Как вернуть больного к жизни

В №10 наша газета опубликовала статью «Вне зоны действия» об итогах проверки регионов СКФО Счетной палатой РФ, подтвердившей известный факт: астрономические бюджетные вливания в Северо-Кавказский регион не приводят к сколько-нибудь заметным социально-экономическим результатам. Более того, колоссальные финансовые вложения происходят на фоне все возрастающих политических рисков в регионе. Однако никакие масштабные инвестиции невозможны без устранения политических угроз – прежде всего терроризма и экстремизма. Серьезный инвестор (кроме госбюджета) не придет туда, где ежедневно убивают, взрывают, похищают.
Не случайно в республиках Северного Кавказа зарегистрировано всего около 30 предприятий с участием иностранного капитала (годом ранее их было вдвое больше), в то время как на Ставрополье – 150. В прошлом году прямые иностранные инвестиции были зафиксированы только в двух регионах СКФО – Дагестане (чуть больше $1 млн.) и на Ставрополье (более $40 млн.).
Без кардинального пересмотра политики федерального центра решить проблемы в регионе не удастся. Нужна серьезная идеологическая работа, ведь экстремистские идеи можно победить лишь современными гуманитарными идеями, созданием условий для учебы, труда, созидания.
Позицию по этому вопросу на страницах «Открытой» мы предложили высказать известным экспертам по Северному Кавказу. Сегодня публикуем продолжение экспертного опроса.

Колониальной эпохе пришел конец
Авраам ШМУЛЕВИЧ, президент Института восточного партнерства (Иерусалим):
– Если объективные законы экономики в обществе «вдруг» перестали работать – значит, нормальная жизнь там прекратилась, механизмы самоорганизации социума исчерпали себя, и общество вступило в стадию распада. И что тут ни делай, сколько средств ни вливай и сколько комиссий ни создавай – лучше не станет.
Именно в таком плачевном положении находится ныне экономика Северного Кавказа. Неверно было бы говорить, что цифры, приведенные в статье, дают нам портрет слабой экономики – она не слаба, а безнадежно больна.
Подобно тому, как умирающего можно ненадолго – из гуманных соображений – подключить к системе искусственного кровообращения и вентиляции легких, точно так экономика Северного Кавказа подключена к федеральному бюджету. Однако сколько ни увеличивай кровоток – смертельно больной на ноги не встанет никогда.
Система управления и организации жизни на Северном Кавказе полностью исчерпала себя, колониальное присутствие России в регионе подошло к своему логическому концу.
Стоит напомнить, что колония – это территория, резко отличающаяся от метрополии по национальному, религиозному составу населения, принадлежащая к иной культуре, политически управляемая из метрополии и экономически от нее зависящая.
Все классические колониальные империи двадцатого века – британская, французская, испанская, голландская, бельгийская, итальянская, португальская – давно прекратили свое существование.
Есть ли выход из этой ситуации для России? Конечно, есть. Теоретически их даже два. Первый – кардинальное изменение системы управления и взаимоотношений «центр – периферия» в масштабах страны, полная модернизация экономики, превращение России из сырьевого придатка в индустриальное и постиндустриальное государство, настоящая демократизация политической системы. Тогда Северный Кавказ имеет шанс включиться на равных в эту новую жизнь. Понятно, что в реальности ждать этих изменений не приходится.
Второй вариант, по которому пошли все вышеперечисленные европейские страны, – деколонизация, то есть отсечение Северного Кавказа от России. На мой взгляд, процесс этот неизбежен, поскольку продиктован объективными историческими законами, отменить которые не в состоянии ни решения конференций «Единой России», ни постановления правительства, ни заявления самого Владимира Путина.
Вопрос лишь в том, произойдет ли это централизованно и добровольно, как в случае с Британской империей, или кроваво и мучительно, как уходила Франция из Индокитая и Алжира.

Хватит прожектерства!
Ильяс САРСЕМБАЕВ, научный сотрудник Института «Азия – Центр» (Париж), старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН (Москва):
– В том, что российский премьер Путин во все «вникнет и во всем разберется», мало кто сомневается, но при этом проблемы Северного Кавказа не исчезнут. Как правильно резюмировал автор материала, «действовать по законам Адама Смита и его последователей на Северном Кавказе не удается».
Вот только какие меры намерено предпринять правительство России, мне не совсем понятно. Хватит ли политической воли руководства страны или потребуется кардинально менять политику центрального управления в отношении Северного Кавказа?
Последнее время до местного населения доходят слухи о неких «прожектах», которые якобы должны вывести дотационные республики из кризиса. В том числе переселение «безработных» Чечни, Ингушетии и Дагестана в центральные районы России, строительство горнолыжной курортной зоны в Кабардино-Балкарии.
В результате слухи о «нашествии» чеченцев посеяли панику в ряде регионов, идею строительства за бюджетные миллиарды курортов серьезные люди вообще отказываются обсуждать. Возникает ощущение, что федеральная власть спит и видит, что все безработные на Северном Кавказе вдруг обзавелись собственным бизнесом, а регион обрел мир и спокойствие.
Вместо того чтобы предложить реальный план реформ, некие «умные головы» проталкивают, как модно сейчас говорить, тренды, совершенно оторванные от реальной жизни. Задача этих трендов не в том, чтобы решить проблемы людей, живущих на Кавказе, а дать чиновникам возможность кормить народ обещаниями.
С моей точки зрения, стоит подумать о том, чтобы коренным образом изменить систему контроля над бюджетными средствами, идущими в национальные регионы. При этом может быть создан институт финансовых комиссаров, подотчетных только премьер-министру или президенту страны.
В сфере развития частного предпринимательства правительство должно подключить крупные компании России к строительству сетей своих филиалов на Северном Кавказе, которые в течение десяти-пятнадцати лет будут частично освобождены от уплаты налогов.

Без поддержки общественности не обойтись
Абдулла ИСТАМУЛОВ, президент Центра стратегических исследований и развития гражданского общества на Северном Кавказе «СК-Стратегия» (Грозный):
– На протяжении более двухсот лет Москва на Северном Кавказе использует малоэффективную политику кнута и пряника – сама взращивает так называемые элиты, поддерживает их всячески, а с теми, кто пытается вести свою игру, расправляется.
Далеко не всегда умело Москва работает с авторитетными общественными группами: религиозными деятелями, НКО, кланами.
На мой взгляд, приоритетами в развитии региона должно стать повышение уровня жизни социально незащищенных слоев населения, повышение уровня образования, а также создание рабочих мест.
Такая политика в разы поднимет эффективность спецслужб и правоохранительных органов в борьбе с экстремистами и террористами, которые используют именно необразованность населения, безработицу, низкую правовую культуру и социальную ущемленность молодежи. 
Схема, которую предлагает полпред Александр Хлопонин (с точки зрения управляемости, борьбы с коррупцией и эффективности контроля над финансовыми потоками), имеет ряд преимуществ перед старой схемой, основанной на поддержке местных элит и влиятельных кланов.
Однако, трезво оценив ситуацию, надо признать: в ближайшее время государство не сможет изыскать достаточно ресурсов (в том числе управленческих), чтобы в сжатые сроки решить накопившиеся социально-экономические проблемы региона, а значит, и выбить почву из-под ног экстремистов.
А потому полностью отказываться от традиционной, клановой, системы тоже не стоит, ведь один из несомненных ее плюсов – наличие внутреннего ресурса в борьбе с внешними влияниями и чуждой идеологией.
Экстремисты для кланов и тейпов – злейшие враги, угрожающие их влиянию и целостности, поскольку члены клана, воспринявшие идеологию ваххабизма, автоматически становятся изгоями. Так что при всех коррупционных и прочих недостатках, с которыми необходимо бороться, клановая система является эффективным барьером на пути разгула религиозного экстремизма.
Важным направлением в работе власти должна стать поддержка институтов традиционного ислама. Необходимо тесное взаимодействие с духовными управлениями и авторитетными муфтиями как на федеральном уровне, так и на уровне СКФО, цель которого – локализация деятельности экстремистов в каждом конкретном населенном пункте.
Набор методик может быть самым разным – от просветительской деятельности в среде молодежи до совершенствования законодательства.
При этом надо учесть, что создание эффективного законодательства, призванного локализовать религиозный экстремизм, – весьма деликатная задача, которую не решить без исламских лидеров.
Только в сотрудничестве с ними можно создать механизмы борьбы, не оскорбляющие религиозных чувств людей и не позволяющие экстремистам выставлять себя в роли мучеников.
Еще одним звеном в борьбе с экстремизмом и терроризмом является ориентирование в этом направлении институтов гражданского общества. В отличие от остальной России общественные организации Кавказа в меньшей степени подвержены маргинализации, поскольку их руководство принадлежит к конкретным тейпам, и деятельность НКО крепко связана с репутацией тейпа.
Власти не нужно опасаться прямого диалога с обществом хотя бы потому, что без поддержки населения браться за решение стратегических задач бессмысленно. Именно власть должна инициировать дискуссию, чтобы привлечь духовенство и общественные организации к активному противодействию экстремизму.
Главным же идеологическим компонентом противодействия экстремизму должна стать толерантность как стиль взаимоотношений между регионами и федеральным центром, а также внутри северокавказских сообществ.
Идеология толерантности, в отличие от силовых акций и полицейских операций, не способна спровоцировать экстремистов на ответные действия.
Исследования, которые проводит с 2005 года наш центр «СК-Стратегия», показали, что экстремисты продолжают интенсивную работу с молодежью. Основное давление оказывают на тех, кто потерял близких в ходе спецопераций или чьи родственники были похищены людьми в масках.
Зная традиции северокавказских народов, согласно которым месть за погибших родственников является «делом чести», экстремисты апеллируют именно к этим чувствам, призывая браться за оружие.
Тем, кого не затронули война и зачистки, но кто остается без учебы и работы, экстремисты предлагают искать убежище от социального неравенства и отсутствия жизненных перспектив в так называемом «чистом исламе», который якобы является единственным путем к Аллаху.
Да, на Северном Кавказе многое в судьбе человека решает принадлежность к тому или иному клану. Клан защищает, помогает реализовать себя, ограждает от негативного воздействия. А что делать большинству, лишенному клановой протекции?
Ни для кого не секрет, что обеспечить работой огромное количество людей на такой маленькой территории, как Северный Кавказ, невозможно, мы не Сингапур.
Так может, пришло время согласиться с тем, что чеченцы, дагестанцы, ингуши, кабардинцы, балкарцы, карачаевцы, черкесы — все они наши родные сограждане и жить с ними проще и лучше, чем с китайцами или с кем-то еще?
Ну а власти нужно подумать, как добиться того, чтобы жители Северного Кавказа могли идентифицировать себя как полноценные граждане России.

В окружении крокодилов и львов
Каринэ ГЕВОРГЯН, заведующая отделом политологии журнала «Восток» РАН (Москва):
– Оценка современных вызовов в отечественной социально-политической реальности размещается меж двух полюсов, которые можно обозначить примерно так: «Сзади – лев, впереди – крокодил, слева – озеро, справа – болото, кишащее ядовитыми змеями… а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо».
С одной стороны, финансово-экономический кризис, трансформация системы международных отношений, нехватка продовольствия, терроризм, коррупционно-криминальная система, демографическая яма, внешнеполитический винегрет по всем азимутам.
С другой – модернизация и мультикультурализм.
С Северным Кавказом у нас проблемы? А мы «правильный» ислам поддержим, а «неправильный» руками первого задушим. А еще денег на эти цели дадим, куратора всего процесса назначим.
Возможно, носители «правильного» ислама нашептали кому надо на ушко, как они относятся к таким идеям, как халифат (вариант – имамат), на каких условиях готовы поддерживать административное устройство и развитие Российской Федерации, какой им видится идентичность российского гражданина...
Перечислим основные проблемные составляющие северокавказской реальности.
Безработица. Коррупция. Криминал. Деградация инфраструктур. Низкая эффективность общественных организаций. Отсутствие основ для формирования единой гражданской общероссийской идентичности. Экстремизм, терроризм и их агентурные сети, включая внешних операторов. Этнические конфликты. Беженцы. Угрозы коммуникациям юга России, включая те, что перекинуты в Турцию. Угроза национальным интересам в районе Черноморского бассейна...
Чтобы решить все эти проблемы, нужен научный подход. Для эффективного развития СКФО, выстраивания стратегических отношений с государствами Закавказья целесообразно создать единый исследовательский и образовательный центр кавказоведения, поскольку неаккуратно поставленные задачи только усугубят проблемы в условиях ручного управления.
Причем появиться такой центр должен именно в Москве, что обусловлено профессиональным уровнем работающих там специалистов, их независимостью от региональной конъюнктуры.

Опрос провел
Егор ВЕСЕЛОВСКИЙ