Нет солдата – нет проблемы?!

Мать погибшего на российской военной базе в Армении ставропольского солдата осталась один на один со своим горем. Власть делает вид, что её это не касается, а военкомат спасает «честь мундира»

В статье шла речь о кочубеевском 19-летнем солдате Антоне Григорове, который исправно нес службу на севере Армении, на 102-й российской военной базе в местечке Гюмри. 
27 октября прошлого года мать Антона, Ирина Степановна, в телефонном разговоре с командованием части узнала, что ее сын якобы покончил жизнь самоубийством. Поверить в это было невозможно: до демобилизации оставался месяц, Антона дома ждала любимая девушка, и оснований сводить счеты с жизнью у жизнерадостного, здорового парня, легко переносившего тяготы армейской службы, не было.
В статье мы написали, что Кочубеевский военком не проявил должной заботы о семье погибшего солдата, нарушил целый ряд положений приказа министра обороны РФ от 13.01.2008 года  №5, которым установлен четкий порядок погребения погибших военнослужащих, оплата ритуальных услуг и установка надгробных памятников.
Начальник отдела военного комиссариата Ставропольского края по Кочубеевскому району Юрий Селютин взялся оспаривать публикацию. В своем письме в редакцию он выстроил такую хронологию событий, которая свидетельствует о выполнении военными своих обязанностей – и транспорт для доставки гроба был определен, и сопровождающий выделен, и скорбь выражена… И на похоронах играл военный оркестр, и венок был возложен. На этом основании военком считает свою миссию выполненной и настаивает на опровержении нашей публикации. Понятно: честь мундира – дело святое. Но как быть с фактами, которые свидетельствуют о неточности, передергивании и даже, мягко говоря, неправде? 
Начнем с утверждения Селютина о том, что гроб с телом погибшего солдата родственникам доставил сотрудник военкомата в сопровождении представителя воинской части. Этого требует приказ Минобороны.
Но на деле было иначе. Вопрос транспорта для доставки из Ростова-на-Дону тела Антона Григорова в цинковом гробу решила Ирина Степановна, мать погибшего солдата. 
Она же оплатила  не близкую дорогу туда-обратно на рейсовой «Газели» из скудных сбережений своей осиротевшей семьи, отрывая деньги от двух дочек. 
И за рулем «Газели» сидел родной брат Ирины, а не представитель Минобороны или нанятый им шофер. 
И тягостные телефонные переговоры с Ростовской военной прокуратурой, с трудом сдерживая рыдания, вела именно мать Антона, а не военкомат. 
Так кто чьи обязательства выполнял? Хотя бы по-человечески?!
Далее военком Селютин пишет в письме, что местная администрация «по просьбе Ирины Степановны пошла навстречу и выделила место под захоронение на закрытом кладбище». Но не пишет о том, что место на кладбище родными Антона Григорова было использовано семейное. Так что муниципалитет к организации похорон не имел отношения. 
А еще говорит военком в своем письме о соболезновании, выраженном им матери солдата, Ирине Степановне. Мол, встретился с ней и выразил личную скорбь. Но не пишет, что произошло это лишь тогда, когда несчастная женщина сама пришла в военкомат узнать, что же случилось с сыном, а не военком Селютин официально явился в дом погибшего солдата с выражением скорби от имени министра обороны России. 
Какая-то кривая полуправда из-под пера военкома вышла. Мало этого, Селютин опускает целую серию нюансов, которые побуждают пристальнее присмотреться к тому, что происходит за рамками официальных телодвижений. 
Например, о гибели Антона Григорова командование части в Гюмри сообщило по телефону 27 октября прошлого года. Однако извещение о смерти солдата было отправлено из Гюмри только 1 декабря! Не правда ли странно? 
А Кочубеевский военкомат получил извещение еще позже – через две недели, 13 декабря! То есть официальное известие о гибели солдата Григорова пришло через полтора месяца после того, как его похоронили?!
Это как же они работают, наши доблестные военные?! 
Между тем только наличие официального извещения является для военкомата стартом для исполнения приказа №5 министра обороны РФ, в том числе по доставке гроба с телом и выражения соболезнования. 
Нет телеграммы – не должно быть и действий. Так что Кочубеевский военкомат, доказывая свое активное участие в доставке гроба и похоронах, убеждает нас… в нарушении им же самим приказа министра обороны! 
Обращает внимание и другое: на извещении о гибели Антона Григорова нет ни гербовой печати, ни углового штампа! То есть оно не оформлено надлежащим образом!
Одному из авторов статьи «До дембеля не дожил», правозащитнице Людмиле Мансуровой, в Кочубеевском военкомате копию этого крепко припоздавшего извещения не выдали и фотографировать его не позволили. Не потому ли, что армейский документ без печати и углового штампа заставляет как минимум усомниться в его подлинности?!
И  только спустя три месяца после похорон «правильное» извещение о смерти сына наконец-то дошло до матери. И то, не ей домой привезли представители военкомата запоздалый документ, а вызвали ее к военкому Селютину, чтобы вручить бумажку. Еще одно иезуитство… Как Ирина на подкошенных ногах добиралась потом из военкомата домой, она не помнит.  
Между тем Антон был не первый и не последний ставропольский призывник, загремевший на российскую военную базу в Гюмри. Где, кстати, по сообщениям ряда интернет-источников, последнее время активизировались снайперы со стороны Азербайджана. 
На этот счет уже прозвучало громкое заявление министра обороны Армении. Давний спор вокруг Нагорного Карабаха в Закавказье не прекращается. Напротив, там сплелись интересы многих государств, среди которых Россия – единственная стоит на страже мира в регионе. 
Так что попал кочубеевский мальчик прямиком в горячую точку. Этим обстоятельством только и можно объяснить тот факт, что ситуация с его смертью не только не прояснилась, но и поставила новые вопросы. 
Например, такие: кто и почему убил Антона Григорова? Если он сам выстрелил себе в голову, то кто или что подвигло его на этот шаг? Кто ответит за смерть солдата? И кто поможет его матери расследовать обстоятельства гибели? Может быть, военкомат? 
Вряд ли. У этой структуры своя задача – обеспечивать призыв и попутно отмахиваться от журналистов, которые задают неудобные вопросы и ставят военных в неудобное положение. Военкомат бросил мать солдата наедине с горем, чем нанес мощный удар по имиджу Российской армии, защищать который в своем письме взялся военком Селютин… 
Может, матери убитого солдата, единственного кормильца семьи, помогут губернатор Валерий Гаевский и глава администрации Кочубеевского района Алексей Клевцов? Им, как представителям исполнительной власти, закон «Об обороне» прямо предписывает обеспечивать исполнение законодательства в рамках своих полномочий. 
В статье «До дембеля не дожил» мы обращались к ним с просьбой взять под личный контроль расследование обстоятельств гибели Антона Григорова, но… ни контроля, ни помощи. 
Власть традиционно ушла в тину, самоустранилась от проблем своих граждан. А военные даже затраты на ритуальные услуги женщине не компенсировали. Забрали сына из семьи, бросили в армейское пекло, где парня убили, и – ни тебе виновных, ни поддержки…  
Между тем и власть, и военкомат, призвавший в армию крепкого, психически и физически здорового парня, опору многодетной семьи, несут за него моральную ответственность перед законом, совестью и Богом. 
И не имеют права бросать мать солдата одну в беде. Но, видно, им гораздо привычнее и проще топнуть ногой на журналистов и – вперед, к новым призывам! А уж чем они обернутся, дело десятое…

Елена САРКИСОВА

елдыс-юра24 октября 2013, 12:27