Поиск на сайте

Людей этой профессии почти не осталось в ставропольских селах

 

Владимир Васильевич Игнатов в кузнице с 17 лет. Сначала был молотобойцем, потом стал кузнецом, овладев практически всеми секретами этого ремесла. В 50 лет ушел на пенсию. Работать за копейки в колхозе не стал, пробовал выращивать свиней, но душа к такому делу не лежала. В конце концов подумал: «А почему бы не построить кузню дома?»

 

Штучная  работа
Навстречу мне из ворот вышел 60-летний крепыш. Ручищи здоровые, мозолистые. Ну, типичный кузнец, как в кино. Если б кучерявости добавить, на Будулая был бы похож.
«Мне мастер так и сказал: «Ты на вид цыганковатый, наверное, неплохой кузнец из тебя выйдет». Так я в кузню и попал. Сначала молотобойцем был.
Смену молотом помашешь, еле ноги домой волочишь, пальцы на руках распухали. А потом привык.
Во всем сноровка нужна. Надо научиться отдачу от ударов  улавливать, тогда наполовину легче.
У меня, кстати, батя тоже кузнецом был, причем мастерским. Но он в детстве тифом переболел и потому росточком не вышел.
Ручищи здоровые, а сам маленький. С таким весом кузнецом тяжело быть, он в плотники и переквалифицировался. А мне, видно, гены передал».
Кстати, о «цыганковатости». Может, и есть среди цыган хорошие кузнецы, но Игнатов невысокого мнения об их изделиях, которыми они на рынках торгуют. Типичный ширпотреб. А у него штучная работа.
Молотом он сейчас редко машет. В самодельной кузнице у него по возможности все механизировано и нацелено на максимальную экономию.
- Я когда решил кузню дома строить, сразу понял, что надо мне на пункт сбора металлолома идти, - смеется Владимир Васильевич, - новое оборудование  не по карману, да и негде его покупать.
Так он собрал из подручного материала горн. Приспособил очень экономичный двигатель - «с пол-литровую банку» - для наддува воздуха. Купил в Калмыкии списанный пневматический молот за 15 тысяч рублей, которые у товарища одолжил. 
Точно так же на пункте втормета добыл двигатель от карусели, который приспособил для станка, на котором скручивает прутки. Они потом идут для украшения ворот, оконных решеток, оград. Моторчик еще «гэдээровский».
В нем подшипники уже все были размолоты. Бывшие горе-хозяева туда ни разу смазку не заливали. Он все восстановил, залил отработанного машинного масла. Старинушка послужит еще  не один год.

 

«Методом  тыка»
«Мне один шахтер подсказал использовать в горне не курной уголь, как во всех кузницах испокон веку было, а антрацит, но для этого надо горно переделать. Я методом тыка подобрал подходящий вариант.
Слова «горно» я не нашел в словарях. Видимо, это профессиональный кузнечный термин, к тому же южнорусского происхождения. Скажем так: это то место в горне, куда засыпается уголь и куда через отверстия подается воздух. 
Под антрацит «горно» должно быть в три раза меньше, а дырочек в нем - всего 5, диаметром 8 миллиметров. Зато воздуха надо давать больше. При таком режиме антрацит горит прекрасно. Вместо трех ведер курного угля на день достаточно одного.
Уголь кузнец покупает не на топливной базе, а у бабушек. Они хранят его со старых времен на всякий случай, как мыло, соль и спички, хотя в Дивном давно  газ. Сегодня некоторые расстаются с запасами, поверив, что газ – это навсегда. А Игнатову угля надо тонны три в год.
У бабушек уголь дешевле. Но Владимир Васильевич не крохобор. Сэкономив на угле, готов чуть ли не даром точить им тяпки, топоры, ножи. Да и за другую работу тоже берет по-божески.
«Мне как деньги брать, аж съеживаюсь, будто меня бить собираются, - признается Игнатов, - обычно цену сам не назначаю. Кто сколько даст».
Видимо, оттого и не шибко прибыльный бизнес, хотя целыми днями в работе. Можно сказать, что от кузнечного ремесла еще одну пенсию имеет, не больше.

