Неспокойная умма

Исламскую элиту на Ставрополье сотрясают скандалы. Почему?

Взрыв из прошлого
Убийство заместителя муфтия края Курмана Исмайлова всколыхнуло всю страну. «Это сделали люди, которым не нравится мир и спокойствие у нас на Кавказе», – заявил руководитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев. «Это попытка дестабилизировать обстановку не только в Ставропольском крае, но и в целом на священном Кавказе», – считает бывший благочинный церквей Северной Осетии, ныне священник Ставропольской епархии Владимир Самойленков. 
Вместе с тем, оценка личности погибшего исламского богослова не у всех однозначна. Еще в 2003 году он попал в оперативную разработку краевой ФСБ. Тогда он вел религиозную деятельность в родном селе Канглы (Минераловодский район) и, как подозревали спецслужбы, создал на территории района ваххабитскую группу. 
На территории края Исмайлов занимался отбором слушателей для курсов «Аль-Фуркан» («Различение») в Оренбургской области, имевших весьма дурную славу. Прежде там было полноценное медресе, однако в 1999 году у него была отозвана лицензия, и остались лишь курсы для «вольных» слушателей.
Ряд выпускников «Аль-Фуркана» участвовали в бесланском теракте, вышел из этих стен и идеолог северокавказского подполья Саид Тихомиров (Бурятский). В 2006 году образовательные курсы по требованию ФСБ были ликвидированы окончательно. 
Здесь прошли обучение около десятка ставропольцев, жителей восточных районов края. Многие из них потом, как выяснили чекисты, после возвращения на Ставрополье оказались в рядах так называемого «Нефтекумского джамаата», на счету которого жизни нескольких милиционеров.
В числе участников джамаата, например, бывший имам села Каясула Муртузали Заракаев (ныне осужден за бандитизм) и житель аула Тукуй-Мектеб Курманали Отегенов (во время задержания подорвал себя гранатой). Всех их, уверены в ФСБ, отбирал для учебы в «Аль-Фуркан» лично Исмайлов.

«Его похищали, вывозили в лес»
В апреле прошлого года в частный дом Исмайлова в Кисловодске нагрянули с обыском сотрудники МВД и ФСБ, искали взрывчатку. И якобы нашли. Хотя, как уверял сам богослов, она была подброшена. После этого в поддержку Исмайлова  выступили Совет муфтиев России и Общественная палата РФ.
Большинство общественных деятелей Северного Кавказа и Москвы (где богослов прожил долгое время, занимаясь преподаванием и переводами) говорили о нем как о человеке, абсолютно далеком от радикальных воззрений. Например, член Московской Хельсинкской группы Рихард Пантелейчук, работавший вместе с Исмайловым на Ставрополье, вспоминает, как того ненавидели ваххабиты: «Его похищали, вывозили в лес и угрожали, требуя, чтобы он уехал из этого региона».
Незадолго до смерти Исмайлов невольно вступил в конфликт со своим шефом Мухаммадом Рахимовым. Муфтий попросил у губернатора Валерия Гаевского выделить ему джип и вооруженную охрану: мол, опасается покушения. Исмайлов едко прокомментировал это в прессе: «Неправильно отделять себя от мусульман и ограждать охраной. Задача духовного управления – решать проблемы в живом контакте». Увы, охрана нужна была ему самому...
Уже после убийства епископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт в прессе выступил с предложением: если служителю на Северном Кавказе (причем как мусульманскому, так и православному) поступают угрозы, ему обязательно должна быть выделена охрана.

Не точка, а многоточие
Противоречивость фигуры Исмайлова будет будоражить умы общественности до того момента, пока суд не назовет фамилию убийцы. Хотя, как показывает печальный опыт Ставрополья, в религиозных преступлениях порой даже судебный приговор не снимает, а лишь обостряет вопросы.
Так произошло с пятигорским имамом Антоном (Абдаллахом) Степаненко, русским, принявшим ислам. В 2007 году Пятигорским городским судом он был признан виновным в разжигании межнациональной розни: оперативное «досье» собирала, естественно, ФСБ, которая убеждена, что Степаненко проповедовал радикальный ислам, призывая братьев к газавату (войне против неверных). 
С именем Степаненко связывают «вербовку» в ряды ваххабитов многих русских. В их числе  супруги Виталий (Валид) Раздобудько и Мария Хорошева (прошлой весной подорвали себя в дагестанском селе Губден), два подельника Виктор (Абдуллах) Двораковский и Владимир Скирко (прошлым летом задержаны на Кавминводах и на днях предстали перед судом)...
Во время следствия и суда над Степаненко исламская общественность России горячо поддерживала имама, называя все обвинения в его адрес провокацией спецслужб. Сразу после условного приговора молодого имама «рекрутировали» в Москву. В настоящее время он работает в аппарате одной из центральных  мусульманских организаций.

Два ислама
Сплоченность ставропольской уммы проявляется во всех громких уголовных делах, где фигурируют религиозные деятели. Еще один пример – дело бывшего имама Кисловодска Назби Аджиева, обвиняемого в убийстве заместителя муфтия Карачаево-Черкесии и Ставрополья, ректора Черкесского исламского института Исмаила Бостанова.
Следствие называет Аджиева одним из двух организаторов убийства вместе с Рамазаном Бердиевым – племянником (а заодно помощником) муфтия Исмаила Бердиева, руководителя Координационного центра мусульман Северного Кавказа.
Процесс идет в Верховном суде Карачаево-Черкесии, причем уголовное дело против тяжелобольного Аджиева выделено в особое производство. Исламская общественность всей страны дружно встала на его защиту, как и в случае с Антоном Степаненко, заявляя о невиновности имама: к материалам дела приобщено «Открытое письмо» мусульман Кавминвод и КЧР, под которым подписались больше двух тысяч прихожан. 
Однако ФСБ и прокуратура продолжают стоять на своем: мол, Аджиев был убежденным ваххабитом, и убийство Бостанова организовал по идейным соображениям. Не мог, дескать, вытерпеть, что в стенах Исламского института в Черкесске проповедуется вполне миролюбивый ислам. 
Особо примечательно, что Аджиев сменил на неспокойном посту кисловодского имама Абубекира Курджиева, убитого в сентябре 2006 года. Тот, как и убитый Бостанов, вел активную пропаганду «мягкого» ислама, отрицающего всякий радикализм, за что в итоге и поплатился.
Курджиева хладнокровно расстреляли в подъезде собственного дома, когда тот возвращался с работы. Одного из убийц милиция схватила в тот же вечер, он сразу выдал подельника: оба преступника были молодыми прихожанами кисловодской мечети из Предгорного района.
Радикалам не нравились миролюбивые проповеди Курджиева, поначалу они пытались его запугать, требуя вместе с ними стать на путь ваххабизма. А когда имам отказался, его убили. В прошлом году он был посмертно награжден орденом Мужества. Один из убийц имама получил 20 лет тюрьмы, второй – убит при попытке задержания.

Богословие за броней
Даже сухая статистика не может не шокировать: за последние десять лет на Северном Кавказе убито 30 исламских священнослужителей и богословов, большая часть из них – в Чечне. 
Отношения между ветвями ислама в нашем крае также необычайно накалены. Например, на Кавминводах  пару лет назад активным прозелетизмом занялись представители салафитов из Духовного управления мусульман Дагестана. 
Немалых трудов кавминводским имамам стоило выдворить агрессивных «миссионеров», которые напористо распространяли религиозную литературу и вели странные беседы с прихожанами мечетей.
К счастью, тогда все кончилось мирно. А вот в других случаях идейные расхождения между толкователями Корана приводят к взрывам и демонстративным расстрелам на центральных улицах, как произошло с Курджиевым, Бостановым или Исмайловым.
Радикалы, «перетягивающие» на свою сторону паству, свято веруют в свою исключительную правоту, которую нужно-де навязывать только силовым способом. Не потому ли, чтобы сеять зерна спокойствия, «умеренным» мусульманам придется отгораживаться от паствы броней и вооруженными до зубов охранниками?!

Сергей ЕВСЕЕВ

Наша справка

В России подавляющее большинство мусульман исповедуют суннитский ислам. Среди четырех основных школ ортодоксального суннизма самая умеренная, ханафитская, распространена в регионах Западного Кавказа (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Северная Осетия), а жесткая – шафиитская – в восточных регионах (Дагестан, Чечня и Ингушетия).
Наряду с шафиитами здесь всё большую популярность  приобретают салафиты (иногда их неверно называют ваххабитами). Например, в Дагестане к салафитам относит себя 15% населения, хотя это самое радикальное суннитское направление. 
Представители второй основной ветви ислама – шииты – компактно проживают в Дагестане (Дербент и Дербентский район): большая часть среди них – дагестанские азербайджанцы.