Не сметь свое суждение иметь?!

Известная ставропольская общественница Юлия Ляликова объяснила читателям, почему она отказалась войти в Экспертный совет при Уполномоченном по правам человека в Ставропольском крае. А получила от него грубую отповедь

Когда я предложила для опубликования в «Открытой» газете свое Открытое письмо к Уполномоченному по правам человека в Ставропольском  крае господину Селюкову, я не рассчитывала продолжать тему, так как ситуация и без запоздалых дискуссий вполне понятна для людей, имеющих к делу хоть какое-то отношение или проявляющих интерес к событиям общественной жизни. 
Однако неожиданно я получила грубую отповедь в газете «Ставропольские губернские ведомости» за подписью  Селюкова, никогда ранее, по-моему,  таким неприличным слогом с людьми не разговаривавшего. Зато главный редактор этого издания г-н Емцов (бывший профессиональный партийный функционер - помощник первого секретаря крайкома КПСС Ивана Болдырева)  как раз и отличается приверженностью к «стилю пощечин». Парадоксальный «творческий» союз получился у деликатного Селюкова с безудержным в своем мочилове журналистом. 
Эту отповедь только и можно что прочитать да забыть, что я и собиралась сделать. Даже те выпады, которые господин Селюков и соавторы позволили себе в мой адрес и в адрес партии, в которой я состою, меня не сильно задели, поскольку я понимаю их сознательную намеренность. 
Мне важнее то, что  я до сих пор получаю одобрительные отзывы о своем поступке - знакомые и незнакомые люди звонят и мне, и в редакцию, разделяя мою позицию. И многие с изумлением отмечают совершенно немотивированную, даже нервическую резкость, с которой «атаковал» меня Алексей Иванович Селюков лишь за то, что я высказала свое мнение, свою гражданскую позицию, свой взгляд на ситуацию с правами человека в стране и в крае в частности. 
Короче, это и навязало мне продолжение дискуссии. Впрочем, какая же это дискуссия? Мы и чувствуем, и пишем на разных языках, а переводчика нет. Это говорит только о том, что и живем-то мы в параллельных мирах, интересы обитателей которых не пересекаются.
Хотя однажды мне и моим коллегам по неправительственным общественным организациям показалось, что мы, общественники, одной крови с Алексеем Ивановичем Селюковым, впервые назначенным на должность Уполномоченного, невзирая на его прокурорское прошлое.
В начале своей правозащитной деятельности Алексей Иванович продемонстрировал открытость, коммуникабельность, к нему потянулись представители практически всех известных в крае общественных организаций, правозащитники. Он был открыт и доступен…
Я помню тот неподдельный энтузиазм, с которым встретили награждение Алексея Ивановича за заслуги в области защиты прав граждан высшей юридической премией «Фемида». У меня и у других членов Совета при Уполномоченном  хранятся фотографии, где мы, гордые и счастливые, запечатлены с Алексеем Ивановичем, держащим свою награду - статуэтку богини Фемиды.
А потом незаметно подошел к концу второй и по закону последний срок полномочий Алексея Ивановича. И тут случилось то, что случилось: и Закон, и общественность задвинули в угол. Правда, не всю, а только «неправильную». Вот в этом я не  могла участвовать, в связи с чем  и написала свое письмо.
Масштабы тиражирования ответа Селюкова (в газетах: «Ставропольская правда», «Ставропольские губернские ведомости», «Вечерний Ставрополь») сделали мою персону важным ньюсмейкером сентября текущего года в крае. Это было неожиданно для меня. Жаль, что я не участвую ни в каких выборах, а то получила бы великолепную пиар-кампанию.
Жаль также, что оные газеты, опубликовав ответ, не нашли возможности или желания ознакомить читателя с материалом, на который и дан ответ, вынудив его  делать вывод по давно проверенному советскому принципу: «Я не читал, но осуждаю».
Вообще-то я писала вовсе не о том, что назначили не того Уполномоченного, и тем более не о том, что такой институт обществу не нужен. Кто внимательно прочитал, тот понял, что мое обращение продиктовано несогласием с методами, которыми действующие власти и некоторые влиятельные персоны решают значимые для всего общества проблемы. Мне не хотелось возвращаться к канувшим в прошлое событиям, связанным с выборами Уполномоченного. Но без напоминания не получится.
Попытаюсь прояснить ситуацию, вызвавшую появление моего письма, в форме вопросов, обращенных не столько к Алексею Ивановичу или к лицам, име-ющим отношение к проблеме, а скорее к обычным гражданам, читателям газет.
1. Разве не соответствует действительности тот факт, что в предыдущей редакции краевого закона «Об Уполномоченном по правам человека в Ставропольском крае» было определено: на эту должность одно лицо не может избираться более двух сроков подряд, и в соответствии с этим господин Селюков не мог выдвигаться на третий срок?
2. Разве не действовала эта норма закона в тот период, когда губернатор объявил о начале рассмотрения кандидатур, выдвинутых от общественных организаций и граждан?
3. Разве не правда, что на призыв участвовать в выборах нового Уполномоченного, хоть бы и на стадии выдвижения (решение принимает сам губернатор), откликнулись 39 граждан и организаций?
4. Разве решение об изменении закона по увеличению срока не принималось втайне от простодушной общественности?
5. Разве на обсуждение кандидатур приглашались все те, кто их выдвинул?
6. И последнее. Разве Алексей Иванович был не в курсе замыслов изменения закона, и кулуарного характере «широкого» их обсуждения в узком кругу «своих»? И того, что формально принималось давным-давно принятое решение?
Простодушные общественники до последнего дня давали различные части тела на отсечение, уверяя, что, по их убеждению, Алексей Иванович никогда не пойдет ни на какие отступления от закона. Ему и в самом деле не пришлось отступать от закона. Закон сам отступил. Слабоват оказался.
А слабо было губернатору пригласить на обсуждение всех тех, кто вы-двигал, да и тех, кого выдвигали? Дать им озвучить  свои доводы, а кандидатам произнести программные слова? Что, такого зала у правительства не нашлось? Или чего-то испугались? Да нет, просто изначально общественности была предназначена роль демократической ширмочки: смотрите, какие мы продвинутые, какие либеральные! А за ширмочкой что? Да те же замашки…
А вот я бы не исключала такого сценария: в результате честного, открытого обсуждения  многочисленных кандидатур общественность в большинстве убедилась бы, что альтернативные Алексею Ивановичу кандидаты не дотягивают до права выполнять высочайшую миссию и, дабы не снизить роль и влияние института Уполномоченного в крае, обратились бы с ходатайством к губернатору выйти с законодательной инициативой в краевую думу об изменении закона в пользу продления полномочий именно Алексея Ивановича еще на один срок. Это я рассуждаю по принципу «если бы да кабы». 
Да знаю, знаю я, Алексей Иванович, что губернатор вправе и вообще безо всякого обсуждения, тем более публичного, сам все решить. Может быть, и надо было делать так, как привыкли, и не будоражить людей. Но ведь зачем-то ему понадобилось делать вид, что он открыт для диалога со всеми желающими.
Может быть, губернатор не ожидал такой заинтересованности и активности. И пришлось отсеивать «своих», то есть правильных общественников,  от «чужих», то есть неправильных. Публика-то откликнулась вольная, а непредсказуемость всегда чревата сюрпризами.
Иногда мне кажется, что не было никакой перестройки и гласности, разговоров о демократии и демократизации, об открытости и прозрачности, о гражданском обществе и тому подобном.
Во всяком случае, наш Ставропольский край эти процессы никак не задели. Как жили мы в совке, так и поныне продолжаем. Наши краевые власть имущие ежечасно нам это напоминают. Ярчайшее напоминание - обнародованный «Открытой» газетой политический донос в Москву на экс-губернатора Черногорова за подписью девяти высокопоставленных чиновников края, к тому же входящих в краевой политсовет «Единой России». Люди испытали настоящий шок, когда увидели истинные лица этих правителей. 
Меня же повергло в шок перечисление целых шести категорий граждан, с которыми они, «подписанты», считаться не хотят и выбрасывают их за борт политической жизни! Здесь вам и «обиженные», и «несогласные», системные оппозиционеры, такие как члены крайкома КПРФ, отдельные «политики-маргиналы» и даже «теневые авторитеты агробизнеса»! Надо полагать, что сами подписанты как раз всеми обласканы и со всем согласны, состоят в «правильной» партии и расположились в мейнстриме политики, а не на ее обочине.
Это как будто к обсуждаемой нами теме напрямую не относится, но «фигуранты»  и в деле Черногорова, и в процессе «выборов» Уполномоченного по правам человека практически одни и те же, а поэтому случай с Черногоровым ярко и откровенно характеризует отношение нынешних представителей краевой власти и к общественности. Представителям «правильной» общественности доверено участие в обсуждении кандидатур на должность Уполномоченного, а с остальными, как с теми маргиналами из письма «великолепной девятки», считаться, хотя бы для вида, совершенно необязательно.
В обоих случаях нам продемонстрировали высокомерное, пренебрежительное отношение к гражданам, не принадлежащим к сонму «элиты».
Пардон, а как же Конституция, где не упомянуты  никакие «маргиналы», а наоборот, есть граждане страны, наделенные равными правами? ТАК писать, да еще в официальной бумаге, о своих гражданах - это, я вам скажу, ни в какие ворота.
В завершение повторюсь: причин моего отказа от участия в работе Совета при Уполномоченном по правам человека  и обращения к общественности было две.
Первая: неуважительное отношение власти к значительной части отозвавшихся на благородную инициативу губернатора, пригласившего принять участие в выдвижении кандидатур на должность Уполномоченного по правам человека в крае.
Вторая: фривольное обращение власти с Законом. Или теперь не стоит писать это слово с большой буквы? Захотели - приняли, расхотели - отменили. Все, оказывается, так просто.
Если вы, законодатели и вершители Закона, так с ним обращаетесь, то вправе ли вы требовать почтения и законопослушания от рядовых граждан? Вы сами первые подаете им пример правового нигилизма.