Поиск на сайте

Нужны ли в школах края педагогические экспериментальные площадки?

 

Одно из направлений нынешней реформы образования - стимулирование инноваций. По крайней мере, так говорится в официальных документах Министерства образования. И впрямь, нынче в России в формате «экспериментальных» действуют сотни школ, где отрабатываются новые модели образования. Во главе такой школы, как правило, стоит яркий лидер, объединяющий вокруг себя группу единомышленников - педагогов-исследователей, пытающихся своими силами решить проблемы и противоречия российской образовательной системы.
Да только похоже, что передовой опыт этих самых педагогов-подвижников ведомство Андрея Фурсенко вряд ли интересует. Не скрывает этого и сам министр, который в одном из недавних интервью проговорился: «Революций, если честно, я побаиваюсь и не являюсь их сторонником. Поэтому любая экспериментальная площадка тем хороша, что для тех, кто участвует в ее работе, что-то меняется. Вам хорошо, что вы участвуете в эксперименте? Да. И это уже результат!» Мол, а на большее, господа педагоги, и не рассчитывайте. 
Так почему оказались не востребованы педагогические инновации в отечественной школе? Об этом вместе с обозревателем  «Открытой» размышляет  известный ставропольский педагог, руководитель творческой группы учителей по проблемам духовно-нравственного воспитания Элла ЕРИНА.

 
- Элла Глебовна, у вас за плечами огромный педагогический опыт по организации сразу нескольких экспериментальных площадок в школах Ставрополя. 
- И не только Ставрополя. Еще в 1994 году, когда я работала преподавателем в краевом институте повышения квалификации работников образования (СКИПКРО), мне удалось открыть первую в крае экспериментальную площадку в школе села Красногвардейского. Здесь по разработанной мною программе начали преподавать курс «Этика (мораль)», что по тем временам, конечно, было смелым шагом.
- В начале 90-х был полный простор для любых педагогических инноваций. Почему вы решили внедрять именно этику? Ведь до сих пор многие педагоги стоят на «старорежимных» позициях: мол, обучать детей в школе нужно математике и физике, но никак не «абстрактным» морали и нравственности. 
- А вы никогда не задумывались, почему в нашей стране так боятся разговоров о морали и нравственности? Не потому ли, что моральные устои нашего общества за последние двадцать лет так сильно подкосились?!
А ведь в большинстве западных стран школьная дисциплина «Этика» столь же естественна, как математика или физика. Современный мир меняется так быстро, неуклонно растет объем накопленных человечеством знаний. И подросток, который выходит из стен школы во взрослую жизнь, вряд ли сможет ориентироваться в ней без элементарных знаний математики, физики или биологии.
Но так же стремительно усложняются и человеческие отношения. И много ли поймет во взрослой жизни подросток, неспособный различать добро и зло, правду и ложь?! Именно на этих позициях, кстати, стоял и основатель этики как области знания  Аристотель. Свой  самый известный этический трактат - «Никомахова этика» - он адресует своему сыну Никомаху, то есть этот педагогический труд - своего рода учебник жизни.  
- Но все равно сложно представить урок по этике, а уж тем более зачет или контрольную.
- Конечно, тут не может быть никаких зачетов или контрольных. Экзамен по морали у этих ребят примет сама жизнь. Наши экспериментальные площадки, посвященные преподаванию этики,  как раз и были нацелены на то, чтобы найти оптимальные формы преподавания ребятам тонкой нравственной материи. И мы эти формы, как мне кажется, нашли - причем для ребят любых возрастов: с 1-го по 11-й класс. 
Главное для ребенка любого возраста - это пробудить искренний интерес к вопросам морали. Ведь что такое «хорошо» и что такое «плохо», познается только в живой дискуссии. Каждое занятие состояло из двух частей: теоретической (это дискуссия) и практической (деловые и ролевые игры).
Мы обсуждали самые сокровенные вопросы человеческой жизни - любовь, дружбу, веру (и не только религиозную), терпимость, порядочность, честь. Причем ситуации для обсуждения по разным темам придумывали сами ребята. И это тоже педагогический инструмент: ведь когда ребенок «примеряет» на себя взрослые этические понятия, он взрослеет сам. 
- В современной этике очень много острых углов. Их обходить старались?
- Не то чтобы обходить, но и сильнее не заострять. Мы старались давать ребятам представления о различных системах этики - религиозных и светских, а сами дети в ходе вдумчивого анализа вместе с учителем приходили к пониманию, чем именно каждое этическое учение привлекает людей, а чем отталкивает. И главное - выделяли те общие моральные принципы, которые едины для всех народов и эпох. 
- Отдача была?
- Сначала экспериментальную площадку по этике я внедрила в 1996 году в 15-й школе Ставрополя, ее научным руководителем была кандидат философских наук (а ныне доктор) Галина Гриценко из СГУ. А с 1999 года у нас сменилось целых три площадки на базе 34-й школы, директор которой Людмила Лаврентьева тоже очень живо интересовалась проблемами этического образования и воспитания. 
Получается, только в 34-й школе наш эксперимент длился 11 лет. За это время, конечно, заметно улучшился микроклимат, практически исчезли конфликтные ситуации - причем не только в школе, но и дома.
- Вашу экспериментальную работу оценили?
- И на самом высоком уровне! Наши методички и учебные программы пять раз(!) побеждали на Всероссийском открытом конкурсе «Педагогические инновации». Чтобы оценить уровень конкурса, достаточно сказать, что в его научный совет входят четыре академика: Евгений Велихов, Юрий Рыжов, Наталья Михайлова и Юрий Афанасьев.
Наши методические разработки классных часов четыре года назад заняли 1-е место на Всероссийском конкурсе «Самый классный классный», который проводился Министерством образования и науки РФ. Кроме того, наши программы были опубликованы в журналах «Завуч начальной школы» и «Классный руководитель». 
- А в крае вы признания добились?
- Честно говоря, нет. Единственное, чего мы достигли, -  в 2005 году наши методические пособия для учителей рассмотрел экспертный совет Минобразования края и со скрипом присвоил им гриф «Допущено». То есть мы могли их теперь официально продавать, хотя и печатали, как прежде, за собственные деньги. 
Мы так и не добились главного - чтобы результаты нашей 11-летней работы были обобщены и внедрены в педагогическую практику. А ведь именно это и есть основной смысл работы любой экспериментальной площадки.
Такое впечатление, что у нас на Ставрополье педагогический эксперимент существует ради самого эксперимента. На работу площадки тратятся бюджетные средства, много времени, огромные интеллектуальные усилия, а конечный результат, выходит, никому не нужен.
- Может быть, у других педагогов-экспериментаторов все более удачно сложилось? 
- Я о таких удачах не знаю. Например, в сфере духовно-нравственного воспитания подростков еще в 90-е годы многое делалось в школе №26 под руководством директора Николая Шинкоренко. Николай Федорович пытался возродить институт воспитателей, который существовал еще в учебных заведениях царской России и служил примером всей просвещенной Европе. 
Правда, выделить по одному воспитателю на каждый класс не позволяли финансы, поэтому Шинкоренко поставил одного воспитателя на все параллельные классы. Но, к глубокому сожалению, опыт не был подхвачен ни одной школой города. 
- Неужели у вас даже в Министерстве образования нет единомышленников?!
- Представьте, нет. Единственный человек, который нас реально поддерживал все эти годы, - это сама министр Алла Золотухина. Мы несколько раз были у нее на приеме, она живо интересовалась результатами нашей экспериментальной работы, рекомендовала их к внедрению в работу СКИПКРО.
Но для института рекомендации министра, выходит, пустой звук. Еще в 2007 году я встретилась с ректором СКИПКРО Надеждой Погребовой, которая обещала, что члены нашей творческой группы будут выступать с результатами эксперимента на курсах повышения квалификации учителей. Но обещания не выполнила. 
В прошлом году опять-таки по рекомендации Золотухиной мы представили свои работы на коллегию Минобразования края. Приняла их методист Светлана Хохлова, которая спустя какое-то время «отчиталась»: мол, наши наработки обобщили и разослали по всем школам края. Но это оказалось неправдой: на коллегии наши результаты даже не заслушивали, а Хохлова просто соврала министру, будто мы сдали документы с опозданием. 
- А вы самостоятельно не пробовали распространять свои наработки?
- Да тут никаких сил не хватит: что могут сделать пятеро учителей в масштабах огромного края?! Мы за свои деньги методички издавали, даже продали какую-то часть в разные школы. Но речь ведь должна идти о том, чтобы полученный нами за много лет работы опыт систематизировать и полностью передать его более молодым, энергичным учителям. Это ведь и есть та самая преемственность поколений в педагогике, которая, выходит, нашим начальникам от образования совершенно не нужна.

 

Беседовал
Антон  ЧАБЛИН

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях