Здравствуйте, уважаемая «Открытая» газета! Вы много пишете о реформе полиции, и на ваших страницах я тоже хочу поделиться своими воспоминаниями о годах работы в МВД. Могу уверить читателя: беспредел в погонах - это «символ» не только постсоветской России. Этот дикий «нарыв» назревал десятилетиями еще с советского времени. Чудовищные факты, подобные тем, что произошли недавно в ОВД «Дальний» Татарстана или в Предгорном райотделе полиции, были всегда. Просто от общества их утаивали, создавая видимость того, что произвола в правоохранительной среде нет.
«Методом работы было битие»
С первых строк хочу уверить, что милицию всегда боялись больше, чем преступников. После войны я служил в Советской армии в качестве политработника, однако в 1956 году эту категорию военнослужащих сократили, решив «укрепить» ими аппараты горкомов и райкомов партии и правоохранительные органы.
Я оказался на службе в милиции города Борисоглебска Воронежской области, куда были также направлены на службу два политработника Советской армии Лубянский и Косоруков (называли нас в отделе «армейцами»). Костяком здесь были офицеры с четырех-, шестилетним образованием, не говорю уже, как были образованны рядовые милиционеры.
Помню случай, когда на практических занятиях нам было предложено составить протокол осмотра места происшествия. Вот что написал в том протоколе участковый уполномоченный старший лейтенант Наседкин: «Стоит дом, в доме - сарай, а в сарае - сено». И такие протоколы были сплошь и рядом.
Село Чегорак, пригород Борисоглебска, обслуживал лейтенант Верещагин, который никогда никаких протоколов не составлял (потому что не мог написать и того, что Наседкин). Методом его работы было битие. Провинившегося он заводил за угол и имевшейся у него сумкой, наполненной финками, фонарями, ключами, «выбивал» у виновного «признание», что тот больше нарушать порядок не будет. Хулиганы, давно знакомые с методами работы Верещагина, порой добровольно шли за угол и получали то, что заслужили.
Проверенным и узаконенным методом борисоглебской милиции был и такой. Перед большими праздниками потенциальных преступников собирали по городу и определяли в КПЗ, чтобы ничего не совершили в выходные дни.
Однажды после очередного праздника назначили меня дежурным по горотделу, и я был обязан заранее проверить все службы, в том числе КПЗ. Зашел туда, спрашиваю одного, за что сидит. Он понуро ответил: «Не знаю, милиционер Сульдин посадил четыре дня назад. Я ни о чем и не спрашиваю». Пошел я к Сульдину, тот говорит, что сам тоже ничего не знает, а гражданина задержал по указанию начальника угро Хаустова.
«Это вам не детский сад!»
Сижу как-то в кабинете и беседую с задержанным гражданином. В это время в кабинет входит тот Хаустов, с порога подходит к задержанному и начинает бить по шее (с присущим ему набором матерных слов). На очередной планерке я поднял этот вопрос, на что Хаустов упрекнул меня в мягкости: «Это вам не детский сад, поступать с этими мерзавцами нужно только так!»
Бывало и такое. Подозреваемых в совершении преступления заводили в кабинет, где по углам становились сотрудники, и мутузили несчастного, «передавая» ударами от одного к другому. Называлось это «подозреваемый ищет пятый угол».
Мы, «армейцы», противодействовали этому милицейскому произволу как могли. Нас было мало, но на нашей стороне был закон и большинство порядочных сотрудников. В итоге при их поддержке мой коллега, бывший политрук Лубянский, был избран секретарем местной парторганизации, а я - его заместителем.
И вот однажды в городе намечался партактив, на котором планировалось заслушать начальника милиции Овчинникова - самодура, человека без царя в голове. Зная мой настрой, Овчинников решил изолировать меня от заседания: ко мне пришел его подчиненный Каверин якобы с приказом подменить дежурного на время проведения партактива. Каверина я отослал, куда следовало, и на собрание все же отправился.
Как и предвидел Овчинников, выступил я здесь с жесткой критикой методов работы местной милиции. Выступал там и первый секретарь горкома партии Ильичев. И вот что он сказал: «Это собрание не случайно. Городской комитет КПСС давно обеспокоен тем, что делается в отделе милиции. Вопрос этот перезрел! Товарищ Овчинников, мы вам даем месячный срок - и если дело не поправите, нам с вами не по пути».
А вскоре начальника милиции сняли с работы (должен признаться, не без помощи нас, «армейцев»).
«Преступления укрывали всегда!»
В 1960-е годы довелось мне служить в кисловодской милиции, куда был переведен из Пятигорска. Три года подряд меня избирали секретарем парторганизации отдела, а горком наделил полномочиями по контролю за деятельностью руководства. Без моего ведома нельзя было проводить никаких выдвижений, назначений, присвоений званий...
Избиения задержанных, которые во множестве я видел в Борисоглебске, в Кисловодске не практиковались. По крайней мере, я о них не знал. А вот преступления укрывали всегда, это было распространено в горотделе очень широко: ясно, чтобы повысить показатели раскрываемости. Об этом мне жаловались и жители города, и сами сотрудники.
Дошло до того, что пришлось вызывать для проверки комиссию из УВД: прибыли аж четыре полковника и подполковник Жеребцов - начальник политуправления. Однако сотрудники, которые сообщали мне о противоправных действиях руководства отдела, при проверяющих подтверждать их побоялись. И мне пришлось доказывать все самому.
Приносит мне возглавлявший комиссию полковник Маслов (начальник первого спецотдела УВД) журнал учета происшествий, в котором в самом низу страницы чернилами было записано сообщение о краже из квартиры одной гражданки. «А говорите, преступление это укрыли!» - злорадно мне бросает Маслов.
Но я же вижу, что запись сделана только что. Пальцем чернила размазал и вытер о щеку Маслова. Последний, конечно, возмутился и попер на меня. Успокоился только тогда, когда я направился давать об этом происшествии телеграмму в ЦК КПСС.
В общем, если реформа МВД в чем-то и изменила методы работы полиции, то лишь в самом мизерном варианте. Если бы такая реформа проходила в 1960-е годы, то первым бы за бортом оказался именно я, несмотря на то, что пребывал в партийных секретарях и отличниках производства. Именно такие люди, которые не боялись руководства и требовали строгого соблюдения закона, всегда в системе были лишними.
Николай ПАЦУЛО,
бывший сотрудник милиции,
подполковник в отставке
Кисловодск
Олег Иванович, при всем к Вам уважении, не могу сказать ничего хорошего о Ваших подчиненных которые за Вашей спиной "продавали" очень много дел. Правда некоторые все же сели в тюрьму но далеко не все
Олегу . Олег нынешняя прокуратура не столько ограничена в правах по надзору ,но сама не желает принимать меры по выявленным фактам преступлений .И делается это повсеместно ,ссылаясь на нехватку полномочий .Это блеф ! Прокуратура ,как орган надзора обязана давать указания с требованием возбуждения уголовных дел ,настаивать на выявленных признаках преступлений достоверно установленных проверками в порядке ст.144-145 УПК РФ . Она обязана в судах по ст.125 УПК РФ добиваться решений в соответствии с законами РФ ,а не молчать и предавать свои собственные интересы СОГЛАШАЯСЬ с заведомо неправосудным решением суда ,противоречащим выводам проверок прокуратуры в соответствии со ст.144-145 УПК РФ. На своем опыте могу утверждать ,что прокуратура в Ставрополье полностью ОТСТРАНИЛАСЬ от осуществления своих надзорных функций ,что пораждает хаос и БЕЗЗАКОНИЕ в субъекте Федерации.Прокурор края Ю.Н.Турыгин не осуществляет своих должностных обязанностей по поддержанию Законов РФ в Ставрополье !
В 70-80 годах я работал начальником отдела прокуратуры Ставрополья и могу подтвердить, что случаи побоев задержанных в крае были редкостью, по каждому такому сообщению прокурор имел право возбудить дело,арестовать виновного и провести расследование. В 90 годах "демократы" на волне революционной эйфории такого права прокуратуру лишили, что и привело к печальным последствиям. С укрывательством нераскрытых преступлений борьба давалась тяжелее: она негласно поощрялась руководителями краевого УВД и МВД РФ ради высоких процентов раскрываемости...Ст.советник юстиции Клишко О.И.
С начала семидесятых в течение 10 лет я работал в Ставропольской краевой прокуратуре начальником отдела по надзору за следствием и дознанием в ОВД. Могу подтвердить, что не только в Кисловодске, но в по всему краю велась жесткая борьба за законность в милиции, прежде всего, силами прокуратуры. Действительно, факты насилия к подозреваемым были крайне редки. В то время прокуратура обладала несравненно большими правами и могла возбуждать уголовные дела и самим же их расследовать, чего теперь нет.К сожалению, "демократы" в начале 90годов перекроили законодательство и этих прав прокурора лишили.Но укрывательство преступлений было распространено, поскольку негласно поощрялось руководством краевого УВД и МВД РФ...Часто при наших проверках вскрывались десятки краж, грабежей,разбоев, виновные в совершении которых не искали,а показатели раскрываемости зашкаливали за 90%.... Клишко О.И.
В те времена укрывались мелкие преступления...сейчас за мелкие наказывают на всю катушку,а крупнячек разгуливает.Все правоохранительные системы и Суды не на страже Закона...деньги,вот критерий справедливости,и главный Закон.Раньше люди обращались в партийные органы,и это помогало.Сейчас обратитесь в Партию власти,в лучшем случае получите отписку,что Ваше обращение получено!Люди в Стране беззащитны от БЕСПРЕДЕЛА! Правоохранители "крышуют" и укрывают преступления!
Спасибо автору за то, что стоял на страже принципов справедливости! Когда-то же, уверен, у нас все же будет в ментовских органах порядок! Лишь бы хотя бы немного таких людей работали там сейчас.
Версия для печати
Добавить комментарий