Книга должна быть произведением искусства, считают в пятигорском издательстве «Снег»
С тем, что богатейшая история и культура Отечества заслуживают трепетного к себе отношения, государственные мужи живо соглашаются, однако позаботиться о величайшем наследии, цементирующем нацию, не спешат. А потому на этом фоне запустения и безразличия особенно важна миссия подвижников, для которых философия бизнеса неотделима от любви к собственному прошлому.
Лет десять назад группа энтузиастов, несмотря на неплохие перспективы, вдруг решила раздвинуть рамки своего успешного, отлаженного рекламного бизнеса ради цели для многих откровенно призрачной и непонятной - практически с нуля, не имея под собой даже худенькой «подушки безопасности», выпускать книги. Как удалось реализовать себя в новом деле, создав одно из лучших книжных издательств на пространстве от Черного до Каспийского моря, те, кто стоял у его истоков, и сами толком объяснить не могут. Видно, дело тут не в целеустремленности или простом везении, а в тысяче случайностей, удачно сошедшихся в тот момент.
О том, во что вылилось это стечение неведомых обстоятельств, в беседе с корреспондентом «Открытой» поделился директор пятигорского издательства «Снег» Сергей ПАРАМОНОВ.
- Сергей Николаевич, если откровенно: вы и ваши коллеги понимали, чего вообще хотите на новом поприще?
- Скорее всего, просто бежали от суеты рекламного бизнеса. У всех был немалый и успешный дизайнерский опыт, владение компьютерными технологиями, все были на своих местах, но было и стойкое ощущение того, что занимаемся мы чем-то сиюминутным, второсортным.
А хотелось быть причастным к вечным ценностям, к тому, что не потеряет смысла через сто и двести лет. Понятно, что это не визитка или рекламный проспект. Это только книга - в шикарном переплете, на качественной бумаге, с богатыми картинками. Книга, которая могла бы увлечь даже полного неуча и невежду.
- Добиться классного оформления, что, собственно, и отличает ваше издание, десять лет назад в провинции было непросто. Рисковали?
- Еще как! Да, наши ребята хорошо владели цифровыми технологиями, у нас был свой художник Павел Решетиленко, было желание сотворить что-то потрясающе шикарное, но все планы рушились из-за отсутствия в крае качественной полиграфии. Желтая газетная бумага, размытые иллюстрации, хрупкие клееные переплеты… Для этого ли мы все затевали?!
Но тут нам сказочно повезло - после долгих мытарств удалось выйти на одну ростовскую типографию, с которой впоследствии и завязался крепкий контакт. Во-первых, нас устраивало качество печати, а во-вторых, нам пошли на уступки и, сами рискуя, отпечатали первую книгу в кредит.
- Первой вашей книгой были, кажется, «Сто шедевров лермонтовского музея» Николая Маркелова, главного хранителя музея поэта в Пятигорске?
- Да, однако проект этот дался нам непросто. Начнем с того, что сам Николай Васильевич работать с нами согласился не сразу, сомневался: фирма, мол, молодая, ни опыта, ни денег. Понять его можно было: к нему за изданием книги в очередь выстраивались, но как только доходило до калькуляции (а уникальный материал халтуры не требовал), амбиции ходоков бесследно исчезали. Все боялись прогореть, зато хотелось заработать сразу и много. И не согласился бы Николай Васильевич, думаю, если бы ни его давнее знакомство с нашим художником.
В общем, рисковали страшно, но… выиграли. Несмотря на приличную стоимость, книга разошлась практически мгновенно.
- Так чем же все-таки книга подкупила читателя: содержанием или оформлением?
- Первую роль, конечно, я отдаю имени автора, человека, досконально знающего творчество и биографию Лермонтова, необычайно эрудированного, высочайшей духовной культуры, прекрасно владеющего словом. В то же время книга никогда не стала бы событием в мире литературы без роскошных красочных репродукций Врубеля, Репина, Серова, фотографий редчайших музейных экспонатов, предметов лермонтовской эпохи.
- Начало 2000-х, на которые пришлось начало вашей деятельности, интересно тем, что у местных краеведов накопилась масса готовых к изданию материалов. Но книги писались «в стол», у историков, культурологов, географов не было ни малейшей надежды на то, что их труды когда-то увидят свет. Многие готовы были на любые личные финансовые жертвы, лишь бы дойти до читателя. Но после «Ста шедевров лермонтовского музея» вы обращаетесь не к местным краеведам, а к петербургскому автору Сергею Боглачеву. Почему?
- Ничего случайного, причин обратиться к Сергею Васильевичу было несколько.
Дело в том, что книга Боглачева, как вы знаете, называется «Архитектура старого Пятигорска», то есть с краеведческого направления мы не свернули.
Более того, в свое время автор жил в Пятигорске и профессионально занимался историей и культурой Кавказских Минеральных Вод. Сегодня работает в Санкт-Петербурге, имеет доступ к самому богатому историческому архиву страны и в своих исследованиях опирается исключительно на документальные источники. Вот это последнее, а также огромный авторитет автора в краеведческих кругах, много лет занимающегося архитектурой городов КМВ, опубликовавшего немало работ по этой теме, для нас и стало принципиально важным.
Вы правы, на Ставрополье накопился огромный нереализованный краеведческий потенциал, но издавать всех желающих мы не можем - среди авторов есть не только серьезные исследователи, но просто графоманы, а возможно, и фальсификаторы.
Вот почему мы работаем только с людьми, в которых уверены. Это Николай Маркелов, Сергей Боглачев, Борис Розенфельд, Владимир Кузнецов. Все они давно состоялись как ученые, не гонятся за славой, а единственно стремятся поделиться своими уникальными наработками.
- Главный критерий успеха издательства?
- Тираж. Раздарить можно что угодно, а вот продать - только хорошую книгу.
В год расходится около 7-8 тысяч томов, и это свободный выбор читателя, не навязанный административными структурами. «Сто шедевров лермонтовского музея» и «Архитектура старого Пятигорска» переиздавались дважды, «Кавказские силуэты» Николая Маркелова - четырежды, дважды - «Христианство на Северном Кавказе» Владимира Кузнецова, к третьему изданию готовим «Архитектуру Пятигорска». Ну что, убедительно?
- Очень даже. Но ставку вы делаете не только на автора, но в равной степени и на оформление. С одной стороны, это беспроигрышный маркетинговый ход, а с другой?..
- А с другой стороны, это попытка превратить книгу в произведение искусства.
Наше прошлое заслуживает того, чтобы иметь золотую огранку, но государственным мужам в эпоху тотального обогащения не до этого. Однако кто-то ведь должен заботиться о нашем величайшем наследии!
На создание золотой огранки нашего великого прошлого мы не претендуем, но сделать достойный переплет для хорошей книги - в наших силах. Это дань уважения к тем, кто творил российскую историю, формировал и продолжает формировать культурный генофонд нации.
В конце концов, в эпоху высоких технологий печатать книги на газетной бумаге в дешевеньком переплете просто стыдно. В нашем распоряжении цифровая печать, разные компьютерные программы, говорящие голографические картинки... Чего только не придумали! Но использовать все эти новации в книгоиздании не спешат. Зато колбасу заворачивают так, будто это величайшая реликвия.
- Как правило, вы работаете с современными исследованиями дореволюционной поры. С чем это связано?
- Прошлый век, особенно с 1917 года, на мой взгляд, изучен еще недостаточно. Популяризовать этот исторический отрезок сложно, легко можно ошибиться, вызвать справедливый гнев читателя.
А вот век позапрошлый изучен хорошо, в научной среде, можно сказать, устоялся. Но и в этом случае на подготовку некоторых книг уходит по два-три года – консультируемся, проверяем, уточняем, по крупицам выуживаем неточности.
И хотя краеведческая тематика для нас основная, одной ею мы не ограничиваемся. В активе издательства «Атлас растений», «Волшебные сказки» Шарля Перро, «Грозная туча» Софьи Макаровой о войне 1812 года, «Азбука афоризмов» главного библиографа пятигорской библиотечной централизованной системы Лоры Мягковой.
К слову, последняя книга увидела свет полгода назад, проиллюстрирована в редком для нас стиле неброской трехцветной графики. Но главная особенность в том, что в нее попали авторы, ранее в сборники не входившие: Венедикт Ерофеев, Василий Розанов, Мераб Мамардашвили...
- Поддержку власти ощущаете?
- Шутите, наверное? Регулярно встречаемся на разных мероприятиях с чиновниками, все жмут руки, восторгаются тем, что мы делаем, но как только речь заходит о поддержке, моментально ретируются. Хуже того, сами иногда берутся за то, в чем ничего не смыслят, - за издание книг.
- Есть примеры?
- Да хотя бы такой. Александр Ермолов - потомок наместника Кавказа Алексея Петровича Ермолова, в начале прошлого века министр землеустройства России, в 1903 году издал потрясающей красоты книгу, в которой рассказал о сказочных богатствах наших мест. Издание подарили всем местным чиновникам, а также членам царской семьи.
Спустя сто лет наши местные руководители эту книгу переиздали, но лучше бы этого не делали - в своем оформлении она не идет ни в какое сравнение с той, что была подготовлена Ермоловым, ставшая библиографической редкостью. Такое ощущение, что технологии книгопечатания за это время только откатились назад. Короче, на ветер вышвырнули большие деньги.
Кстати, одна любопытная деталь: генерал Ермолов в своей орловской ссылке, а затем и в Москве почти три десятка лет посвятил переплету книг. Это было его любимым занятием.
- Если финансовые обстоятельства вынудят вас перейти на издание дешевых в оформлении книг, пойдете на это?
- Загадывать не буду, но я твердо считаю, что качественная по содержанию книга должна быть качественной и в оформлении. Шедевр наполовину быть не может. А тратить силы, нервы и саму жизнь на производство ширпотреба очень не хотелось бы.
Не хотелось бы и на фоне наших предков выглядеть эдакими неумехами, бездарями, лентяями. Такими возможностями владеем, а высоких образцов книжного мастерства, что могли бы оставить потомкам, раз-два и обчелся, да и то почти все столичные.
- Название «Снег» для фирмы немного необычное…
- Мы долго мучились над тем, как назвать издательство, исписали ворох бумаг, но договориться никак не получалось. Как-то раз сидели и спорили, из сил выбились, и тут за окном повалил снег - дело в ноябре было. Кто-то предложил назваться «Снегом», все согласились.
Это потом уже появилась философская основа: снег - белый лист, непорочность, первозданность. Кстати, художники говорят, что нет ничего привлекательнее чистого загрунтованного холста.
- Сергей Николаевич, сами вы книги коллекционируете?
- Читаю много - для этого есть библиотеки, но покупаю только те, которые хотел бы передать детям и внукам. И еще: не держу дома книг не прочитанных, не медали ведь.
Беседовал
Олег ПАРФЁНОВ
Версия для печати
Добавить комментарий