после публикации статей?

Все эти вопросы мы задали руководству Александровского районного суда и попросили предоставить заверенную копию указанного решения. А также попросили направить в редакцию разъяснения суда, какая именно информация в указанных статьях запрещена к распространению – конкретные цитаты из статьи.

Это ведь только в детективах все проблемы разрешаются рационально - всё получает разумное объяснение, причинно-следственные связи выстраиваются в красивую цепочку. Мы же ничем разумным объяснить включение наших статей в Единый реестр запрещенной информации пока не могли.

Поэтому удивились, когда из ответа Александровского суда выяснили, что заявление в суд подал тот самый бывший помощник Александровского прокурора Евгений Миронов еще в 2017 году, то есть через четыре года после инцидента с его задержанием. Какие свои проблемы хотел этим решить, для нас загадка. Весьма возможно, что по истечении какого-то времени собирался заново устроиться или в прокуратуру, или в какой другой государственный орган.

Заявление о признании информации, распространяемой в сети Интернет, запрещенной к распространению на территории Российской Федерации рассматривалось в порядке особого производства. В особом производстве отсутствуют стороны и взаимоисключающие интересы.

В тексте заявления было перечислено порядка пятидесяти интернет-страниц с примерно такого же количества интернет-ресурсов, на которых была подробно пересказана неприглядная история бывшего помощника прокурора. Кое-где текст сопровождался видеороликом.

Главное – вовремя дышать в трубку

Свои исковые требования (убрать из публичного пространства информацию о своем задержании) Миронов обосновывал тем, что после составления протокола об административном правонарушении он где-то прошел-таки медицинское освидетельствование, которое выявило, что на момент освидетельствования признаков алкогольного и наркотического опьянения у него, мол, не выявлено.

И вот в этом месте необходимо добавить красноречивую деталь: мама юного помощника прокурора числилась в тот момент врачом-психиатром краевой военно-врачебной комиссии, на которого возложены и функции врача-нарколога.

Кто-то сомневается, что без мамы тут дело не обошлось? Ну а если «опьянение не выявлено», то выходило, что и в действиях ее сыночка состав административного правонарушения отсутствовал.

Миронов ранее также подавал в суд на члена «Гражданского контроля» Кокорина, который распространил данную видеозапись в Интернете, И тот же Александровский суд обязал Кокорина удалить распространенные им в сети Интернет фото и видеозаписи с Мироновым.

Для того, чтобы удалить все упоминания о неприглядном поступке Миронова, размножившиеся в СМИ как грибы после дождя, бывший прокурорский работник и сотворил иск с требованием признать информацию запрещенной к публикации на территории Российской Федерации. Он-то, конечно, мог потребовать, выдать ему индульгенцию на прощение всех грехов на всю оставшуюся жизнь (по примеру средневековья, где носители рясы могли продать индульгенцию любому преступнику), но надо было еще и найти такого «священника».

В Александровском районе эту роль на себя взял районный судья Юрий Курасов, который на голубом глазу вынес поразительное по правовому бесстыдству решение: информацию о правонарушениях работника прокуратуры Миронова признал запрещенной для публикации на территории России.

Ни в одном регионе страны текст видеоролика с подтверждающими кадрами никакой суд признать запрещенными для распространения просто не мог по очевидной причине: российское законодательство дает четкий перечень видов информации, запрещенной к публикации в нашей стране. Ни под один из них случай с Мироновым не подходит.

Как хитрецы-заговорщики прокололись

Свое расчудесное решение александровский судья Юрий Курасов вынес еще 22 декабря 2017 года. Однако требование удалить указанные выше статьи с сайта «Открытой» поступило нам только через 11 месяцев - в октябре прошлого года.

Причем на тот момент, как нам стало известно, решение судьи Курасова было обжаловано журналистами «Российской газеты», которая фигурировала в заявлении Миронова в связи с публикацией статьи «Видеоролик спас инспектора ДПС от уголовного дела». (Видимо, требование убрать материал с сайта «Российской газеты» поступило от Роскомнадзора гораздо раньше, чем в «Открытую».)

И уже 23 октября прошлого года, когда указанные в исковом заявлении статьи «Открытой» уже давно находились в Едином реестре запрещенной информации, и ровно через пять дней после требования Роскомнадзора к редакции «Открытой» газеты, было принято апелляционное определение, которое полностью отменило решение александровского судьи Курасова.

Мы проверили по Единому реестру запрещенной информации часть публикаций, указанных в заявлении – ни одной ссылки на статьи других изданий, упомянутые в заявлении Миронова, так и не нашли.

Чем же руководствовался Роскомнадзор, внеся в Единый реестр материалы только нашей газеты? Ведь судя по оставшимся в Интернете статьям о прокурорском работнике Миронове и прилагающимся к ним видеороликам, никаких подобных предупредительных мер и запретов в отношении других изданий Роскомнадзором не предпринималось.

Но вот именно наша газета для Миронова оказалась самым опасным свидетельством его дурной репутации, которая как раз и могла стать препятствием для его карьеры на Ставрополье, где «Открытую» взахлеб и массово читают все, а высокопоставленные чиновники в особой степени.

По всему этим и объясняется хитрый судебный ход Миронова и Курасова с процессом «в порядке особого производства», когда ни о чем никто не узнает из тех, кого ограничения коснутся. Но ведь об этом узнает местный Роскомнадзор, который о наложенных судом ограничениях докладывает «наверх» - своему федеральному органу, который и формирует тот самый пресловутый реестр «запрещенных материалов».

А почему Роскомнадзор «не поднимал шума»?

Но почему же наш-то северокавказский Роскомнадзор, известный своими многочисленными придирками к «Открытой» с составлением на нее пустейших протоколов с выдуманными административными правонарушениями, ни разу не подтвержденными судами, не информировал газету о выдуманных обнаруженных на ее сайте «запрещенных материалах» и не потребовал их немедленно снять?

Можно предположить, что «не поднимали шума» намеренно, чтобы не привлекать нашего внимания к абсурдному решению Александровского райсуда, как по мановению волшебной палочки исполнившего «хотелки» прокурорского помощника и устроившего  шоу под названием: отмыть добела черного кобеля.

Но в сценарий этого шоу неожиданно вмешалась «Российская газета», которая его и развалила, развернув дело на 180 градусов,  благодаря чему и мы, журналисты «Открытой», узнали, каким образом - втемную! - нас хотели понудить убрать из публичного пространства информацию, невыгодную чиновникам.

В одной из статей федерального закона №149 - ФЗ записано: «Ограничение доступа к информации устанавливается федеральными законами в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Какие устои нравственности или интересы безопасности государства нарушают шестилетней давности публикации «Открытой», рассказывающие о юнце с пьяными глазами и алкогольным запахом за рулем дорогой иномарки, остановленной сотрудниками полиции?

О нравственных устоях с сивушным душком

За разъяснением порядка, по которому подаются «запрещенные к публикации», но уже опубликованные материалы, для внесения в Единый реестр, мы обратились в Управление Роскомнадзора по СКФО, к начальнику отдела по работе со СМИ Ольге Перетятько. Вот что она сообщила:

«Какую информацию считать запрещенной, определяет Федеральный закон №149-ФЗ, который так и называется - «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

Да, действительно, Роскомнадзор ведет такой реестр сайтов, куда попадает информация, распространение которой в Российской Федерации запрещено. Да, в основаниях для включения такой информации в Реестр, есть и соответствующие решения судов, вступившие в законную силу. В подобных случаях с иском в суд обращается прокуратура, и суд выносит мотивированное решение, на основании которого материалы попадают в реестр.

Также материалы попадают в реестр на основании постановления пристава. Приставы выносят постановление о признании информации запрещенной (?!) – на основании судебного решения о защите чести и достоинства физического лица или деловой репутации юридического лица. И направляют материалы в Роскомнадзор.

Мы, управление Роскомнадзора по СКФО, в этом деле выполняем только техническую работу. Нам поступают вступившие в силу решения судов или постановления приставов с запрещенными материалами, мы просто направляем их в наш федеральный орган. Решение о включении или невключении материалов в этот Единый реестр принимают там. Мы зачастую не знаем даже, какое принято решение».

Я поинтересовалась у Ольги Перетятько, что бывает с отмененными решениями суда? К кому поступают апелляционные определения? И задала вопрос о конкретном указанном выше деле.

Как суетятся под клиентом

Перетятько пообещала соединить меня с непосредственным исполнителем, чтобы узнать подробности. Но так и не перезвонила, дав основание думать, что в этой истории сокрыто немало тайн и конкретных должностных персон, которые «суетятся под клиентом».

Возможно, зародилось или уже вовсю процветает новое явление в жизни российской бюрократии, спасающей свой «имидж» и таким изощренным способом, как вычищение публичного пространства от нежелательной для них информации, камуфлируя ее «под вредоносную для общества». И потом - от имени Закона - через судебное решение удаляющее ее с глаз долой. И новая услуга, наверное, немало стоит.

В связи с изложенной в этой статье информацией у нас появляется все больше вопросов к Роскомнадзору - и местному и федеральному, которые мы изложим к ним в официальных запросах и убедимся, правы ли мы в своих подозрениях о новых формах антиконституционного препятствования журналистской деятельности в крае, отмашку которой дал сам губернатор Владимир Владимиров, о чем мы рассказали в предыдущих номерах и продолжим это расследование в последующих выпусках газеты.

Наши подозрения усиливает и то, что наша газета уже столкнулась с подобным явлением: большие чиновники, имена которых получили публичную огласку в связи с неблаговидными поступками, требуют признать публикацию в прессе с описанием их подвигов информацией, запрещенной для распространения на территории Российской Федерации.

Хотелось в рай, да грешки не пускают

Например, с таким хитро-абсурдным требованием запретить для распространения на территории России информацию о своих «подвигах» в бытность их работы в КЧР обратились в суды руководитель Межрегиональной налоговой инспекции РФ по СКФО Владимир Радченко и его заместитель Арсен Абреков.

Высокопоставленные налоговики требовали от «Открытой» газеты и еще пяти федеральных изданий удалить статьи о себе с сайтов, как содержащие информацию, запрещенную для распространения на территории Российской Федерации.

Предгорный районный суд, однако, удовлетворить требование главного налоговика СКФО Владимира Радченко отказался.

И вот теперь новый факт - аналогичным способом пытается почистить свою биографию и мелкий прокурорский клерк, имеющий опытную маму и ее связи в Александровском районе...

С чего это он «вздрогнул» через шесть-то лет после публикации о своих «геройствах»? Никак замаячила перспектива возвращения на госслужбу? Или что-то другое, но в том же духе? Во власть? К баблу? К халяве?

А вот грешки могут его в карьерный рай и не допустить.

Елена СУСЛОВА

 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях