Наши сукины дети

«Открытая» снимает завесу тайны над американской политикой на Северном Кавказе

В прошлом номере наша газета подробно рассказала про сайт глобального компромата Wikileaks (см. «У «султанов» секретов не осталось»). Он содержит сотни тысяч секретных документов из запасников Госдепартамента (дипломатического ведомства) США. В ходе детального анализа этой базы данных, проведенного «Открытой», удалось выяснить много любопытного про внешнеполитическую стратегию Америки в отношении Северного Кавказа.

Кто задает вектор?
Северному Кавказу посвящена каждая пятая депеша, отправляемая американским посольством в Москве в Госдеп. Это свидетельствует об исключительной значимости нашего региона для внешней политики США.
Большинство депеш подготовлены лично послами Уильямом Бёрнсом (в России до 2007 года) и Джоном Байерли; также в различные годы оценивали события на Кавказе политические советники-посланники посольства Элис Уэллс, Сьюзан Эллиотт, Дэвид Костеланчик и заместители главы дипмиссии Эрик Рубин и Дэниэл Расселл.
Посольский мониторинг общественно-политической ситуации базируется в основном на материалах СМИ, причем одного – независимой интернет-газеты «Кавказский узел».
Также советники дипмиссии активно консультируются с учеными-кавказоведами (Алексеем Малашенко из «Московского Центра Карнеги», Олегом Орловым из «Мемориала», Сергеем Маркедоновым из Института военно-стратегического анализа) и журналистами (Григорием Шведовым из «Кавказского узла», Мусой Мурадовым из «Коммерсанта», Юлией Латыниной из «Новой газеты», Иваном Суховым из «Времени новостей»). По сути дела, этот узкий круг людей и творит внешнюю политику Америки.
Постоянно обменивается дипмиссия США информацией с представительствами международных организаций, коих на Северном Кавказе немало, – от Датского совета по делам беженцев до профильных управлений верховного комиссара ООН.
А вот что касается личных визитов в регионы, тут дипломаты крайне тяжелы на подъем: первая с момента распада СССР поездка посла Уильяма Бёрнса в северокавказские республики состоялась лишь в 2006 году, да и то он посетил лишь КБР и Северную Осетию.
Хотя западных дипломатов на Кавказе больше всего интересуют не они, а Чечня, – которая упоминается в каждой десятой депеше московского посольства. Далее среди южнороссийских регионов по числу упоминаний следуют предолимпийская Кубань, пылающий Дагестан, пограничные Ростовская область и Ставрополье. Наименьший интерес у янки вызывают крохотные Адыгея и Калмыкия.
Зато неподдельный интерес к происходящему на Северном Кавказе проявляют и дипломаты из американских посольств в закавказских и ближневосточных государствах. Например, Азербайджан, Иран и Турция живо интересуются ситуацией в родственном по этническому составу Дагестане, а Грузию волнуют общественно-политические пертурбации в Северной Осетии.

Генератор зла
Американские дипломаты – сугубые прагматики. Да что там, они форменные циники! Хотя, пожалуй, в современной политике по-другому нельзя. Но меня как жителя региона  некоторые их пассажи из переписки с Госдепом не могут не задевать.
Например, в депешах про Северную Осетию больше внимания уделяется взрывам на газопроводах «Северный Кавказ – Закавказье» и «Моздок – Тбилиси» в 2006 году (в результате начались перебои с поставками российского газа в Армению и Грузию), нежели масштабным терактам с огромными человеческими жертвами.
Особенно ярко этот прагматизм заметен в оценке ситуации в Чечне. Дипломаты изощряются в острословии относительно Рамзана Кадырова, называя его то «мутным, грязным и кровавым», то «монополистом на государственное насилие». Но при этом послы указывают, что ситуация с правами человека в Чечне при Кадырове стала намного лучше – в том смысле, что людей теперь здесь убивают и воруют не сепаратисты, а «кадыровцы», то есть представители власти.
В одной из депеш, впрочем, Бёрнс как-то вскользь напоминает, что мечтающий создать в Чечне шариатское государство Аслан Масхадов погиб за эту идею в ранге повстанца. А вот сегодня такое же государство удалось построить Кадырову, только уже в пределах России, да еще и на полученные от Москвы деньги.
Тотальный страх, царящий в Чечне, проявляется даже в том, что, в отличие от депеш про жизнь Ставрополья или Сочи, в «чеченском досье» имена всех информаторов вымараны. Тут не лишне напомнить историю с советником президента России Асланбеком Аслахановым, который в 2006 году в беседе с американским послом Бёрнсом доверительно поделился: мол, Кадыров «заворачивает» в свой карман до трети федеральных субсидий, идущих в республику.
Когда в прошлом году эта депеша была обнародована на сайте Wikileaks, это вызвало громкий скандал, а Аслаханову пришлось оправдываться перед Кадыровым по поводу заочных обвинений в коррупции.
Наиболее волнуют американских дипломатов планы по «чеченизации» Кавказа: они беспрестанно напоминают озвученную еще в 2006 году спикером республиканского парламента Дуквахой Абдурахмановым идею объединения трех регионов (Ингушетии, Чечни и Дагестана) в Северо-Восточную Кавказскую республику, где проживало бы почти 4,5 млн. человек и именно вайнахи стали бы доминирующим этносом.
Как бы то ни было, в рекомендациях для Госдепа и Бёрнс, и Байерли указывают, что американские власти должны активнее взаимодействовать с Кадыровым, невзирая на его сомнительную репутацию, ибо он, мол, во многом выступает как гарант стабильности на Северном Кавказе. Совсем как у Рузвельта: «Он, может быть, и сукин сын, но он наш сукин сын».

Любовь к трем апельсинам
Разоблачительных откровений относительно Северного Кавказа в дипломатических депешах отыскать не удалось. Есть лишь полунамеки. Например, самым беззастенчивым коррупционером американцы называют бывшего ингушского лидера Мурата Зязикова: мол, его тяга к роскоши не шла ни в какое сравнение с другими провинциальными лидерами.
Один из шикарных приемов Зязиков устраивал в огромном дворце, который построил еще его предшественник Руслан Аушев. И вот во время званого ужина, когда зашел разговор про острую потребность Ингушетии во внешней гуманитарной помощи, Зязиков как бы между делом заявил, что не в восторге от дворца и собирается скоро построить еще один. Правда, не успел – его отправили в отставку.
В письмах в Госдеп американцы развеивают и еще один миф – относительно «исламского возрождения» региона. В частности, официальные власти сообщают о том, что за последние годы только в Кабардино-Балкарии появилось огромное количество мечетей. Но при этом посол Бёрнс пишет, что во время поездки по республике своими глазами видел некоторые из них, которые открываются только во время намаза, а в остальное время на дверях висит громадный амбарный замок.
Судя по переписке, американские дипломаты стараются держаться от кавказской политики на почтительной дистанции, выступая лишь в качестве третейских судей. Внимательное изучение всего архива Wikileaks не позволило найти ни одного указания на то, что власти США пытаются открыто вмешаться в здешнюю ситуацию. Вопреки, кстати, распространенному мнению, которое неоднократно высказывала российская военщина: дескать, янки «раскачивают» ситуацию, ведя регион к новой «оранжевой» революции.
Пожалуй, единственный случай, когда Россия стала свидетелем «прямых действий» США на Северном Кавказе, – это история Расула Кудаева, обвиняемого по делу о нападении на Нальчик 2005 года. Он содержался в печально известной американской тюрьме Гуантанамо, а затем был выдан России, где также сразу перекочевал в карцер.
Международные правозащитники заявляли, что во время пленения в Гуантанамо над ним издевались, и вот посольство США в России, изображая участливость, в начале 2009 года также потребовало от следственных органов КБР провести независимую медицинскую экспертизу Кудаева. Итог ее, впрочем, неизвестен.
Порой же у северокавказских чиновников американцы вызывают настоящий панический страх. В одной из депеш Байерли с грустной иронией рассказывает историю 2008 года, когда регионы Северного Кавказа сильно пострадали от нашествия саранчи. Представитель Международного комитета спасения (IRC) обращался к местным чиновникам, предлагая гуманитарную помощь. Бюрократы принимали его в кабинетах, где на полках стояли банки с саранчой в формалине, и отнекивались: мол, республика от зловредного насекомого ничуть не пострадала.
Почти в каждой депеше в Госдеп посольство приводит рекомендации относительно того, чем правительство США способно помочь стабилизации ситуации на Северном Кавказе. Набор действенных мер невелик: программы образовательного обмена, гуманитарной помощи (например, иммунизации населения), помощь малому бизнесу (скажем, через фонды микрофинансирования). Большего от Америки ждать и не стоит?!

Антон ЧАБЛИН,
политический обозреватель
«Открытой» газеты

"Стиль управления – насилие"

Американские дипломаты о республиках Северного Кавказа и их лидерах

ЧЕЧНЯ. Кадыров явно сильнейшая фигура на Кавказе. Но не должно быть никаких иллюзий относительно того, что политические достижения и экономические успехи и даже улучшение гуманитарной ситуации в Чечне при Рамзане Кадырове – это провозвестник наступления эры справедливости и верховенства закона.
Стиль управления Кадырова подразумевает регулирование насилия, но не нежелание прибегать к нему; организацию коррупции, но не борьбу с ней; признание права собственности и других прав чеченцев, когда посторонние пытаются нарушать их, но не когда это делают представители чеченской элиты.

КАБАРДИНО-БАЛКАРИЯ. Каноков подчеркивает, что экономическое развитие, с сопутствующим ростом занятости, является основной задачей в создании стабильности. При этом республика демонстрирует любопытную двойственность в экономическом мышлении чиновников.
Минэкономики хвастается молодыми, современными интеллектуалами, реализующими свои инновационные программы. Другие официальные лица, однако, «застряли» на идеях развития туристического потенциала республики, который они рассматривают как повторное привлечение рабочих советской формации на тесные и примитивные курорты.

ДАГЕСТАН. Похож на Дикий запад – все носят пушки и могут убить вас даже ради велосипеда. Ситуация в республике похожа на «гражданскую войну»: каждый день здесь умирает сотрудник правоохранительных органов, подозреваемый в мятеже, или невиновное гражданское лицо. Всё это усугубляется клановой структурой и традиционностью общества, которое требует возмездия за каждую смерть.
Стабильность республики зависит от хрупкой «ливанской» модели разделения власти в результате договоренности между основными этническими группами.
Попытки Москвы навязать реформу избирательной системы в соответствии с принципом «вертикали власти» угрожают этому хрупкому балансу, благодаря которому удалось сохранять мир до сих пор.

ИНГУШЕТИЯ. Пожалуй, самый опасный регион Северного Кавказа: если Кадыров нейтрализовал радикальную исламистскую угрозу, то в Ингушетии мусульманские экстремисты остаются главным дестабилизирующим фактором. Евкуров – прямолинейный военный человек, освежающе отличающийся от типичного политика; он вызывает доверие как среди ингушского народа, так и у внешних наблюдателей.

СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ. Республика, подобно остальной части Северного Кавказа, восстанавливается после ошибок, допущенных властями за последние десять лет под лозунгом «реформ».
Основные проблемы – недостаток земли и высокая плотность населения. Существуют политические проблемы с соседними Ингушетией и Чечней, но они имеют скорее экономическую подоплеку.