Поиск на сайте

Некоторые положения, прозвучавшие на пресс-конференции в краевом суде, на взгляд «Открытой», неприемлемы для независимой прессы и требуют принципиального уточнения позиций

 

Интересный и обстоятельный разговор председателя краевого суда Александра Корчагина с журналистами многое прояснил в деятельности Фемиды. Однако дал и повод для серьезных размышлений по ряду высказанных на пресс-конференции положений, которые журналистам «Открытой» показались отнюдь не бесспорными.
А поскольку они определяют позицию судейской корпорации, то отразить позицию гражданского общества, выражаемую читателями одного из популярных изданий в регионе, мы считаем необходимым. 
Итак, на пресс-конференции были озвучены такие цифры: в прошлом году в краевой суд поступило 2880 надзорных жалоб и представлений по гражданским делам, половина которых оставлена без рассмотрения.
Конечно, это объясняется и физической невозможностью членов президиума рассмотреть такое неимоверное количество жалоб. А еще, должно быть, тем, что многие из прошедших кассацию дел довольно прозрачны для их объективного, так сказать,   «толкования» в рамках права, чтобы не сомневаться в  справедливости вердикта.
И таким образом, как бы нет необходимости «дублировать» его (то есть подтверждать законность ранее вынесенного решения) надзорной инстанцией. А значит, у последней  высвобождается время для рассмотрения жалоб более сложного свойства или, как бы сейчас сказали, резонансных дел.
Но в этой, казалось бы, очевидной логике большой изъян. Скажем, как убедить сторону, проигравшую в суде, включая стадию кассации, что в ее отношении правосудие сработало безупречно и ей незачем рваться за последним шансом в Президиум краевого суда? Чье-то дело Президиум еще раз рассмотрит, а чье-то - и таких, как видим, половина - кассационная коллегия «приговорит» к недопуску на верхний этаж краевого правосудия, причем без объяснения причин.
И вот как при этом рассуждает недопущенная половина увязших в судах граждан: у них отняли последний шанс быть  услышанными «наверху».
Александр Корчагин, категорически не согласившись с такой позицией, заявил: «Те, кому отказано в рассмотрении дела в надзорной инстанции краевого суда, могут при желании обратиться в Верховный суд, что свидетельствует о полной цепочке возможностей в системе защиты гражданами своих прав».
Да, возможность обратиться в Верховный суд, конечно, есть, но граждане давно поняли: это право в российских реалиях сугубо формальное. На новое рассмотрение дела оттуда не возвращаются, разве что за редчайшим исключением. Верховный суд попросту оставляет в силе вердикты территориальных «фабрик правосудия». А что ему, заваленному свыше головы жалобами, остается делать?! Наверное, даже несколько Верховных судов не справились бы с таким объемом жалоб в стране, стонущей от разгула бесправия.
Местная Фемида эту ситуацию хорошо знает, и бояться ей нечего. Никто из ее служителей не опасается, что им «погрозят пальчиком» за неправосудное решение, укажут на непрофессионализм или  на откровенную ангажированность, причин которой масса, и ни одну из них не сочтешь случайной.
Эпоха дикого капитализма в России затянулась, и потому правосудная система у нас соответствующая, отнюдь не отстроена по высшему разряду. И представители этой системы с теми же пороками, как и само общество.
Какие отвратительные, а то и преступные деяния позволяют себе люди в мантиях,  написано-рассказано-показано российскими СМИ много. «Открытая», как никакое другое издание в регионе, посвятила этой теме десятки расследований на основе прямых и документальных свидетельств - заметьте, не опровергнутых и не оспоренных.
Итак, Верховный суд - как далекое божество, до оценок  деяний простых судей не доходит. Поэтому оставь надежду всяк сюда входящий. Вся надежда - лишь на местную Фемиду, на ее профессионализм и совестливость - ту самую «внутреннюю убежденность», которая приплюсовывается к нормам закона. И единственным контролером  профессионализма и совестливости внутри самой системы могут быть только ее «верхи».
Сегодня качество судов первой инстанции (хребет системы) в их профессиональных и морально-этических ипостасях определяется исключительно качеством кассационных коллегий и надзора. Особенно - надзорного органа, чей вердикт, как точка, как восклицательный знак в системе общественных ценностей.
И в этом смысле правосудная система является стабилизатором (или разрушителем) социальных основ. Не больше, не меньше.
Но, похоже, высшая судебная инстанция отнюдь не жаждет ставить «точку» или «восклицательный знак» в процессах, связанных с политикой или большими людьми, что, впрочем, часто одно и то же.
Не трудно догадаться, что это связано и с профессиональной, и морально-этической ответственностью, которую она брать на себя не желает. В плане общественном - это тревожно. Очень тревожно!
Вот пример, который «Открытая» подробно описала в целой серии публикаций о том, как проходили выборы в городскую думу Буденновска в октябре прошлого года.
На одном избирательном участке тогда сошлись мэр города Александр Юрченко и самовыдвиженец Евгений Перкун. Первый прорвался  во власть обманом - с фальшивым дипломом о высшем образовании и прочими постыдностями своей сумрачной биографии.
Второй несколько лет возглавлял в Буденновском районе общественную приемную полпреда президента, грамотно и успешно занимаясь защитой прав земляков.
Когда мэрские помощники провели замер общественного мнения, выяснилось, что Юрченко безнадежно отстает от Перкуна, после чего в соавторстве с председателем теризбиркома Геннадием Кристалинским сотворили аферу, обвинив конкурента в перерасходе избирательных средств.
Обвинение было ложным на сто процентов - подтверждающий это документ был предъявлен судье Буденновского горсуда Сегею Иванову. Но тот его отмел - на голубом глазу «признал» перерасход денежных средств и отстранил Перкуна от участия в выборах.
Не посчитался суд и с доводами межрайонной прокуратуры, на протяжении всего судебного марафона требовавшей признать решение горсуда незаконным и не-обоснованным. Судебная коллегия по гражданским делам под председательством Натальи Чернышовой решение первой инстанции оставила в силе. Попросту изобразила: не может сложить и вычесть простейшие цифры, указанные в заверенной печатями справке, подтверждающей, что никакого перерасхода нет и в помине.
Евгений Перкун надеялся, что Президиум краевого суда эти нелепости уж точно увидит. Но после долгого ожидания на свою жалобу получил определение краевого судьи Г. Макеевой, которая слово в слово, переписав выдумку о перерасходовании средств из избирательного фонда, отказала вынести дело на рассмотрение надзорной инстанции.
Вот так в Буденновске произошел захват власти, обман избирателей. Какую роль сыграли здесь судьи? «Открытая» готова вернуться к этой истории, рассматривая ее в правовом и нравственном аспекте, после обнадеживающего заявления Александра Корчагина о том, что «каждый сигнал общественности о нарушении судьями морально-этических принципов тщательно проверяется».
Одна из таких проверок сейчас проводится в отношении председателя Шпаковского райсуда Вячеслава Криулина, о чем было вскользь упомянуто на пресс-конференции. Поводом для проверки послужили опубликованные в «Открытой» газете («Поставят раком на всю жизнь», №11 от 23 марта с.г.) потрясающие откровения главы Михайловска Александра Лунина, аудиозапись которых была выложена в Интернете.
Лунин прямо признается: коррупцией повязана вся городская верхушка. А фамилия Криулина в этих  откровениях мелькает чаще всего в качестве одного из крупнейших в районе землевладельцев. По заверению мэра, у судьи девять участков по всему городу: «На Ленина один, на Ленина второй, на Пенсионном, на больнице, на КТП, на железной дороге, на Подлесной, на Кочубея, на Медиков».
Что должна была сделать газета, к которой попали материалы саморазоблачения чиновника? Разумеется, придать их огласке, привлечь к ним внимание не только общественности, но и правоохранительных структур. Цель была достигнута: известные персоны попали в объектив проверяющих органов.
Однако позиция председателя Александра Корчагина по этому вопросу откровенно удивила: «Если проверка не подтвердит виновность судьи, считаю, журналисты обязаны извиниться перед ним».
За что извиняться? За то, что честно исполнили свои обязанности, не нарушили профессиональный долг, не изменили гражданской позиции? Разве газета кого-то оскорбила, унизила, оклеветала? Какие нормы законы нарушила?.. И если уж Криулин имеет претензии, то должен адресовать их не журналистам, а мэру Лунину, который делится подробностями их отношений, очень смахивающих на коррупционные.
Чем закончится ревизия, неизвестно. Возможно, ничем. Выяснится, что участки оформлены на кумов-сватов или подчиненных Криулина, то есть с него и спросу нет.
Когда на кону крутятся большие бабки, а ставки делают большие люди, законы не работают - это главный закон современной России (не путать с Конституцией). И чтобы переломить неправедную ситуацию, требуются усилия также больших людей, с большими полномочиями.
Сразу вспоминается история 12-летней судебной тяжбы престарелых ставропольских ученых Мещеряковых, у которых бывшая прокурорская дама, сохранившая связи и в судах, раз за разом незаконно отжимала собственность. И довела бы свой замысел до победного конца, если бы ни Александр Корчагин, взявшийся самым внимательным образом изучить дело, запутанное и самими судьями задолго до его вступления в должность. Благодаря ему, хотя и через 12 лет, но справедливость восторжествовала.
А если бы не восторжествовала? Тогда, выходит, мы должны были, вопреки очевидной правоте стариков, извиняться перед теми, кто издевался над ними много лет?
А кто из полутора десятков судей, рассматривавших «дело Мещеряковых», извинился перед заслуженными людьми, совершенно растерявшими все свое здоровье на выматывающих процессах? Мы никогда не слышали, чтобы судьи приносили извинения даже в случаях своих безумных ошибок. Вспомните парнишку Диму Медкова, потерявшего здоровье в психушке, куда суд отправил его за убийство родной сестры, которая позже явилась жива-живехонька. 
Между тем признавать свои ошибки, анализируя их публично,  совершенно необходимо и судьям, и журналистам, которых называют соответственно третьей и четвертой властью. А коль они «власть», ответственность за судьбы людей на них лежит огромная. И словом, и судебным приговором человека можно и убить, и спасти.
Журналисты «Открытой», например, готовы на анализ таких ошибок - своих и судейских - в формате слушаний представителей именно этих сторон, наиболее полно владеющих информацией по конкретному делу. Конечно, здесь могут свободно присутствовать и другие журналисты, но на правах слушателей, как это происходит на любом заседании. Иначе непременно найдутся господа, имеющие цель превратить мероприятие в базар, намеренно заболтать его, подыгрывая одной из сторон. Дабы затем подать ситуацию в выгодном для себя свете.
Именно эта цель, как гвоздь в стуле, торчит из предложения краевому суду секретаря местного «Союза журналистов» В. Лезвиной -  подписать совместный «договор о сотрудничестве» в рамках которого-де стороны будут сообща разбирать публикации в прессе, касающиеся деятельности судов и конкретных судей.
Информация об этом прозвучала мимоходом, под самый занавес пресс-конференции, заставив журналистов удивленно переглянуться между собой при словах председателя суда: «Самая справедливая оценка работы - это оценка коллег. А потому никто, кроме самих журналистов, не сможет точнее дать характеристику той или иной публикации».
Любопытно, а подписанты уникального договора (сотворить который в стране не додумался ни один творческий союз) уже определились, кто выступит «оценщиком» чужих публикаций, у которого, надо думать, с профессиональной честью и совестью полный порядок? Неужто это Валентина Лезвина и председатель союза (он же вице-премьер) Василий Балдицын? Но ведь именно эта «верхушечная пара» местного союза инициировала от имени президиума организации фальшивку о якобы коллективном осуждении ставропольскими журналистами деятельности «Отрытой» и распространила ее по разным структурам.
Это обстоятельство легло в основу иска нашей газеты в арбитражный суд, который намертво застыл на самом интересном месте, отказавшись установить, кто же конкретно осуществил мошенническую акцию от имени союза.
В ближайшее время с подобным иском «Открытая» обратится в суд общей юрисдикции. Не потому ли, зная об этом, Валентина Лезвина вдруг бросилась предлагать себя в качестве эксперта и цензора журналистских материалов по тематике суда? Тем более никто, кроме нашей газеты, о судах и судьях аналитических материалов в крае не пишет, а из нынешнего «союза» журналисты «Открытой» давно вышли по принципиальным соображениям.
Подоплека кулуарного предложения очевидна: руками «профессионального сообщества» нейтрализовать в глазах общества публикации с критикой судебной системы, порочить, очернять их авторов. Как умеют у нас затыкать рты несогласным, в России примеров хватает. Да и какую «объективность» будут  изображать те, кто в судебные перипетии не вникал, с пострадавшими и свидетелями событий не встречался, никаких документов не видел?!
Ничего общего эта странная инициатива не имеет и с  обсуждаемой сегодня идеей председателя Верховного суда В. Лебедева  вернуться к старой советской традиции, когда судьи ходили в народ с просветительскими целями - выступали в школах, вузах, на предприятиях, в учреждениях, клубах.
И еще один принципиальный момент, который нельзя обойти. Может, это кого-то и огорчит, но профессионального сообщества журналистов в крае нет. Есть газеты, союз, пресс-службы различных ведомств, но их понимание профессионального долга, чести и деловой репутации разное, как и понимание происходящего в стране и крае. А потому и существуют они по-разному, с разными целями и разными средствами для их достижения.
В нормальном, сложившемся профессиональном сообществе не плетут интриги, не изобретают тайные пакты о сотрудничестве, там все строится на взаимном доверии и уважении.

 

Олег ПАРФЁНОВ,
заместитель главного редактора «Открытой»,
Антон ЧАБЛИН,
политический обозреватель «Открытой»

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях