Поиск на сайте

Дорогие наши старики - честные и несчастные, терпеливые и стойкие, обманутые и доверчивые, нищие и благородные... О том, как сегодня их обманывают, грабят, унижают и сокращают жизнь. И о том, как они борются и за своё выживание, и за наше с вами будущее

С просьбой о помощи к главе администрации Октябрьского района Игорю Серову, министру соцзащиты населения Ивану Ульянченко
 
 
В кромешный ад превратили жизнь 91-летней Раисы Фёдоровны Мезенцевой её самые родные люди - сын и внучка
 

Непонятно, как эта бабушка поднялась на третий этаж редакции - согбенная до земли, с трудом передвигающая ноги. Она рухнула на стул, не удержав в дрожащих руках палку, на которую опиралась всем телом, - и резкий свистящий звук заполнил кабинет.

- Это работает мой слуховой аппарат, - сказала она, - но все равно я ничего не слышу. Я к вам пришла потому, что меня нигде и никто слушать не хочет: все спешат, раздражаются, что я их не слышу. Но что мне делать в моем случае, так никто и не сказал.

Дальше весь наш «разговор» шел так: мы задавали бабушке вопросы, которые крупно-крупно писали на белых листах, а она отвечала - ее речь была связной, грамотной, интеллигентной. Она изложила свой «случай», который, как мы почти догадались, был связан с коммунальными платежами (с этим «вопросом» старики идут в редакцию нескончаемым потоком, потому что их «отовсюду гонят, а здесь выслушивают»).

- Я живу в доме одна, - рассказывает бабушка, - но за коммунальные услуги с меня берут, как за проживание четверых жильцов. Уходит вся пенсия, денег нет ни на что. Но что мне делать, ведь я еще живу… Нет, не живу – погибаю. - Из ее глаз под толстыми стеклами очков начинают литься слезы, которые она беспрерывно вытирает, а они не прекращаются.

А ведь жизнь-то она прожила достойно. Окончила железнодорожный техникум, работала в Грозном. Совсем юную в 1943 году ее призвали в армию, в железнодорожные войска, которые двигались за фронтами и восстанавливали взорванные и уничтоженные фашистами пути.

Муж, окончивший железнодорожный институт, был на четыре года ее моложе, и по возрасту на фронт не попал, продолжал работать на железной дороге и ждал жену, которая вернулась домой в 1945-м. Появились дети – сын и дочь.

Супругов на работе очень ценили – опытные, ответственные специалисты. У Раисы Федоровны железнодорожный стаж – 45 лет, супруг трудился начальником станции «Грозный», потом руководителем грозненского отделения желдороги. В последние годы заболел тяжелой формой рака, но и в больницу к нему приезжали «решать вопросы по работе», советоваться как со специалистом.

Незадолго до начала в республике военных действий Раиса Федоровна увезла его в Ставрополь, в отчий дом, который в юности строила вместе с родителями.

На деньги от грозненского жилья купили четырехкомнатную квартиру на улице Доваторцев для сына, который жил там с женой и двоими детьми. Дочка Мезенцевых вышла замуж и жила в Эстонии.

***

Но счастливый период жизни семьи закончился, оказался срубленным, как могучее дерево. Начались несчастья, следовавшие одно за другим. В 36 лет в Эстонии от рака скоропостижно умирает их дочь. После нее на руках у ее мужа остаются шестилетняя дочка Алиса и четырехмесячный Максим.

Это было время, когда отделившиеся от СССР прибалтийские республики демонстрировали свою острую неприязнь к бывшей метрополии и русским, жившим на этих территориях. Раисе Федоровне дали разрешение лишь на месяц пребывания в Эстонии, и ни днем больше.

Она уезжала после похорон дочери, сгорая от горя и отчаяния: на руках работающего зятя остались двое малышей, которых не было возможности увезти с собой. Они и росли во многом на чужих, но сердобольных руках – знакомых, соседей, друзей, а бабушка обливалась слезами, видя их только на фотографиях.

Вскоре умер муж Раисы Федоровны. Пил безбожно сын, бросил свою семью, троих детей, и ушел к другой, потом к третьей…

Стала прикладываться к рюмке его первая жена, мать внуков Раисы Мезенцевой. Женщина продала четырехкомнатную квартиру на улице Доваторцев и… оказалась в доме бывшей сердобольной свекрови.

***

Сегодня Раиса Федоровна живет одна, по адресу: улица Свободная, дом 190. Полдома она переписала на свою внучку – дочь сына, а полдома завещала внучке, которая живет в Эстонии и оканчивает техникум. Алиса прекрасно училась в школе, мечтала стать врачом, но в бюджетном образовании в медицинском вузе ей было отказано – только для эстонцев.

Шестнадцатилетнему Максиму, родившемуся в прибалтийской республике, высшее образование тоже заказано. «Потому что у меня «серый» паспорт, то есть я не коренной житель Эстонии», - пишет бабушке мальчишка. Он учится на повара, мечтает работать коком на корабле и увидеть весь мир…

Раиса Федоровна рассказывает о внуках, и слезы льются потоком, говорит, что перед смертью хотела бы хоть разочек на них взглянуть.

Внучке, которой она отписала полдома, ныне 28 лет. Брошенная отцом, ненужная матери, заливавшей горе спиртным, она выросла никчемным человеком - не работает, сильно пьет, обижает бабушку, ворует у глухой, почти обездвиженной старухи последние продукты, не платит ни за воду, ни за свет, плату за которые коммунальщики берут с 91-летней старухи.

«Но я же прописана одна, прихожу к коммунальщикам, показываю документы, а они меня не слушают, - плачет Раиса Федоровна. - Ну что мне делать, ведь я ни до кого больше и дойти не смогу - ноги совсем не ходят, ничего не слышу. Ну что делать, скажите?!» - повторяет она сквозь рыдания…

«А где сын, он вас навещает, чем-нибудь помогает?» - пишем мы старушке вопрос на белом листе.

Раиса Федоровна еще пуще заливается слезами. Сын, Владимир Мезенцев, работает сторожем, живет на улице Баумана, мать не навещает, не помогает, при редких встречах ее оскорбляет.

Хуже того, этот уже 60-летний мужик украл у матери дарственную и все прочие документы на половину дома, которую Раиса Федоровна завещала внучке Алисе, не знавшей своей рано умершей мамы – дочери Раисы Федоровны.

Старуха умоляет непутевого сына вернуть дарственную, ведь это, мол, твоя родная кровь – племянница-сирота. «Никому не отдам, все мое!» - рычит на мать постаревший, опустившийся алкоголик.

«Какой же он у вас урод!» - не выдерживаем мы. Старуха читает эти слова на бумаге и согласно трясет головой. «Может, я ему это покажу и он устыдится?!» - спрашивает с надеждой.

***

Увы, надежды ее напрасны. Кошмары наших дней сконцентрированы в судьбе этой старой женщины, стоящей на краю могилы от недоедания, от невозможности поддержать свою угасающую жизнь лекарствами по причине катастрофического безденежья, усиленного притязаниями коммунальщиков.

Последние могли бы разобраться, почему с бабули, проживающей одиноко, берется плата за целую орду, но о таком участии к старикам этих сытых господ и мечтать не приходится. Наоборот, именно стариков они особенно охотно и обирают, понимая, что для защиты от стервятников у их жертв не осталось никаких ресурсов, прежде всего - жизненных сил.

Но стремительнее всего жизнь Раисы Федоровны Мезенцевой сокращает жестокость уродов, в чьих жилах течет ее же кровь, и полное бессилие перед их издевательствами.

Участница Великой Отечественной войны живет в условиях концлагеря. И что, ей ничем нельзя помочь?!

 
Людмила ЛЕОНТЬЕВА
 
«Открытая» обращается к главе Октябрьского района Игорю Владимировичу Серову и министру труда и социальной защиты населения Ставропольского края Ивану Ивановичу Ульянченко с просьбой незамедлительно вмешаться в судьбу Раисы Федоровны Мезенцевой, помочь ей справиться с коммунальной и семейной бедой.
В первую очередь речь идет о юридической помощи в том, что касается ее переплат по коммунальным услугам, в подтверждении прав ее внучки-сироты на наследство бабушки, а также о социальной помощи, без которой Раиса Федоровна в таком критическом возрасте и при ужасающем состоянии здоровья обходиться не может. 
Уважаемые Игорь Владимирович и Иван Иванович, вы уже не раз откликались на подобные просьбы редакции, взволнованной драматическими историями людей, попавших в тяжелейшую жизненную ситуацию и не имеющих сил и средств самостоятельно выйти из нее. Только ваше личное участие спасало этих людей. Еще раз спасибо вам за них! Успейте же, пожалуйста, сделать доброе дело и на сей раз!
Пусть же ветеран войны и труда Раиса Федоровна Мезенцева, подло преданная самыми близкими людьми, покинет этот мир успокоенной, с мыслью, что хотя бы одна ее внучка-сирота получит от бабушки посмертное благословение на лучшую жизнь - возможно, в России и, возможно, в старинном доме ее достойных предков.
 
 
 
 
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях