Поиск на сайте

«Честь имею», - щелкает каблуками кочубеевский мент, избивавший селянина на глазах его детей

 

Четыре месяца назад в «Открытой» газете была опубликована статья «Хватит позорить погоны!», в которой рассказывалось о том, как инспектор ДПС избил жителя Новой деревни буквально на пороге его собственного дома. По жалобе пострадавшего начались следственные действия. Но какие-то могущественные силы все время уводили распоясавшегося гаишника от встречи с Фемидой: уголовное дело как открывали, так и закрывали. 
Между тем предание гласности этой скандальной истории имело широкий общественный резонанс. Взволнованные читатели звонили в редакцию: как идет дело? Увы, никак. Милиция и прокуратура словно набрали воды в рот. Тишина.
И тогда, через два месяца после публикации в газете, автор статьи Василий Красуля обратился в краевую прокуратуру с заявлением, в котором призвал возбудить уголовное дело… против него самого. Логика простая: если «герои» статьи нарушили закон, они с неотвратимостью закона всемирного тяготения должны понести наказание. Если прокуратура с этим несогласна,  пусть она предъявит претензии к журналисту.
Прошло полтора месяца после обращения журналиста в прокуратуру. Что же изменилось?
Василий Красуля получил извещение о том, что его заявление передано в Октябрьскую прокуратуру. По месту… совершения преступления. Вот так: преступление совершено не там, где выламывали руки, а там, где о нем рассказали. Ага, какая-то ясность уже есть.
Получил привет от УВД и жертва милицейского произвола селянин Николай Гончаренко. От него потребовали, чтобы он немедленно забрал  свой  «москвич», угнанный кулачными бойцами на штрафную стоянку в тот  злополучный день. Автомобиль удерживается под арестом  с августа прошлого года и, как мы писали, после жуткого града, буквально изрешетившего его корпус, превратился в груду металлолома. Хозяин «техсредства»  должен теперь заплатить… шестьдесят пять тысяч рублей. За «услуги».
Но это еще не все.
В редакцию «Открытой» пришло письмо от старшего лейтенант ДПС из Кочубеевского района Романа Полищука, в котором он пишет, что обе публикации о нем порочат его репутацию и требует опубликовать его шестистраничный ответ-опровержение под названием «Хватит позорить чужие погоны». Напомню,  публикация  «Хватит позорить погоны!» рассказывала о том, как инспектор ДПС Полищук  в  августе прошлого года устроил гонку за  не обратившим внимание на взмах его жезла гражданином Гончаренко. Он  настиг нарушителя, когда тот остановил «москвич» в собственном дворе. И при  свидетелях   отдубасил кулаками. 
Последствия педагогического  контакта недисциплинированного водителя с вошедшим в  роль вершителя судеб  блюстителем порядка отражены  в медицинском заключении, которое я процитировал в очерке: перелом руки, черепно-мозговая травма, сотрясение мозга.
Приведенной выше сопроводиловкой личная литературно-творческая составляющая самого Полищука завершается. Далее за дело взялись мастера крылатой фразы. (Я читал объяснения Р. Полищука и никак не могу заподозрить его в совершении сего литературного подвига). На шести упомянутых листах, профессионально сбитых рукой отнюдь не милиционера, а  спрятавшегося за его фамилией тертого журналиста-пиарщика, разместились колкости в адрес избитого человека, интерпретация событий с точки зрения гаишника, литературные отступления, цитаты, намеки. Ну и, конечно же, цветастые тумаки автору статьи «Хватит позорить погоны!», удостоенному титула «парниковый правозащитник». Сварганено  не без выдумки,  можно  даже сказать, с душой. Взятый напрокат  маэстро от пера  не даром хлеб жует. 
Как водится,  не обошлось и без тонких намеков на якобы шкурные истоки вдохновения журналиста, командированного редакцией в Новую деревню по жалобе селянина: «Созрело убеждение, что статья эта небескорыстна. Ху-из-ху, мистер Красуля?» 
Моральные дистрофики из  провластных инстанций во всяком человеческом движении подразумевают корыстный умысел. 
И в том же духе. Не без воображения и   щегольства словечками.
«Красули, Доренки, Невзоровы. Полон ими журналистский мир. Иные здесь, а те далече. Хрен с ними». «Свобода слова - это та еще «священная корова», которая сейчас пасется на вольных хлебах, и те, кто пользует эту свободу, иногда перекармливают ее до свинообразного состояния...» «Работа у них такая, из дерьма конфетки делать».
 Завершался труд на патетической  ноте: «Честь имею! Р.Полищук».
Когда дочитал до этого места, почудилось, будто по-кавалергардовски щелкнули каблуки  и звякнули шпоры.

 

«Честь имею»,  ни о чем не сожалею
Это самое  «честь имею»  и зацепило. Потому что публиковать «опровержение» и вступать в эпистолярную перепалку с автором не входило в мои намерения. В статье «Хватит позорить погоны!», которая «обжалуется», я вполне определенно обозначил свое, не закамуфлированное никакими экивоками отношение к конфликту в Новой деревне: облаченный в мундир  инспектор ДПС превысил должностные полномочия и покусился на здоровье и права  гражданина. 
На глазах перепуганных детей бил и унижал их отца. Трудно придумать что-либо более разрушительное для психики ребенка, которому по телевизору пытаются внушить уважение к государственному флагу. Я озвучил фамилию нарушителя и призвал примерно покарать его и задвинуть подальше  от бдений в органах внутренних дел. Назвал имена конкретных чинов, которые  разбирались с жалобой Николая  Гончаренко  и обязаны были, следуя закону,  возбудить уголовное дело в отношении старшего лейтенанта ДПС Р. Полищука.
Время идет, а ОНИ не спешат. Какими бы ни были  мотивы  их  бездействия, я считаю это  проявлением либо  профессиональной некомпетентности, либо преступной халатности.
Примерно так же оценивают случившееся Кочубеевский прокурор А.Василенко и уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае А.Селюков. Они  не сомневаются в том, что милицейский раж вынес инспектора ДПС далеко за обочину правового поля и его усердие напрашивается на  статью Уголовного кодекса.
Все. Позиции ясны, спорить не о чем.
Встретимся в суде, там и потолкуем. И уже после суда, если таковой состоится, вернемся к перипетиям дела и погрузимся в детали.
На этом можно было бы поставить точку. Но… Как всегда вмешался случай.
В один из дней, когда в редакции знакомились с письмом Романа Полищука, в  «Известиях» было опубликовано журналистское расследование под названием  «Милиционер-убийца Евсюков на допросе: «А я нисколько не раскаиваюсь».
Думаю, мало найдется таких, кто не слышал фамилию Евсюков.  Репортажи об учиненной им бойне несколько дней не сходили с газетных полос и телеэкранов. Напомню, майор Евсюков -  начальник одного из РОВД  столицы. В супермаркете «Остров» он ни с того ни с сего начал палить из пистолета по покупателям.  Двоих попавших на мушку уже похоронили. Еще семеро приходят в себя: одни на больничной койке под капельницей, другие под присмотром родных дома. 
Общественность в шоке. Послание «Я нисколько не  раскаиваюсь», напитанное зловещим смыслом, как атомный гриб надувается над горизонтом общественного сознания, всасывая в себя  жуткие предчувствия и фобии зашуганного российского обывателя. Что же дальше? А ну как вас самих  завтра тормознет патруль ДПС где-нибудь  на трассе, и меланхоличный сержант, откинув в сторону шутки  и милицейскую «палочку», разрядит  «калаш» в вашу грудную клетку?
 Милицейское начальство хватается за голову: как же так?
А Евсюков в следственном изоляторе дает показания и, как видите,  ни о чем не сожалеет.
 

Диктатура мента
Не шибко тужит о случившемся, судя по всему, и Роман Полищук. Сочиненный от его имени и им подписанный «отлуп» - ответ Системы журналисту и редакции - очень логично заканчивается демонстрацией уверенного в себе чувства превосходства.
«Честь имею» логично смыкается с «нисколько не раскаиваюсь».
Два события, два разных человека. Один в Москве, другой в Кочубеевском районе, но видят мир они одинаковыми глазами. Их роднят милицейские погоны и принадлежность к касте, вышедшей из-под контроля общества и живущей по собственным законам. Здесь свои понятия о чести.
Не раскаивается. Не сочувствует  сермяжному мужику, угодившему под его бронированный кулак. Не трепещет перед вышестоящим начальством за «приключение» , чреватое дискредитацией  великого дела охраны порядка  на вверенной начальству территории. Да еще  упивается своим «подвигом». И при этом «честь имеет»?!
Звучит примерно как и  «право имею». Помните  хрестоматийного Родиона Раскольникова из романа «Преступление и наказание»? «Тварь ли я дрожащая или право имею?» -  вопрошал себя герой великого знатока человеческих сердец Федора Достоевского. Установив, что да, не тварь, а именно «право имеет» переступать закон, студент хладнокровно обработал топором темечко старухи-процентщицы. Но не выдержал. До надменного «честь имею» или «нисколько не раскаиваюсь»  разночинец  не досягнул. Кишка  тонка. Рефлексии подвели. Заеденный угрызениями совести «сверхчеловек» покаянно бухнулся на колени перед  честным народом…
В МВД трудится народ покрепче. Рефлексии и совестливое самоедство здесь не  культивируются.
Эти два слова «честь имею» проявляются  как фрейдовская оговорка. За ними ощущается дыхание мощного пласта настроений и самосознания  класса правоохранителей. Силовиков. В конфликте двух человек - инспектора ДПС Полищука и водителя Гончаренко - разворачивается формула взаимоотношений  «мундира» и рядового гражданина. А если шире - власти и общества. Государства и народа.
Размышляя о природе милицейского произвола, публицист Леонид Никитинский, старшина Российской гильдии судебных репортеров, предлагает яркий образ - презумпция правоты мента (ППМ). «Выше мента, - пишет он в статье с красноречивым заголовком «Диктатура мента» («Новая газета», № 45 2009 года), - по сути, никого нет, кроме другого мента».
Государственная философия сегодня формируется с акцентом на доминирование силового блока: милиция, ФСБ, таможенники, МЧС, прокуратура, налоговики, судебные приставы, следователи. Идеи господствующего класса - господствующие идеи. Насилие, подавление, презумпция виновности гражданина - норма общественного быта и идейная подоплека отношений государства с гражданами. Чиновников с просителями.
«Силовые структуры в последние годы получили незаслуженные привилегии,- продолжает Никитинский. - И все бросились, каждый мент на своем уровне, реализовывать свои преимущества на рынке. Они получили «лицензию» на самый рентабельный из «бизнесов»: отнимать чужое. Везде, где бы они ни появились».
Привычная картинка:  инспектор ДПС остановил «Тойоту». Он представительно прикладывает пальцы к околышку: «Инспектор бу-бу-бу…» Гражданин в пиджаке нервно выковыривает из портмоне техпаспорт и водительское. Блюститель глубокомысленно изучает «корочки». «Поднимите капот». Под капотом все  порядке. «Откройте багажник». В багажнике, слава богу, ни трупа, ни пулемета. «Счастливого пути». Однако, вежливый. Но зачем? Когда-то я провел неделю в Демойне, американском побратиме Ставрополя. За всю командировку не увидел ни одного полицейского на улице. Слышал, что на улицах Демойна намного меньше ДТП, чем в Ставрополе. Так в чем смысл?
А смысл в том, чтобы помнили и знали, кто на дороге, в городе, в  конце концов, в жизни хозяин.  Так сказать, для профилактики.

 

Стертые поколения
Неудивительно, что милиционеру «западло»  извиниться перед гражданином. Вы можете припомнить хотя бы один случай, когда наша державная власть покаялась в своих прегрешениях перед  обывателем? 
Разве покаялось государство перед потомками жертв политических репрессий и классовых экспериментов? Пролило хотя бы для виду скупую слезинку перед наследниками русского дворянства, духовенства, офицерской косточки, сословия купцов, заводчиков, фабрикантов, лавочников, инженеров,  казачества, зажиточных и энергичных крестьян, просто крестьян, поэтов, философов, ученых-генетиков и прочих вольнодумцев и упрямцев, в том числе и в рядах правящей партии, миллионами расстрелянных и сгинувших в застенках и на лесоповалах? 
Или кто-нибудь извинился перед народом за то, что в июне 1941 года, накопив ценою неимоверных народных лишений значительное  преимущество перед вермахтом  в самолетах,  пушках,  танках, имея больше поставленных под ружье солдат, верховная власть  так «умело» организовала сопротивление беспощадному врагу, что к концу лета сотни тысяч рядовых красноармейцев, офицеров и политруков - целые армии - очутились в плену?  Но и тогда сталинское правительство отреклось от своих, попавших в беду, заявив, что «у нас пленных нет». 
Этот обвинительный ряд можно продолжить до бесконечности. 
Где официальное, ставшее актом всенародной жизни, осуждение десятилетий политического бандитизма и терроризма по отношению к покорному (чтобы не сказать покоренному) народу? 
В августе 1991 года Ельцин сказал: «Простите меня». Слова, адресованные в первую очередь родителям погибших во время путча ГКЧП молодых людей, предназначались всей стране. Как сигнал: у власти теперь будет человеческое лицо. Но эти слова так и остались  личным жестом  частного человека,  занимавшего пост президента. Из них не выросли решения, законы, институты   государственной и политической систем.  Хотя столько лет толчем воду в ступе, взыскуя добыть «национальную идею». 
Душевный порыв главы государства не воплотился в  принцип нового  для России понимания  взаимоотношений между народом и властью: народ выше государства. В сознании любого «маленького» человека должно укореняться представление о  неубывающей вине «верхов» перед «низами». Да, та самая презумпция виновности! Только развернутая. 
Власть никогда не сможет делать все так, как надо людям. В ее цитадель наряду с людьми порядочными будут просачиваться  корыстолюбивые эгоисты,  честолюбивые интриганы, беспринципные казнокрады,  карьеристы и проходимцы. 
Ее участь -  оправдываться перед народом,  домогаться его  внимания и уважения. Над любым чиновником  вечно должен висеть дамоклов меч народного недовольства и возможной отставки.
Подобные идеи дики для правящей элиты. В наши дни, как и во времена кровавого самодурства Ивана Грозного, террора Петра Первого, большевистских репрессий,  над Россией, над каждым из нас угрожающе нависает чугунное копыто пушкинского «Медного всадника», олицетворяющего подавление человека государством.
Не потому ли, словно в насмешку над памятью изведенных под корень миллионов, сегодня из многих кадил воскуриваются благовония «железным наркомам», «несгибаемым дзержинцам»?  Реабилитируются надзиратели и вертухаи, которые пока еще с робкой назойливостью оспаривают сам факт существование ГУЛАГа? 
Полки книжных магазинов завалены сочинениями, возносящими до небес «великие подвиги» главного преступника. Сам же  выдающийся теоретик и практик террора против собственного народа на полном серьезе преподносится  нам как …лицо России.
Благодетель и спаситель.
Мессия.
С той лишь поправкой, что подлинный Мессия пожертвовал собой ради людей, а этот, не задумываясь, жертвовал целыми народами.
Представляю, с каким ужасом смотрят на это «лицо»  другие народы!

 

Есть божий суд
Тот, кто спесиво тычет в лицо газетчикам «честь имею», уверен в собственной безнаказанности. Эта уверенность, надо признать, произрастает на щедро унавоженной идеологами грядке. Неслучайно в посланном в редакцию «отлупе» пять раз пренебрежительно лягнули слово «правозащитник». Система сигнализирует: ее враг не тот, кто лупит по физиономии  граждан, а тот, кто падок на всякие там небылицы вроде прав и свобод человека, не совместимых с принципами Системы.
Безнаказанность -  пароль к пониманию событий вокруг Новой деревни. И не только. 
В начале мая по телевидению промелькнула информация о том, как в Германии волокут в суд  престарелого Джона Демьянюка. Выследили старца в Америке, отловили, добились экстрадиции - и доставили на скамью подсудимых.  Этот «божий одуванчик» в юные годы развлекался тем, что загнал в газовые камеры  около тридцати тысяч узников  в концентрационных лагерях Треблинке и Собиборе. После войны  окопался в Америке и полвека наслаждался жизнью под чужим именем. И вот уже на краю могилы, в возрасте 89 лет, его, как в прямолинейной древнегреческой трагедии с неизбежным явлением Рока,  настигло прошлое.
 Конечно, сам по себе немощный старик в инвалидной  коляске  не представляет никакой опасности. Но - вот она, неотвратимая правда слов о том, что наши поступки взвешиваются на беспристрастных весах и в урочный час с каждого будет спрошено  за  прожитые дни. И воздано по заслугам.
Опасность представляет не он лично, а безнаказанность его преступного прошлого. Преступление, не смытое кровью, покаянием, веригами, справедливым приговором, таит в себе угрозу живым. От него исходят смертоносные флюиды и отравляют духовное пространство, в котором мы живем.  Неосужденная подлость источает вирус разрушения и распада. В четком осознании этого, а вовсе не в  злобной мстительности немцев и других народов, которые поименно знают всех здравствующих еще нацистских преступников, самому младшему из которых  85,  а самому старшему 97 лет, и настойчиво преследуют их,  следует искать причину  непонятной нам настырности и последовательности.
Зло должно быть наказано. Немцы до сих пор, не жалея времени и сил, «расстаются» с преступным прошлым своего государства, по капле выдавливая из себя яд тоталитарных соблазнов.
А мы? Нас увещевают: хватит чернить прошлое. Душегубы издают мемуары, их наследники живописуют о гениальности «отца всех народов» и учат нас уму-разуму. Они программируют  в массовом сознании стиль жизни, который уже привел страну к катастрофе. Вколачивают в мозги мифы, которые, воплотившись, сосут человеческую кровь, пожирают свободу  и волю народа и обрекают его на нищету.
Презрение к рядовому человеку - вот отличительная черта касты, пытающейся поставить себя над законом. Жертва агрессивного гаишника Николай Гончаренко в «опровержении» именуется не иначе как  «Г». Сами понимаете, что такое. Олицетворяет это  презрение отмененная  де-факто презумпция невиновности гражданина. По умолчанию предполагается, что все мы, грешные, с рождения и до смерти виновны, а государство в лице  губернаторов, прокуроров, следователей, налоговиков, гаишников и прочих в обилии представленных в табели о рангах клерков всегда право. 
Нам суждено вечно тащить этот крест.
А им, видите ли,  - «честь имею!»
Как-то вычитал в газете,  что в Дании  осудили полицейского  за то, что он …избил свинью. Без шуток! Эксперты  педантично обследовали «потерпевшего», то есть хрюшку,  обнаружили синяки - следы побоев. Это пошло в «вещдоки». Вспомнилась грустная интермедия Аркадия Райкина о посещении зоопарка: «Ну, ударил я медведя граблями по спине. Ну и что? Он же хычник! Он же тонкого обращения не понимает!»
Жалобу в прокуратуру на полицейского накатала, надо полагать, не хавронья. Нашлись люди, которые верят, что нельзя бить даже свинью, не теряя при этом человеческого обличья. Об этом и  законы, которые облекают пацифистские пожелания в жесткую правовую норму. 
Бедные датские полицейские! Выходя на улицу, они прячут кулаки в карманы. Не дай бог…
То ли дело - Россия. Ставропольский край. Кочубеевский район.
Сказано ведь, человек - не свинья!
 

Василий КРАСУЛЯ

 

Правоохранители послали гражданское общество в ж...

 

Номер газеты уже был готов к выходу в свет, когда автор публикации получил из Октябрьского ОВД  Ставрополя постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по его заявлению в прокуратуру.
В документе, утвержденном подполковником милиции С. Дудкиным, среди прочего сообщалось, что проведенное старшим лейтенантом милиции Е. Загребой дознание, в том числе и изучение статьи «Хватит позорить погоны!», опубликованной Красулей В.А., позволяет сделать вывод об отсутствии в деяниях последнего признаков состава преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 306 (заведомо ложный донос о совершении преступления), ч. 2. ст.129 (клевета, содержащаяся в публичном выступлении) УК РФ, поскольку факты, которые излагает В.А. Красуля в своей статье, имели место в действительности…
…В.А. Красуля излагает лишь собственную точку зрения, но каких-либо ложных фактов, указывающих на наличие в действиях кого-либо из упоминаемых в статье лиц признаков преступлений, либо порочащих чьи-либо честь и достоинство, в статье нет».
Прекрасно!
Я выписал из  своей статьи несколько обличительных утверждений в адрес старшего лейтенанта ДПС Р. Полищука. 
«Один из них, дюжий старший лейтенант,  ястребом набрасывается на нашего путешественника, с хрястом выламывает ему руку,  ударом кулака по затылку валит на землю, бьет ногами». 
«Николай умолял, чтобы сломанную руку осмотрела врач «Скорой помощи». ...Однако старший лейтенант Р.Полищук, который славно потрудился над его рукой и крушил ребра казенными ботинками, отказал: обойдешься».
«…после  контакта с «защитниками закона», который Гончаренко, словно предупрежденный интуицией, видимо, желал избежать,  у него появились  закрытая черепно-мозговая травма, закрытый отрывной внутрисуставный перелом левой локтевой кости. Сотрясение головного мозга. Ушибы лица и волосистой части головы».
«Итого пять свидетелей, на глазах которых милиционер избивал гражданина».
«Р. Полищук походя оклеветал Гончаренко... Не просто оклеветал, но еще и сделал ложный донос (о том, что Гончаренко управлял автомобилем в нетрезвом виде – В.К.): ведь садиться пьяным за руль по новым законам это уже уголовная статья».
Надо полагать, это россыпи комплиментов милиционеру.
Проанализируем ситуацию. Дознаватель установил, что изложенные в газете факты и обвинения  имели место. То есть Роман Полищук действительно бил ногами Николая Гончаренко, на самом деле, причинил ему черепно-мозговую травму, выламывал ему руку, без преувеличений, «крушил ему ребра казенными ботинками». Пять свидетелей, как и было написано, подтверждали, что милиционер избивал жителя Новой деревни.
Вот такой  букет «деяний» инспектора ДПС изобразил журналист. Перед глазами читателя  встает образ зарвавшегося  держиморды во всей его лютой красе. Удивительно ли, что во всех опросах, проводимых социологами, выясняется, что люди боятся милиции не меньше, чем криминала? 
Правоохранители подтвердили: журналист ни на полшага не уклонился от правды, повествуя о  блюстителе порядка, который  издевался над беззащитным  человеком. И тут же делают вывод, который противоречит здравому смыслу и логике: по их мнению, в статье начисто отсутствуют… сообщения, «порочащие чью-либо честь и достоинство». Уличение вышедшего из-под опеки закона служаки в том, что он,  надев мундир, бил гражданина, стало быть, не порочит  чести ни его, ни его мундира, ни ведомства, в котором он служит. Восхитительно!
Теперь мы будем знать: избиение милиционером подвернувшегося под руку человека, выламывание ему рук, крушение черепа -  это в порядке вещей. Это входит в перечень оказываемых государством «услуг».
Отметелил земляка  – молодец!  Сломал руку – благодарность!  Наградил черепно-мозговой травмой с сотрясением мозга - получай повышение по службе!
Что же в таком случае должен натворить ставропольский милиционер, чтобы   руководитель Следственного управления следственного комитета при Прокуратуре РФ по Ставропольскому краю Сергей Дубровин  усомнился в чистоте его белоснежных  риз, встрепенулся и  протер глаза — на «деяния», то есть умозаключения собственных подчиненных?
Снова и снова перечитываю постановление об отказе и сравниваю его с другими постановлениями этого же ведомства. Тоже из собственного опыта, но уже с другой заряженностью. В той давней истории, которую подразумеваю, несговорчивая прокуратура не отказала кровожадным домогателям.
В одном из последних номеров «Открытой» я рассказывал  о перипетиях уголовного дела, которое было  возбуждено против меня по поводу резких замечаний в адрес бывшего губернатора. Мною «занимался» подполковник милиции, - заместитель начальника отдела по борьбе с организованной преступностью(!). Вот какой ужасный «преступник» - оскорбитель губернатора! - попался в сети ставропольских сыщиков! Как они рыли, не зная, где копать, в поисках «доказательств вины»! И ведь «накопали»!
Представитель прокуратуры во время судебного разбирательства обличал меня в том, что я-де оклеветал губернатора, унизил его  честь и достоинство. Он глубокомысленно цитировал фразу из газетной заметки: «Какие золотые горы посулят депутатам черногоровские посланники, мы можем только догадываться». Анекдотичное «суление золотых гор» в умелых руках  превратилось в «неопровержимое» доказательство того, что журналист публично обвинил губернатора в… неоднократной даче взятки должностным лицам. На вопрос: «Укажите, кому конкретно и в каких суммах предлагалась взятка?» он снисходительно молчал. Он знал, что в игре, по правилам которой он играет, вопросы и ответы не имеют никакого значения. Так же, как и элементарная логика и законы. Понадобится - «золотые горы» превратят в улику. Захотят – «удар-скуловорот» представят поцелуем милосердия.
Мы добрались до первопричины.
Отказ в возбуждении уголовного дела – это знак,  сигнал ставропольскому обществу. Абсурдность его аргументации - это демонстрация бесконтрольной силы тех, кто вершит наши судьбы.
Нам внушают: «Зарубите себе на носу: закон – это мы. Мы решаем, что справедливо, а что несправедливо».
Таково правосудие в Ставропольском крае. Другого нет. 
Никакой защиты от правоохранителей в крае нет. Если уж сам губернатор (жалуясь, что ему не хватает административного ресурса) публично расписывается в собственном бессилии призвать к порядку следователей, милиционеров, судей, если он не может пресечь рейдеров в милицейских погонах, разваливающих экономику Ставрополья, то что остается простому гражданину? Куда ему обращаться за защитой своих прав? На кого он может надеяться?  На Бога? Или только  на милость сильных, то есть тех же милиционеров? 
Николай Гончаренко должен благодарить судьбу. Ему крупно повезло. Его история могла закончиться печальней. Ему могли выбить глаз, перебить позвоночник. А так всего лишь сломали руку, да  сотрясение мозга. Счастливый человек! Радуйся, что жив. А он жалобы пишет…
Между строк отказа в возбуждении уголовного  дела я прочитал выпирающее  послание ко мне и всей ставропольской общественности, излишне озабоченной нарушениями прав человека: господин Красуля, валяйте в том же духе! Сочиняйте свои писульки, шлите телеграммы хоть в ООН, хоть Папе Римскому. Можете для разнообразия объявить голодовку. Нам плевать. Ложка, как вам указано, «люминевая». Будет так, как решим мы. 
Потому что мы – это мы.
А вы все пошли в ж…

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях