Поиск на сайте

Хлопонин ставит правильные цели, но идёт к ним неверной дорогой, полагает эксперт в области социального развития Нодар Хананашвили

 

В Интернете набирает популярность движение за вывод Ставропольского края из состава Северо-Кавказского федерального округа. «За» высказались почти 14 тысяч человек («Открытая» подробно писала об этом в №41 в статье «Ставрополье. Из СКФО – бегом марш?!»).
Эксперты же однозначно оценивакоют эту инициативу как провокацию и попытку давления на полпреда Александра Хлопонина, которого проверяют на прочность местные националисты. Насколько хрупким является это новое образование на карте России – Северо-Кавказский округ? Об этом в беседе с обозревателем «Открытой» рассуждает социальный инженер-технолог, специалист по развитию институтов гражданского общества Нодар ХАНАНАШВИЛИ.

 

– Нодар Лотариевич, с каким чувством вы восприняли новость о создании Северо-Кавказского федерального округа?
– Двойственно: с одной стороны, с пониманием, а с другой – с некоторым удивлением. Создание округа – это знак того, что власти осознают серьезность проблем Кавказа и пытаются отыскать инструмент для их решения.
К сожалению, сегодня федеральная власть при решении серьезных проблем опирается не на социальные институты, а на формальные процедуры. И создание СКФО – из разряда таких «формальностей» (так же, как, например, существующие в различных ведомствах спецкомиссии и рабочие группы по Северному Кавказу).
Смущает, что шаг по созданию СКФО был принят кулуарно, без обсуждения с общественностью ключевых вопросов: какие регионы включать в новый округ, кто станет во главе, какие задачи у новой структуры и как предстоит их решать. 
Прозрачность решений властей в современном информационном мире – ключевой элемент доверия общества и государства. Иначе мы получаем профанацию участия граждан в управлении страной. 
– Сейчас в Интернете ширится движение за отделение Ставрополья от СКФО и возвращение его в ЮФО. Авторы рисуют всяческие ужасы, которые якобы происходят с нашим краем, например, вытеснение русского населения…
– Это вполне закономерная реакция. Закрытость власти от общества, нежелание разъяснять логику своих управленческих решений и порождает страхи, слухи, мифы. Так что подобные сепаратистские инициативы будут рождаться вновь и вновь. 
К примеру, сепаратисты твердят, будто после создания СКФО усилился отток русского населения из Ставрополья, зато из республик якобы сюда хлынул поток мигрантов, которые массово скупают квартиры в городах края. Но подтвердить, какова доля объективной правды в этом утверждении, действительно ли увеличилось миграционное давление на Ставрополье, – непросто.
Беда России – у нас нет актуальной статистики по самым важным проблемам общества. Например, до сих пор никто не подсчитал: сколько же у нас летом сгорело лесов в стране, сколько от жары погибло людей. А тут миграционные потоки… Власть вообще очень приблизительно представляет, что происходит сегодня на Северном Кавказе. Видение проблем крайне узкое: террористы, криминал, безработица. 
– А что власть должна видеть?
– В науке есть такое понятие «социальный профиль общества» – кто мы, чем живем, куда идем. Зная этот профиль, власти могут подсчитать: какие социальные услуги требуются населению, где и как размещать объекты соцкультбыта, какие ресурсы есть у общества (и прежде всего не денежные, а именно человеческие).
Эта методика широко распространена на Западе. А в России власти никогда даже не подступались к определению такого «социального профиля». Ясно, тут проблема не только Северного Кавказа, а всей страны. 
Как-то наша организация пыталась поучаствовать в проведении подобного исследования в Москве (была хорошая идея разработать так называемую социальную карту города), но чиновника, курирующего это направление, уволили – и все заглохло.
– А нынешняя перепись населения?
– Как показывает опыт предыдущей переписи 2002 года, она приводит к непредсказуемым последствиям. Если помните, тогда власти провели совсем не ориентированные на граждан и их интересы реформы, например, монетизацию льгот и отмену выборов в субъектах Федерации. 
– Стратегия развития Северного Кавказа пытается дать ответы на эти вопросы: кто мы, чем живем, куда идем?
– Нет. При составлении таких документов должен соблюдаться принцип консенсуса: невозможно отыскать единственно верное решение проблемы, но нужно предложить решение, которое максимально удовлетворит все заинтересованные стороны. Реально этого нет, ведь стратегия была принята без широкого общественного обсуждения. 
Помните, в «Кавказской пленнице» товарищ Саахов говорит Шурику: «Кавказ – это и всесоюзная кузница, и житница, и здравница». Примерно то же и в стратегии: огромные бюджетные и частные инвестиции будут сконцентрированы на нескольких мегапроектах. Но все эти горнолыжные курорты и прикаспийские пляжи, которые нам обещают, – управленческие химеры, призраки. 
– А как вы относитесь к идее, реанимированной Хлопониным, по созданию на территории кавказских республик особых экономических (проще говоря, оффшорных) зон? Якобы инвесторы туда гурьбой побегут – а потом эти «точки роста», глядишь, и всю остальную экономику подтянут. 
– За счет создания нескольких «точечных» зон мы всю экономику Кавказа поднять, ясное дело, не сможем. Можно сколько угодно денег вкачивать в оффшоры. Но пока вся система общественных отношений и социальные институты остаются прежними, закоснелыми, страна не продвинется ни на йоту.
В России износ основных фондов составляет 60%. Уверен, в кавказских республиках – еще больше. Выходит, какие-то «оазисы» получат колоссальные вливания, а другие будут, как и прежде, загибаться. В итоге это приведет к еще большему межрегиональному расслоению, чем сейчас. 
А по поводу так называемых оффшоров… Помнится, один крупный политик в 1992 году показывал мне постановление Верховного совета РФ о создании такой зоны на территории Ингушской Республики. И называл это «продажей одного метра границы». Такие вещи при нынешнем уровне коррупции запредельно опасны.
– Кстати, если не в масштабах Кавказа, то в целом в стране положительные примеры «точек роста» есть. Например, Сколково.
– Вы всерьез Сколково считаете удачей? Это имиджевый проект президента, который рассчитан в первую очередь на Запад. Кому мы хотим запудрить мозги? Американцам, которые на имидже собаку съели? Нация, построившая «Силиконовую долину», прекрасно знает: инновации не создаются из-под палки, по щелчку пальцев, как власти хотят убедить россиян. 
Все эти «точки роста» никогда не смогут решить общественных проблем, они только высосут кровь из остальной страны. Нужно не наукограды строить, а заниматься инфраструктурой. Транспортом, электро- и газоснабжением, логистикой, связью. 
Когда на Кавказе будут нормальные дороги, когда не будет проблем с подключением к коммунальным сетям, тогда частный инвестор сам появится здесь с конкретными проектами, не дожидаясь никаких налоговых и таможенных льгот (чем его Хлопонин намерен заманивать в оффшоры).
Причем я имею в виду не только инженерную, но и социальную инфраструктуру. Помните пожар в пермской «Хромой лошади» в декабре прошлого года? Погибли 156 человек, из них треть – уже после пожара. Причина? В Перми не было многофункционального высокотехнологичного медцентра (хотя его обещали построить там давно по нацпроекту «Здоровье», который был разрекламирован еще президентом Путиным). 
А в больницах сопредельных регионов в ожоговых отделениях просто не было специалистов соответствующего уровня. Поэтому многие раненые не получили адекватной помощи, кто-то не выдержал транспортировки в столицу.
– Логика всех решений Хлопонина – объединение отдельных региональных структур (в различных сферах) в единые окружные. Например, он хочет создать единую для СКФО авиакомпанию, телеканал, университет… Вы находите этот подход правильным?
– Конечно, нужно создавать в регионе единое образовательное, информационное, транспортное пространство. Цель выбрана верно. Но методы ее реализации, как мне кажется, неправильные. Нужно не концентрировать деньги в одном месте (не забывайте еще и про коррупционный фактор), а равномерно поддерживать начинания в различных регионах. Впрочем, это заблуждение Хлопонина отражает всю логику нашей управленческой элиты – для нее проще выстроить «вертикаль», чем наладить горизонтальные связи между регионами.
Поясню на примере Северо-Кавказского федерального университета (СКФУ). Если он будет создан в Ставрополе, то произойдет отбор денег у других университетов (и в первую очередь в республиках, которые и так не жируют). Так лучше не строить какой-то мегавуз, а развивать сетевые проекты, общие программы межкультурной и межрегиональной коммуникации для студентов и преподавателей из разных регионов.
То же самое с общекавказским пропагандистским телеканалом, идею которого вынашивает Хлопонин. Нужно не централизовать журналистские ресурсы (которых на Кавказе и так немного) в одном месте, а развивать кадры на отдельных территориях. 
– А какой из проектов Хлопонина вы могли бы назвать самым успешным?
– Ну, проектов у него не так много было, всё больше задумки. Припомню только молодежный лагерь «Машук». Сам лично там так и не побывал, но слышал только положительные отзывы от приглашенных экспертов. 
Конечно, один большой лагерь на весь Кавказ – дело хорошее. Но было бы неплохо, если бы такие же лагеря появились в разных регионах СКФО. Однако для этого должна быть общедоступная методика проведения таких мероприятий. Чтобы человек зашел на сайт и прочитал подробную инструкцию: как это делается, какими силами, какие курсы здесь читают. 
Насколько я понимаю, в случае с «Машуком» этого нет, то есть непонятно, более-менее удачным он оказался из-за профессионализма организаторов или чисто случайно. 
– В целом вы считаете Хлопонина эффективным политиком?
– Пока особого эффекта от его работы я не вижу. Если не считать частых появлений на телеэкране. Впрочем, ничего жизнеопределяющего и программного слышать из его уст пока не приходилось, в основном это небольшие комментарии.
Объективно криминальная ситуация после создания СКФО стала нервознее, теракты участились. То есть бандподполье пытается с их помощью как-то повлиять на Хлопонина. Но это значит – он до сих пор не понял, как из объекта воздействия превратиться в субъект, принимающий решения. 
– Поставьте себя на место полпреда: как бы вы сами боролись с терроризмом на Кавказе?
– Бороться – это одно, этим должны заниматься силовики. А совсем другое – проводить профилактику, и это уже задача политиков. Только сегодня этого почти никто не делает, возможно, потому что власть даже не понимает, как.
Например, нужна профессиональная пропагандистская работа в информационном поле, на котором террористы сегодня вчистую переигрывают федеральные власти. Одна из проблем кавказского общества – то, что люди живут в информационном вакууме, который и заполняется лозунгами сепаратистов. 
Я еще несколько лет назад выходил с предложением создать на Северном Кавказе сеть центров доступа к социально значимой информации (в частности, правовой, деловой и экологической). Но, увы, меня так и не услышали. 
– А кого Хлопонин должен услышать?
– Он должен понять, что с Кавказом ему не справиться, если не привлечь на помощь силу гражданского участия. Для этого есть некоммерческие организации (НКО) – те «ниточки», которые позволяют связывать воедино инициативы власти и общества. Скажем, в Германии любой чиновник обязательно должен иметь опыт работы в НКО. Считается, что ты просто не можешь быть на административной работе, не понимая, как функционируют социальные инициативы. 
Думаю, через несколько лет к осознанию этого придут и наши власти. По крайней мере, очень хотелось бы в это верить.

 

Беседовал
Антон ЧАБЛИН

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях