Сейсмолог из ставропольского села с большой точностью может прогнозировать землетрясения
Когда я узнал, что в селе Гофицком действует сейсмическая станция, то был немало удивлен. Ну, ладно в горах, там всегда что-нибудь случается экстремальное, а что наблюдать здесь, на равнине?
Влекомый желанием получить ответы и на множество других вопросов, договорился о встрече с директором станции Владимиром Зигфридовичем Фабрициусом.
Он потомственный сейсмолог. В советские времена отец и сын Фабрициусы работали на одной из лучших сейсмических станций СССР – Бакуриани, что в Грузии. Но после развала Союза станция пришла в упадок, и сейсмологам пришлось менять место работы. Фабрициусы сами подыскивали место для новой станции. Выбор пал на Гофицкое, так как оно находится на одном из разломов земной коры, то есть в активной сейсмической зоне.
В чем главное предназначение станции? Она только фиксирует уже случившиеся толчки, или можно предсказывать землетрясения?
Лучше меньше, да лучше
Помню у Ленина была статейка с таким хитроумным названием, где он учил, как сделать партию боевитей. Владимир Зигфридович с Ильичом согласен в той части, что количество не всегда определяет качество.
Вот была станция Бакуриани, которую до сих пор можно считать эталоном. Она находилась в зоне интрузии – на застывшей магме, некогда вышедшей здесь наружу. На таких породах очень хорошо замеряются малейшие колебания земной коры. Станция ловила отголоски очень дальних и слабых землетрясений.
Таким образом, удалось собрать огромнейшую статистику колебаний земной поверхности. На основе анализа этого материала советские ученые во многом приблизились к разгадке природы землетрясений и к их прогнозированию.
- Наиболее чутки те станции, что находятся на скальных породах или в зоне вечной мерзлоты, там очень хорошо улавливаются сейсмические волны. Вот почему ученые стремятся попасть в Арктику и Антарктиду, места с точки зрения сейсмичности очень спокойные, но там можно улавливать очень слабые толчки, - поясняет Владимир Зигфридович. – Гофицкое не лучшее место на этом разломе.
Например, соседнее Высоцкое находится на скальных породах. Там станция работала бы эффективнее. Но в Высоцком мы не нашли подходящего помещения. А в целом наша станция хорошая, ее аппаратура усиливает сейсмические волны в 40 тысяч раз. В Бакуриани такое усиление составляло 50 тысяч.
Сегодня открылось несколько новых станций на Кавказе, но мощность их - 10 тысяч. На мой взгляд, они малоэффективны, а деньги, вложенные в их строительство, потрачены неразумно.
Еще один недостаток нынешней системы сейсмических наблюдений в том, что большинство станций на Кавказе находятся почти на одной линии. Гофицкое выбивается из этого порядка, оно северней. Это дает возможность, анализируя то или иное сейсмическое явление, сопоставлять данные с разных широт. Как минимум, должно быть три точки, между которыми можно построить треугольник.
В Обнинске, куда стекаются все данные с российских сейсмических станций, Гофицкое обычно берут за опорную точку на Кавказе как верхний угол такого треугольника.
Космос знаем лучше
- Владимир, так сейсмология больше наука фундаментальная или прикладная? Проще говоря, прок нам с нее какой?
- Любая фундаментальная наука, в конце концов, когда-то должна стать прикладной, то есть приносить конкретную пользу человечеству. Все зависит от степени развития самой науки и общества на данном этапе.
Мы сейчас находимся на таком уровне, что космос знаем гораздо лучше, чем глубины Земли. Поэтому сейсмологи сейчас больше работают по уже случившимся фактам, чем предупреждают события. Но, работая постфактум, мы накапливаем материал, который даст когда-нибудь возможность научиться прогнозировать землетрясения.
В какой-то степени советские ученые уже умели это делать. Но система развалилась, мы отброшены на десятилетия назад.
Но вот японцы, которых в головотяпстве уж никак не обвинишь, тоже ослабили работы по предсказанию землетрясений. Они просто решили, что эффективнее вкладывать деньги в хорошее строительство, чем бросать все силы на оптимизацию научных исследований.
- И, тем не менее, было бы неплохо знать, чего ждать от недр земных в ближайшее время, к чему готовиться. А то предрекаемый конец света придет как раз из преисподней, а мы не ждали…
- Ладно, признаюсь. Я кое-какой методикой предсказаний владею. Ведь работал на лучшей сейсмостанции Союза, где была разработана определенная система. Но давайте договоримся: стопроцентно знать, где и особенно как нас тряхнет, может только Господь. А я лишь робко пытаюсь проникнуть в тайны Мироздания.
Еще в Бакуриани Фабрициус проанализировал данные о землетрясениях, которые произошли за последние 40 лет. Из них можно было выделить определенные закономерности.
А что вообще можно анализировать? Да те самые сейсмические волны, которые фиксируют сейсмоприемники и записывают сейсмографы (раньше), а теперь компьютеры.
От земной встряски идут продольные и поперечные волны. Первые доходят до станций быстрее, чем вторые. Например, от последнего катастрофического землетрясения в Японии поперечная волна пришла позже продольной на 9 минут. Зная разницу, можно вычислить расстояние до эпицентра.
А если сопоставить не только разницу прихода волн, но и отношения их амплитуд и длин, да еще проделать эти манипуляции с волнами, идущими с направлений север-юг, восток-запад, можно получить ряд математических величин, которые, переработав определенным образом, можно представить в виде точек с географическими координатами.
Владимир Зигфридович показывает мне обычные тетрадные листы в клеточку, на которых он от руки схематически отобразил Кавказ. На чертежах точки – обычные события, треугольники – более существенные. Таких схемок, например, за прошедший год у него шесть.
Накладывая один лист на другой, он выделил только те пометки, которые совпадают на всех шести листах. Соединив их, он получил, таким образом, зоны возможных землетрясений.
Их в 2012 году просматривается четыре. Три - в районе границы между Россией и Грузией и на территории Грузии. Одна, неожиданная, чуть северней ставропольского Нефтекумска.
Мало знать. Надо действовать!
- Скорее всего, под Нефтекумском землетрясения не будет, но что-то в недрах земли происходит, - говорит Фабрициус. - А вообще, методика вполне действующая. Я когда-то так предсказал одно сильное землетрясение в Грузии, коллеги потом руки жали, но я сказал, что это еще не конец. Потом последовал Спитак в этой же зоне.
То, что на будущий год зон выделилось мало, не так уж и хорошо. Часто длительное затишье предшествует сильным катаклизмам. Лучше, когда трясет слегка и часто, значит, идет разрядка напряженности, и сильного землетрясения в ближайшее время не будет. Но знать, где тряхнет, мало, важнее - быть готовым к событиям.
- А мы на Кавказе готовы? Я, например, вижу, как в Ставрополе стали строить по-другому, между кирпичами прокладывают арматуру, раньше такого не было.
- Это пояса сейсмичности, их стали делать после того, как мы провели исследования по заказу правительства края и предложили повысить порог сейсмичности с 7 до 10 баллов. Не факт, что на нашем веку такое землетрясение здесь произойдет, сильные катаклизмы готовятся столетиями и тысячелетиями.
Но все данные за то, что такое теоретически возможно, так что лучше перестраховаться. Японцы это поняли давно и не жалеют денег на качество строительства.
Последнее катастрофическое землетрясение обернулось такими жертвами только из-за цунами. Если бы не волна, счет жертв шел бы на десятки. Там, где не было цунами, разрушения минимальны.
А, например, в Спитаке в сотни тысяч раз меньшее по энергетике землетрясение разрушило город до основания. Выводы очевидны: там строили как попало. Надо брать пример с японцев.
Сергей ИВАЩЕНКО
Версия для печати
Добавить комментарий