Поиск на сайте

Работницы женских тракторных бригад на Ставрополье не доживали и до сорока -таким изнурительным был труд в годы Великой Отечественной войны

 
За распространение слухов грозил трибунал
 

С первых дней войны в Ворошиловске, как и по всему краю, шло формирование воинских соединений. Чуть ли не ежедневно с железнодорожных вокзалов на фронт уходили составы с новобранцами.

Так, была создана 103-я мотострелковая дивизия, одна из первых отправленная на оборону Москвы, где почти полностью и погибла. Были сформированы 5-я им. Блинова кавдивизия; 320-я и 343-я стрелковые дивизии; 53-я Ставропольская кавдивизия (вошла в корпус генерал-майора Льва Михайловича Доватора); 56-я и 70-я кавдивизии; 511-й кавалерийский полк, позже переименованный в 8-й гвардейский; 68-я, 76-я и 82-я морские стрелковые бригады из матросов, спасшихся после гибели кораблей береговой охраны Черноморского флота.

Мало кто знает сегодня, что при укомплектовании воинских частей у призывников и добровольцев нередко возникали сложности с «политической благонадежностью». Так, при формировании только 343-й стрелковой дивизии «особистами» было выявлено 278 человек с политическими «изъянами» - об этом в книге «Оккупация Ставрополя» пишет краевед Герман Беликов.

Нельзя пройти мимо и такого факта: за первые шесть месяцев войны за уклонение от призыва и военные преступления в крае было привлечено к ответственности 115 человек, за дезертирство - 79, за оставление части в боевой обстановке - 31, за распространение слухов - 151. Дела о преступлениях гражданских лиц передавались на рассмотрение военных трибуналов, вершивших суд скорым порядком.

Военные в тылу имели право издавать обязательные для населения края постановления, неисполнение которых влекло за собой арест и тюремное заключение.

 
 
Звуки воздушной тревоги наполнили города
 

Поначалу в магазинах было практически все. Но стремительно очереди стали длиннее, а прилавки заметно опустели. В очередях оживленно рассказывали об арестах паникеров и спекулянтов: у одних обнаружили мешки с солью, у других - ящики с мылом, у третьих - несметные запасы спичек…

«В последние дни в Ворошиловске резко усилился спрос на следующие товары: хлеб, соль, спички, табак, макароны, крупы. Причем в магазинах и на складах горторга по ряду товаров остались незначительные запасы... Сахара, сыров в продаже нет. Запас круп и макарон исчисляется всего на три дня. На рынке цены на продукты питания поднялись в три раза», - сообщает один из документов крайкома партии, датированный июнем 1941 года.

Уже осенью в городах края были введены продовольственные карточки на хлеб, сахар и кондитерские изделия. Получили карточки рабочие, служащие, иждивенцы - всего около 397 тысяч человек. В день рабочему и служащему выдавали по 400-500 граммов хлеба, иждивенцам - по 300-400 граммов. Потребление населения в крае, за исключением номенклатурных работников, для которых бесперебойно продолжали работать спецраспределители, снизилось почти наполовину.

В то же время колхозникам продовольственные карточки были не положены - хлеб и другие продукты им отпускались по спискам. Особенно тяжело приходилось в конце войны - цены на колхозных рынках взлетели до двадцати раз!

Крестьянин, труженик земли русской, получал с колхозного поля лишь 200 граммов зерна и 100 граммов картофеля в день. Проще говоря, паек для сельского жителя составлял стакан зерна и одну картошку. Разве можно было с таким обеспечением прокормить семью?

А к маю-июню людей лишали даже этого голодного пайка - в продовольственных припасах нуждался фронт. В пищу шли свекольный лист, крапива, лебеда. Дети выживали за счет дикорастущей солодки.

Условия военного времени диктовали свои законы: у населения были изъяты радиоприемники, за распространение слухов грозила уголовная ответственность, почтовая корреспонденция подвергалась тщательной цензуре.

Улицы городов заполнились людьми в военной форме. Горожане привыкли к вою сирен воздушной тревоги, светомаскировке. Лица прохожих были суровы, в каждом чувствовалось напряжение и большая внутренняя мобилизация.

 
Власти не справлялись с потоком беженцев
 

Серьезной проблемой для местных властей стали беженцы. Уже в июле на территорию края стали прибывать эвакуированные из Молдавии, Украины, Белоруссии, среди которых особенно много было евреев. В Ворошиловске для их приема был создан эвакопункт.

Осенью 1941 года в крае насчитывалось до 210 тысяч беженцев, которые нуждались в жилье, продовольствии, работе. К лету 1942-го число беженцев в Ворошиловске превысило 45 тысяч человек - половина жителей города.

«Многие из эвакуированного населения не имеют ни одежды, ни обуви, - сообщал первый секретарь Солдато-Александровского райкома партии Вытяжков. - Как быть с ними? Они ежедневно приходят со слезами и требуют оказать помощь…»

Ставропольцы помогали беженцам как могли, по-братски делили скудный тыловой паек, снабжали одеждой, предоставляли кров. Сотни ленинградских детей-сирот были взяты на воспитание в семьи колхозников, рабочих и служащих.

Осенью 1941 года в крае ввели обязательное военное обучение, которое прошли сотни тысяч человек. Для этого были задействованы два аэроклуба и семь специальных школ, где для фронта готовили связистов, автомобилистов, парашютистов, снайперов. В сельских районах создавались группы по подготовке конников для кавалерийских дивизий.

«Мы провели организацию широкой сети военного обучения, и сейчас в учебных пунктах города проходит обучение свыше 2,4 тысячи человек, - сообщал секретарь Ворошиловского горкома партии Соколов. - По городу свыше 45 тысяч человек населения освоили защиту от противовоздушного и химического нападения противника».

В целом за годы войны из личных сбережений ставропольцы внесли в фонд обороны и приобрели облигаций военного займа на 513,7 млн. рублей. На эти средства были построены танковая колонна «Ставропольский колхозник», бронепоезд «Комсомолец Ставрополья» и звено боевых самолетов «Пионер Ставрополья».

Духовенство и верующие Ставрополья до июня 1944-го передали инвалидам войны 74,6 тысячи рублей, детским учреждениям - 112,7 тысячи, семьям воинов - 91 тысячу. Жители края собрали для воинов Красной армии 30 тысяч полушубков, 70 тысяч пар валенок, 150 тысяч пар теплых носков. На фронт было отправлено 200 вагонов с продуктовыми посылками.

 
Рабочие давали по 800 процентов нормы
 

Край стал важным источником снабжения фронта продовольствием, обмундированием, боеприпасами и вооружением. Все заводы и фабрики были нацелены на выпуск оборонной продукции.

«Первая задача, стоящая сейчас перед парторганизацией края, - подчеркивал в своем докладе первый секретарь крайкома Михаил Суслов, - это максимальное увеличение производства вооружения и боеприпасов для Красной армии».

В числе первых на выпуск военной продукции перешли ставропольский завод «Красный металлист», пятигорский мотороремонтный и георгиевский арматурный. Швейные и обувные предприятия шили для фронта шинели, телогрейки, полушубки, валенки.

В целях обеспечения предприятий рабочей силой ужесточалась трудовая дисциплина, отменялись отпуска. С июля 1941 года рабочий день был удлинен до 11 часов, вводились обязательные сверхурочные работы, что в совокупности на треть увеличило загрузку оборудования  без  привлечения  дополнительных рабочих. В феврале 1942-го вышел указ, в соответствии с которым рабочие и служащие объявлялись мобилизованными на все время войны. Самовольный уход с предприятия расценивался как дезертирство.

Социалистические соревнования, сбросив с себя бремя довоенного формализма, сконцентрировали трудовую энергию десятков тысяч ставропольцев под главным девизом: «Все для фронта, все для победы!» На заводах и фабриках сформировались бригады, боровшиеся за звание «фронтовой».

Чтобы заслужить его, требовалось на протяжении двух месяцев давать 150% нормы при отличном качестве продукции и железной трудовой дисциплине. Уже в 1941-м в крае числилось 220 фронтовых бригад. Кроме того, на заводах развернулось движение «скоростников» - рабочие, выполнявшие по две нормы, стали давать по три и более, кроме того, многие успели овладеть смежными специальностями.

«Выработка одного рабочего за период войны составляет 179,5%, и это при том положении, что на завод принято более 500 неквалифицированных рабочих, в том числе свыше 250 женщин, не работавших ранее на производстве, - отмечалось в докладе руководства пятигорского мотороремонтного завода. - Есть товарищи, которые выполняют норму на 500%, и около десяти человек таких, которые выполняют норму на 800%. Это товарищи Чухаркин, Михайлов и другие... На 20 ноября завод полностью перешел на выпуск исключительно военных видов продукции... Работаем 15-18 часов в сутки».

С началом войны на заводы пришли совсем молодые ребята, вчерашние школьники. Некоторым приходилось подставлять под ноги ящики, чтобы дотянуться до станка. Спали прямо в цехах, на стружках. От голода и хронического переутомления падали в обмороки, но рабочего места не оставляли.

 
Фронту отдавали последнее, не жалея сил и здоровья
 

Основной рабочей силой ставропольского села стали женщины и подростки, занявшие места ушедших на фронт мужей и отцов.

В течение первой военной зимы в крае подготовили 25 тысяч трактористов и механизаторов из числа молодых колхозниц и учащихся. К весеннему севу 1942 года в 127 машинно-тракторных станциях было организовано 250 женских тракторных бригад. В числе передовых значились бригады Казьминской, Дивенской и Рождественской МТС.

Из воспоминаний Ивана Тихоновича Таранова:

«В нашем колхозе им. Буденного Буденновского района всю войну проработала женская тракторная бригада. У них был, скажу без преувеличения, нечеловеческий труд. Старая техника заводилась «с ручки», буквально изматывала трактористок (вчерашних школьниц. - Авт.)... Девушки, помимо всего прочего, еще и голодали... Вспоминаю всех этих людей и горько сожалею: мало они прожили! Дядя Гриша не протянул и пятидесяти лет, трактористки умерли в 38-40. Что поделаешь - война!»

Сам Иван Тихонович - почетный гражданин Ставропольского края, кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», депутат Верховного Совета СССР, председатель исполкома Ставропольского краевого совета народных депутатов. Трудовую деятельность начал в 1943 году в колхозе им. Буденного, с 1951-го после мобилизации из рядов армии работал на партийных и хозяйственных должностях в Буденновском районе и Ставрополе.

В первый год войны колхозы края провели уборку, а затем осенний и весенний сев быстрее и организованнее, чем прежде. На полях трудились тысячи пенсионеров, школьников, студентов.

Ужесточились требования, предъявляемые к колхозникам, - каждый должен был отработать не менее 100-150 трудодней. Впервые ввели обязательный минимум для подростков, которым стали выдавать трудовые книжки.

В Изобильненском районе каждому было знакомо имя Ивана Ивановича Шевякова. Работая в колхозе им. Ворошилова в поле, на волах, он ежедневно перевыполнял нормы выработки.

Не было ему равных в труде, с ним почтительно за руку здоровались и рядовые колхозники, и начальство. Имя передовика красовалось на Доске почета. От роду Ивану Ивановичу было всего... тринадцать.

А сколько имен таких юных героев, которые ковали победу в тылу, не дошло до нас?..

 
Подготовили
Алексей КРУГОВ,
доцент кафедры истории России СКФУ;
Олег ПАРФЁНОВ,
обозреватель «Открытой»
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях