Краевед Юрий Кузьминых рассказывает о географических чудесах Ставрополья
Недавно в краевой библиотеке состоялась презентация нового ставропольского Издательства Кузьминых. Оно появилось только в прошлом году, однако успело завоевать сердца ставропольцев изданиями из серии «Библиотека краеведа», в которой опубликованы книги «Тропами Пятигорья» и «У истоков живой воды», посвященные истории и географии Кавминвод. На днях из печати выходит еще одна книга – «У мыса Невинного» – первый подробный путеводитель по ближним и дальним окрестностям Невинномысска, Кочубеевскому и Андроповскому районам. Корреспондент «Открытой» встретился с директором издательства, географом и автором книг «Тропами Пятигорья» и «У мыса Невинного» Юрием КУЗЬМИНЫХ.
– Юрий Валерьевич, сейчас, в какой книжный магазин не зайдешь, – сплошь глянец, лоск, детективы, эротика, ужастики. Вы же издаете совсем другие книги – для думающего, интеллигентного, патриотичного читателя. Насколько они востребованны?
– Представьте, востребованны. Книга «У истоков живой воды», рассказывающая о зарождении Пятигорска и Кисловодска, написана в увлекательном жанре исторического романа. Среди героев книги – Суворов, Потемкин, Ермолов, Пушкин, Лермонтов, сосланные на Кавказ декабристы. Уже хотя бы это должно привлекать массового читателя.
Необычайно интересна и личность самого автора книги - Иоакима Кузнецова. Он родился и вырос в Чите, служил военным летчиком, прошел Великую Отечественную, а в Ставрополь приехал уже в зрелом возрасте. И здесь неожиданно открылся его талант писателя-историка.
Мы планируем выпуск еще двух книг этого автора, повествующих об историческом прошлом Ставрополья – «Крепость в степи» и «Кавказские сказания».
В ближайших планах – напечатать труд известного краеведа Германа Беликова «Главноначальствующие Кавказа», в котором рассказывается о генерал-губернаторах от строителя Азово-Моздокской линии генерала Якоби до последнего кавказского наместника Романова-младшего.
– А о чем ваша книга «Тропами Пятигорья»?
– Книга написана в соавторстве с моим давним приятелем и тоже географом Василием Гаазовым. Мы постарались взглянуть на Кавминводы несколько иначе, чем это принято в последнее время. Объединили в одно целое научные описания и дневниковые записи путешественников прошлого с материалами собственных походов по всем без исключения вершинам района.
– Но что такого неожиданного можно написать о Кавминводах, где каждый кустик уже изучен?
– Не скажите. Казалось бы, давно изученные и привычные места таят в себе много загадок. Вот, скажем, главная гора Кавминвод – Бештау. Знаете ли вы, что каждая из его пяти вершин имеет свое название: главный конус – Большой Бештау, а четыре его отрога – Малый Бештау, Козьи Скалы (или Два Брата), Лисий Нос и Лохматая. С высоты птичьего полета гора предстает в виде почти правильной пирамиды – и не случайно путешественники, совершившие восхождение на все пять вершин, называли этот маршрут «бештаугорским крестом».
Очень интересно происхождение названия горы. С давних времен она именовалась по-разному: Бишлаг, Юшхи-Тау, Бешту и, наконец, на татарский манер – Бештау. Неизменным оставалось лишь значение – «пять гор». Есть и очень поэтичная легенда о происхождении этого слова.
В древние времена Кавказ населяло могучее племя богатырей. И вот однажды появилась среди них юная красавица Машук. Влюбился в нее молодой витязь Тау – и скоро по всему Кавказу прокатилась весть об их помолвке.
Услышал об этом старый, седовласый богатырь, владыка гор Эльбрус, тоже влюбленный в юную Машук, вызвал молодого витязя на смертный бой.
Смелый Тау не испугался и позвал на помощь своих друзей-воинов. Однако даже целому войску не удалось одолеть закаленного в боях великана. Ударом меча он рассек отважному Тау голову на пять частей. И с тех пор стали называть его пятиглавым, или Бештау.
Собрав перед смертью последние силы, юный витязь ударил по голове Эльбруса и рассек ее пополам.
Умирая, тот в бешеной ярости накинулся на своих врагов и разметал их по всему Кавказу – и теперь повсюду лежат поверженные горы. А сломанный клинок убитого Тау вонзился в землю и превратился в скалу – согласно поверью, ныне это гора Медовая в окрестностях Железноводска. Красавица Машук не перенесла гибели любимого жениха, залилась горючими слезами – и с тех пор текут они по ее склонам в виде источников.
– Действительно, захватывающее повествование. Но ведь географические названия несут не только мифический смысл, но и отражают реальные исторические события?
– Конечно. Например, название той самой горы Машук в переводе с кабардинского означает «просяная долина» – обитатели этих мест издревле возделывали просо в долине Подкумка. В глубокую старину у кабардинцев был распространен праздник «уча» или «уца», что в буквальном переводе на русский язык означает «туша». Известно, что перед отгоном скота на горные пастбища вокруг зажаренной туши животного местные жители устраивали ритуальные торжественные пиршества и взывали к «добрым духам», просили у них благополучия. Гора, где происходил ритуал, стала называться Уца, а затем Юца.
Ессентуки в переводе с тюркского означает «девять знамен». В XIII веке в Пятигорье пришли монголо-татары. По легенде на одном из притоков Подкумка состоялся кровопролитный бой с местными племенами.
Наголову разбив их, восемь полков монголов пошли дальше на Север покорять Русь, а девятый, оставшийся здесь, основал поселение.
А, скажем, Тамбуканские озера, по некоторым версиям, названы в честь кабардинского князя Мурзабека Тамбиева, который возглавлял местное ополчение в битве с турецкими захватчиками, разыгравшейся на берегах Подкумка в 1709 году. В этом сражении доблестный князь сложил свою голову. С тех пор озера и носят названия Тамбукан, что переводится как «приют Тамбия».
– В книге «У Невинного мыса» тоже будут такие интересные историко-географические подробности?
– Конечно. В окрестностях Невинномысска также немало странных на первый взгляд топонимов. К примеру, название села Киан, возможно, восходит к шумерам – древнему народу, населявшему Междуречье.
Согласно шумерскому мифу о происхождении мира изначальная стихия Океан (А-ки-ан: «Не-земля-небо») породила гору Киан, внутри которой зародилось Воздушное колыхание, или Ветер (Эн-лиль). Окрепнув, оно разъединило мать Ки (Землю) и отца Ан (Небо).
Существует точка зрения, что от шумеров произошли современные тюркоязычные этносы – в том числе ногайцы, населявшие Прикубанье до прихода русских. Созвучно шумерское слово и со старорусским названием водной глади – «киян». Тоже, наверное, неспроста.
Идем далее. На северо-западных склонах Стрижамента есть холм-останец Кульгав. Снова пришлось массу лингвистической литературы перерыть, чтобы выдвинуть версии происхождения этого неожиданного топонима.
Выяснилось, что поляки зовут «кульгой» хромого человека, близкое ему по звучанию слово «культя» имеет схожее толкование и во многих других языках (например, с греческого оно переводится как «хромой», «изувеченный»). Возможно, на этой возвышенности когда-то произошло сражение или дуэль – но, увы, за давностью лет об этом событии наверняка уже ничего не узнаешь.
У северо-западного подножия горы Недреманной есть хутор тоже с весьма непривычным названием – Рынок. По рассказам местных жителей, в прошлом на этом месте располагался невольничий торг. Нам же представляется более достоверной иная версия.
Соседняя с хутором балка еще в XIX веке была прозвана Воровской, поскольку служила убежищем людям, имевшим трения с законом.
Заглянув в «Словарь живого великорусского языка» В. Даля, мы прочтем, что на воровском жаргоне того времени «рынок» как раз и означал «небольшой овраг», «овражек».
– Интересно, а откуда произошло название самого города Невинномысска?
– Известный военный историк рубежа XIX-XX веков Василий Потто в «Историческом очерке Кавказских войн» приводит строчки из Моздокского архивного дела от 1784 года. В нем говорится, что некую малую речушку, впадающую в Кубань, «впредь велено именовать Невинной», поскольку данное ей бывшими здесь солдатами изустное прозвище является непотребным. Одновременно названия Невинных получают и другие стратегически важные объекты – гора и мыс, находящиеся в нескольких верстах ниже от места впадения речонки в Кубань. И уже намного позднее, в грозные, неспокойные годы Кавказской войны, родилась красивая легенда о невинноубиенных горцами стариках, женщинах и детях то ли на мысу у подножия горы, то ли в ином каком месте…
Беседовал
Антон ЧАБЛИН
Версия для печати
Добавить комментарий