Как в туалете – грязь и вонь

Откровения рядовых членов избиркомов из Ставрополя: как ковалась победа единороссов

Галина ПАСЕЧНИК, член окружной избирательной комиссии одномандатного избирательного округа №25 (Шпаковский район плюс часть Ставрополя) с правом совещательного голоса:

– Уважаемая редакция! Мне не раз приходилось участвовать в выборах в разных ипостасях, но то, с чем пришлось столкнуться в минувшее воскресенье, не поддается никакому осмыслению, такого произвола я еще не видела!
За неполные сутки мною с коллегами из других оппозиционных партий (я состою в рядах КПРФ) было написано два десятка жалоб на действия членов территориальной и участковых избирательных комиссий, которые были направлены в правоохранительные органы. Ряд нарушений зафиксирован на фотоснимках, что также представлено в полицию.
Вместе с тем, слабо верится, что беспредельщиков накажут по всей строгости закона, – просто нарушений столько, что, проведи по каждому из них объективное расследование, итоги выборов придется отменить. Ну кто это позволит? Да никто! И все же, не могу не поделиться  с читателями «Открытой» своими наблюдениями - хотя бы для того, чтобы они понимали, в стране с каким уровнем законности они живут.
Моя эпопея в качестве члена окружной избирательной комиссии, возглавляемой чиновником Шпаковской районной администрации Сергеем Щепкиным, началась ровно месяц назад. С первых дней меня всячески пытались «отключить» от работы – не информировали, на жалобы отвечали отписками, отказывались представлять документы, касающиеся как деятельности комиссии, так и зарегистрированных кандидатов.
Десять дней назад по моему требованию в комиссии и краевом Следственном управлении начали избирательную проверку кандидата Сергея Чурсинова. Так, рабочая группа окружного избиркома проверила 362 подписи (20% от 1809) в пользу этого кандидата, признав недостоверными 14 из них.
В частности, в подписных листах были указаны люди, прописанные и проживающие совсем по другим адресам, а то и вовсе давно уж отправившиеся на тот свет.
Однако после этого окружная комиссия и Следственный комитет от дальнейшего рассмотрения вопроса самоустранились, словно ушли в подполье. Почему, понятно: во что бы то ни стало требовалось провести Чурсинова в краевую думу, что и было сделано.
Не стоит перечислять адреса и номера участковых комиссий, имена их председателей, все это подробнейшим образом отражено в моих жалобах. Лишь вкратце перечислю нарушения, с которыми пришлось иметь дело лично с утра 4 декабря.
Практически повсеместно члены участковых избирательных комиссий  явились на свои места к половине восьмого. Однако наблюдателей от оппозиционных партий и доверенных лиц одномандатников в помещение для голосования запустили лишь полчаса спустя. А когда позволили войти, то чуть ли не силком усадили в угол, не давая подступиться к урне. Допускаю, что к этому времени урны уже были заполнены бюллетенями за «Единую Россию», а иначе зачем было ломать эту комедию?!
Но стоило написать на имя председателя участковой избирательной комиссии №1241 жалобу, как его сподручные подняли крик: «Нам мешают работать, срывают выборы!» После этого члены комиссии коллективно строчили жалобу уже на наблюдателя, вызывали полицию, и того под белы рученьки выдворяли из помещения вон.
Так произошло и со мной на территории окружного избиркома. Да и как меня было не выгнать, когда я стала свидетелем того, как в протокол  участковой комиссии №1270, уже заверенный подписями ее членов, дописывались цифры!
Так было на участке, где не оказалось ни одной передвижной урны (все развезли по домам), но при этом мне не смогли предъявить бюллетень заявок от жителей и реестр голосования на дому. Что это значит? А то, что урны возили по заранее оговоренным адресам и там нашпиговывали нужными бюллетенями. Например, на участке №1251 за два с половиной часа якобы проголосовали на дому больше 400 человек.
А теперь представьте себе такую картину: три часа ночи, но вскрывать урну для подсчета голосов комиссия не спешит. Спрашивается, чего ждем? А ждем того, чтобы поскорее свалили наблюдатели, а там можно мухлевать по полной!
Многие так и разъехались по домам, не дождавшись копии итогового протокола подсчета голосов, а тем, кто досидел до конца, его попросту не дали. Да и что можно дать, если потом цифры не совпадут с теми, что прошли по ГАС «Выборы»?
Откровенно говоря, минувшие выборы мне очень напомнили то, что я увидела в туалете на территории окружной избирательной комиссии: вонь, грязь, ни бумаги, ни мыла. И это, заметьте, в здании районной администрации.  
 

Приписывали внаглую

Наталья МЕССИНГЕР, член УИК №079 с правом решающего голоса от КПРФ (Ставрополь):

– Выборами я занимаюсь уже девятый год, на каждом голосовании заседаю в нашей участковой комиссии, которая располагается на фабрике «Восход». Но такого безобразия, как в нынешней избирательной кампании, не видела никогда.
В начале ноября заменили почти всех членов УИКа, назначив в комиссию чиновников районной и городской администраций. Председателем стал руководитель жилищного управления мэрии Алексей Фоменко, который проявил себя человеком совершенно некомпетентным. По сути, всю оргработу вместо него приходилось делать другим членам комиссии, которые по этому поводу с ним постоянно конфликтовали.
Условились прийти на участок в день голосования к семи утра. Однако, когда мы с наблюдателями и членами комиссии от других оппозиционных партий (ЛДПР и «Справедливой России») пришли к назначенному времени, на участок нас не пустили. Зато внутри уже толпились наблюдатели и члены комиссии с правом совещательного голоса от «Единой России» – значит, председатель с ними договорился, что они придут заранее.
Когда же ровно в восемь участок открылся, все четыре урны уже были опечатаны. Наблюдатели бросились писать жалобу на действия председателя, по которой после обеда прибыл дежурный прокурор. Вместе с Фоменко они заперлись в комнате для отдыха и что-то долго обсуждали, никаких действенных мер по жалобе принято так и не было.
Представителей всех трех оппозиционных партий весь день голосования держали на расстоянии, словно прокаженных: не давали прикасаться ни к одному избирательному документу, даже ходить по участку.
Когда, наконец, участок закрылся, члены комиссии принялись оч-чень долго считать выданные открепительные удостоверения. И хотя было их всего 30 штук, на подсчеты они потратили два с половиной часа. Такое впечатление, что специально затягивали время, чтобы утомить наблюдателей и нас, членов комиссии от оппозиции.
К подсчету бюллетеней приступили лишь ближе к полуночи, в черновой вариант итогового протокола вписали цифру «944» – столько голосов за «Единую Россию» было подано и на краевых, и на федеральных выборах. Цифру эту я хорошо запомнила. Затем председатель Фоменко и его зам вместе с черновиком протокола поехали в окружную комиссию.
Звонят спустя час – цифры не сходятся, будем переделывать. Наконец, около шести утра приехали: всё, протокол готов, можно подписывать. Прошли по членам комиссии, мы молча поставили подписи, потому как были вконец утомлены многочасовым ожиданием (как я теперь понимаю, специально организованным).
Когда же взяла в руки протокол, обомлела – за «Единую Россию» на краевых выборах вместо 944 голосов уже нарисовано 974, а на федеральных – 1024. Свидетелями этого стали все наблюдатели. Они были возмущены столь откровенной подтасовкой результатов. Но поделать мы уже ничего не могли.