 

Не зарастет народная тропа
А вот  клиенты получают от Владимира Васильевича отличную продукцию.
Он, например, может переделать рессоры на небольшие грузовички и фургоны иностранного производства. Новая тысяч семь будет стоить. А Игнатов из рессор для «Газели» или «бычка» склепает точную копию импортных на «фольксваген» или «мерседес», которые обойдутся заказчику в полторы тысячи.
«Буржуи диву бы дались, увидев мою работу. У них все там по правилам, им и в голову не придет, что это возможно. А в России все можно переделать. Голь на выдумки хитра».
Ездят к Игнатову не только владельцы иномарок, но и обычные колхозные водилы. Сегодня в Апанасенковском районе нет ни одного кузнеца. Как, впрочем, и в соседнем Ипатовском. А потребность в кузнечном ремесле большая. 
Например, во время уборки летят такие запчасти, которые обычный слесарь не восстановит, только кузнец. Вот и едут к Игнатову и платят свои деньги, только бы скорее в поле. Простоишь – больше потеряешь.
А лошадь подковать? Проблема! Владимир Васильевич в совершенстве эту процедуру освоил. Сам подковы делает. Наклепывает на них шипы, которые изготавливает из шариков подшипников. Это очень прочная сталь, долго не стирается об асфальт.
«Уже давно не делаю подков, хозяйства не обращаются, хотя лошадей держат многие. Их просто не подковывают, бедные животные копыта стирают об асфальт и гравий, очень страдают. Вот последняя моя подкова, - показывает висящую на стене, - оставил себе на счастье».
Одна фирма привезла ворота, чтоб он их украсил ковкой. Заказчик такой узор потребовал, что никто, кроме Владимира Васильевича, в округе его не может сделать. 
Он с удовольствием взялся за эту работу.

 

Превзошел учителя
«Я не люблю что попало делать. Хочется, чтоб настоящее произведение кузнечного искусства было, а не тяп-ляп. Иногда смотрю телевизор, вдруг мысль какая-то осенит - бросаюсь скорее рисовать, чтоб не забыть. 
В Интернете много интересного черпаю. Но там тоже всех секретов никто не выдает, приходится потом самому творчески дорабатывать.
Попросил мастера показать, как он работает. Игнатов быстренько распалил горн. Когда включил наддув, уголь запылал ярким пламенем.
Я и не ожидал, что он так может гореть. Пошурудил его щипцами – искры роем взметнулись. Чудная картина! Что-то в этом действе есть магическое, древнее, будоражащее подсознание. Наверное, просыпаются какие-то гены, доставшиеся нам от предков.
Стальной прут раскалился добела. Кузнец бегом бежит к пневматическому молоту. Ногой нажимает рычаг. Бух! Бух! И уже конец прута квадратного сечения стал острым, как у копья. 
Потом прут опять  в горнило. Заново нагретая деталь будущего узора становится податливой, мастер вставляет ее в специальный шаблон и начинает гнуть. Получается затейливая петля. Потом щипцами Игнатов заворачивает конец петли в обратную сторону. Этот завиток сразу придает изделию особый шарм.
«Вот из таких мелочей и складывается индивидуальный почерк кузнеца, который отличает мастера от заурядного ремесленника, - говорит Владимир Васильевич. - Настоящая ковка - это всегда творчество».
На прощание Владимир Васильевич рассказал, как несколько лет назад пригласил в гости на День Победы своего наставника, тогда еще здравствовавшего 93-летнего Петра Федоровича Зикеева. Дедушка посмотрел кузню своего ученика, поглядел его работу: «Да, ты превзошел меня!» - сказал просто. И выпил за здоровье кузнеца 50 граммов пива. Больше уже не позволял себе - возраст.

 

Сергей ИВАЩЕНКОм

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях