Заметки журналиста, побывавшего на малой родине в деревне Засновке, некогда многолюдной, а ныне в ней проживает всего 37 человек
Помни, откуда ты родом
ОДНОФАМИЛЬЦЫ
О деревне Засновке сохранилось очень мало исторических свидетельств. О том, что есть такая деревушка на берегу Дона на мысе, образованном при впадении в него речушки Сновы, упоминается в документах, описывающих населенные пункты Задонского уезда.
Образовалась она как отселок соседнего села Ксизово, что в пяти километрах на Кукиной горе. И сегодня в Ксизово живут мои дальние родственники.
Ближайший из них - двоюродный брат матери Пузиков Владимир Сидорович. Его мать, Устинья Максимовна, родная сестра моего деда Калинина Василия Максимовича.
Буквально за два месяца до моего визита в Ксизово дядя Володя умер на 90-м году жизни. А останавливался я в последние два приезда у его дочери, то есть моей троюродной сестры Галины в Задонске.
Получилось так, что моя бабушка Калинина Анна Ефимовна была однофамилицей своего мужа Василия, так что фамилию менять ей и не пришлось.
От их брака родилось четверо детей- Михаил, Валентина, Зинаида и Антонина. Валентина – моя мама. Дядю и теток я хорошо знал и любил. Все они любили свою Засновку, хотя и уехали оттуда в начале 50-х годов в поисках лучшей жизни.
Тетя Зина и тетя Тоня мало что рассказывали о своем детстве, хотя деревня и для них была чем-то сакральным, святым.
А вот мама и дядя Миша хранили в памяти множество детских и юношеских впечатлений. Когда маме было уже за 80, она только и жила этими воспоминаниями, так что мы с сестрой знаем их наизусть.
Самые теплые воспоминания об отце Василии Максимовиче. По свидетельствам мамы и дяди Миши, он был незаурядным человеком. Работал в колхозе пчеловодом. Даже написал труд о пчеловодстве и отослал его куда-то.
По словам мамы, ему пришел ответ, в котором была дана высокая оценка его наблюдениям. Потом в знак признательности пришла посылочка с книгами, в основном русской классикой, которые мама все перечитала по вечерам при свете керосиновой лампы.
- Валь, да хватит тебе читать, спать ложись, там все равно одна бряхня написана, - поругивал ее дедушка Максим Павлович, поглядывая на внучку с русской печи.
Но такие оценки вовсе не означали, что дед был безграмотным, он был весьма умным человеком, за что его уважали в деревне. Он был рыбаком на Дону. Видимо, работал в колхозной артели. Улов они сдавали в Ксизовское сельпо.
У деда была густая борода, как у Карла Маркса, по маминым оценкам. Он был крепок, казалось, что не будет ему износу. Но в 47-м году, когда разразился по деревням голод, дед Максим не пережил этого лихолетья.
Помню, как мне рассказывал в один из приездов в Засновку Колька Михешкин - наш дальний родственник (Михешкин – прозвище по двору, на самом деле он Федин), что он видел, как дед ползал на выгоне на коленях, собирая траву спорыш, и плакал от унижения.
На деревенском кладбище – могилка, которую нашел дядя Миша, и установил табличку: «Калинины. Максим Павлович (1875-1947). Анна Сергеевна (1874 -1948)». Анна Сергеевна – жена деда Максима.
Сам дядя Миша умер в 2018 году в возрасте 91 года и упокоился на сельском погосте под Липецком.
Надо сказать и о моей бабушке Анне Ефимовне, которая стала жить в семье моей матери и вынянчила меня и мою сестру Татьяну. Отца направили служить на Западную Украину, и бабушка, русская женщина, оказалась в военном городке западноукраинского города Стрый. Кстати, она легко находила общий язык с местными тетками, которые носили нам молоко и собирали «лушпайки», овощные очистки, для своей скотины.
А общий язык они находили, благодаря вере в единого Бога. На религиозные праздники тетки приносили ей гостинцы: «Зи святом, пани Аня!» Думала ли моя бабушка Нюра, что станет в конце жизни пани Анной?
Кстати, была она от природы умным человеком. Несмотря на полтора класса церковно-приходской школы, хорошо читала и любила книги. И не абы что, а, например, трилогию Толстого «Детство, отрочество и юность». Рассказывала ее мне ярко и образно.
Упокоилась она на чужбине в 1965 году.
НИ ПЕТЛИЧКИ, НИ ЛЫЧКИ
А дед мой, Василий Максимович, был призван в армию в июле 1941 года. В семье осталось только одно его письмо с фронта, написанное в 42-м году.
В 43-м пришло извещение, что пропал без вести под Харьковом. По словам матери, один деревенский мужик писал домой, что служил вместе с Василием. Однажды мой дед на привале увидел пчелиные ульи, а так как был пчеловодом, накачал из них мед и угостил своих товарищей.
Потом была еще весточка от него же. Мол, слышал, что Калинина ранило в ногу выше колена. И все! Как у Твардовского: «И во всем этом мире до конца его дней ни петлички, ни лычки с гимнастерки моей». Может, эшелон, на котором везли раненого дедушку, попал под бомбежку, может…
Я обращался к знакомым поисковикам, чтобы помогли найти следы деда. Они искали и в наших, и в немецких архивах. Ничего, кроме информации, откуда призывался и когда пропал без вести.
А бабушка Аня даже не получала пенсии как вдова погибшего воина. Потому что пропавший без вести в те времена не считался погибшим за Родину. Дяде Мише удалось договориться с администрацией села Ксизово, и фамилию деда внесли в список погибших на памятнике в центре села.
А КАКИЕ БЫЛИ ГОСПОДА!
В поисках сведений о Засновке и Ксизове я нашел много интересного материала о местных помещиках. Упоминаются две фамилии, Колесниковы и Бехтеевы.
Кстати, с дядей Мишей мы находили в Ксизово, недалеко от церкви Святителя Николая, разрушенной в советские годы и восстановленной в начале 21 века, остатки мраморного надгробия Наталии Колесниковой конца 19 века.
Церковь николая Чудотворца
Известно, что один из Колесниковых отличился в войну 1812 года. Не знаю точно, но, может, он привез пленного французской армии немецкого происхождения по фамилии Эртель.
Приняв православие и став Иваном, он женился на дворовой девушке и стал управляющим имением у Колесниковых. У Ивана родился сын Александр, который позже стал писателем.
Александра Эртеля высоко ценили такие известные писатели, как Горький и Бунин. Его роман «Гарденины», о быте помещиков-степняков, стал явлением в русской литературе начала 20 века.
Еще более интересные сведения о других господах Бехтеевых, имевших имение в Ксизове и в Липовке. Это старинный дворянский род, ведущий начало с середины 17 века.
В конце 18 века полковник Алексей Бехтеев дружил с настоятелем Задонского Рождество-Богородицкого монастыря Тихоном, который впоследствии был причислен к лику святых. Сейчас мощи преподобного Тихона Задонского находятся в монастыре, и тысячи паломников со всей России приезжают сюда, чтобы приложиться к ним.
Преподобный Тихон обратил внимание на сына полковника, Никандра, отметив его набожность и кротость. Эта встреча сыграла решающую роль в жизни Никандра. Он решил посвятить себя служению Богу и стать монахом. Отец не одобрил устремлений юноши, и тот ночью, спустившись к Дону с Кукиной горы, на лодке добрался до Задонска. Говорят, что там его встретил сам Тихон.
Отец отправился, было, в монастырь и хотел забрать сына. Но Тихон уговорил его не перечить воле юноши, так как это угодно Богу. Так Никандр и стал насельником знаменитого монастыря.
Но у полковника была еще младшая дочь Екатерина, которая тоже была покорена личностью преподобного Тихона. После кончины Тихона она тоже решила принять монашеский постриг. От владыки остался простенький гроб, в котором он завещал, чтобы братия похоронила его. Но монахи ослушались, уж никак не могли они положить настоятеля в столь скромную домовину. Гроб святителя так и остался в монастыре.
Екатерина отправилась в Воронеж, где и стала послушницей монастыря. Вскоре она упросила, чтобы тот самый гроб святителя отдали ей. Так он и пробыл с ней до конца ее дней.
С этим гробом Екатерина перебралась в Киев, где стала послушницей женского Фроловского монастыря, куда стекались представительницы знаменитых дворянских родов, решивших посвятить себя Богу.
Там Екатерина и приняла постриг, назвавшись инокиней Еленой. Она прославилась благими делами и еще при жизни пользовалась огромным уважением у монахинь и мирян. После кончины Елена была причислена к лику местночтимых святых. Сейчас она известна под именем Елены Киевской.
А ее потомок Сергей Бехтеев известен как поэт, написавший знаменитое стихотворение в поддержку царской семьи, находившейся в заточении в Тобольске. Сергей Сергеевич считается одним из поэтов белого движения и до конца своих дней остался монархистом. Он похоронен в Ницце во Франции.
Возможно, мои ближайшие предки и знали Сергея Сергеевича, так как были крестьянами Бехтеевых, господ, которые построили стоящий ныне в Ксизове храм Святителя Николая, церковно-приходскую школу, в которой училась моя бабушка. Мир им всем, господам и моим крестьянским предкам, жившим на этой благодатной земле.
Сергей ИВАЩЕНКО
Версия для печати
Добавить комментарий