Поиск на сайте

По просьбе «Открытой» ведущие эксперты продолжают обсуждение проблем Кавказа

 

В №10 наша газета опубликовала статью «Вне зоны действия» об итогах проверки регионов СКФО Счетной палатой РФ, подтвердившей: астрономические бюджетные вливания не влекут за собой позитивных социально-экономических результатов.
Более того, финансовые вложения происходят на фоне политических рисков. Только за прошлый год на территории СКФО количество убийств и похищений выросло на 4%, покушений на силовиков и фактов бандитизма – на 11%, а терактов – вдвое! По данным прокуратуры, каждый год в округе на 2-3% растет число преступлений, укрытых правоохранительными органами.
Какой рецепт Кавказу может предложить экспертное сообщество? Позицию по этому вопросу на страницах «Открытой» уже высказали известные кавказоведы (
«В политике много абсурда», №11 от 23 марта с.г.; «Черная дыра», №12 от 30 марта; «Как вернуть больного к жизни?», №13 от 6 апреля, «Не работают законы? Пусть лучше работает власть!», №14 от 13 апреля; «На инъекциях не протянуть», №15 от 20 апреля; «Не поддавайтесь на провокации!», №16 от 27 апреля).

 

Упор на культуру
Леонид СМИРНЯГИН, профессор географического факультета  МГУ (Москва):

– В статье автор задает вопрос: почему в республиках Северного Кавказа не работают законы экономики? Напротив, законы экономики на Северном Кавказе действуют вовсю и действие их – одно из главных препятствий для развития региона, притом не только и даже не столько экономического, сколько социально-политического.
В полном соответствии с этими законами частный капитал наотрез отказывается идти в регионы с таким высоким риском для инвестиций. Обычно при оценке риски разделяют на группы: финансовая, политическая и т.п. Есть среди этих групп и риск под названием «физический» - то есть угроза воздействия на бизнесмена (в целях вымогательства или отъема бизнеса) вплоть до убийства. Когда речь заходит об этом, то для привлечения капитала в регион нужны просто фантастические перспективы экономической эффективности (скажем, владение богатейшим месторождением нефти или золота, особое выгодное географическое положение).
Ничем подобным Северный Кавказ сегодня не располагает. Черная икра? Бизнес заведомо подпольный и к тому же жестко контролируемый мафиозными группами. Чеченская нефть? Да, эта тяжелая нефть содержит уникальные для России ценные примеси, но ее немного, не хватает даже для местного нефтезавода, которому приходится подавать сибирскую нефть. Дешевая рабочая сила? Да, но уровень ее квалификации ниже среднероссийского, и за долгие годы общественных мучений она во многом растеряла навыки современного дисциплинированного труда.
Совершенно иная ситуация в районе Кавказских Минеральных Вод. Это, конечно, часть Северного Кавказа, из Пятигорска хорошо виден Эльбрус, и горы составляют одну из главных ценностей этого района для приезжих. Однако над Минводами тяготеет расхожее мнение, будто здесь те же опасности и риски, что в Ингушетии или Дагестане. Это не так.
Даже в самый разгар чеченских войн тут было ничуть не тревожнее, чем в Ростове или Ставрополе. В то же время в наличии все достоинства российского Кавказа – целительный горный воздух и уникальный бальнеологический комплекс на минеральных водах. Так что перспективы у этой части региона весьма хорошие. Конечно, если удастся избавиться от той негативной репутации, которая прочно связана в деловом мире со словами «Северный Кавказ».
Приходится признать, что чисто экономические проблемы региона стоят далеко позади проблем политических, а политические – далеко позади проблем этнокультурных.

 

Ставка на образование
Нодари ХАНАНАШВИЛИ, вице-президент Национальной Ассоциации благотворительных организаций (Москва):

– Проблемы, к сожалению, значительно серьезнее, чем о них говорит автор, а законы Смита не работают не только на Северном Кавказе, но и практически по всей территории России. Просто на Северном Кавказе они в гипертрофированном виде. Примеры, которые приводит автор, мне очень нравятся. Из них следует, что федеральный центр по отношению к республикам ведет не просто протекционистскую политику, но патерналистскую, консервирующую и даже провоцирующую паразитический образ жизни местного населения.
Причина проста: не зная, что делать, федеральная власть попросту кормит огромную территорию, вместо того чтобы акцентом всех программ сделать инвестиции в образование. Правда, само по себе образование является инструментом недостаточно «заточенным» на снижение агрессивности.
Тут можно вспомнить того же Бен Ладена, который, как и огромное количество экстремистски настроенных людей, имея западное образование, стал общемировым пугалом. Такую программу я бы назвал, как это ни парадоксально звучит: «Принуждение к толерантному образованию». Самое главное, что гуманитарно ориентированное образование жизненно важно для всей страны.
Однако у нас реализуются другие сценарии: в системе образования всерьез настроены на раздельное обучение детей различным религиям. Такой подход почти неизбежно ведет к обострению межнациональных и межконфессиональных отношений. Государство попросту разводит культуры и традиции России по разным полюсам.
В системе нынешней власти на федеральном уровне, как я понимаю, выхода нет по определению: остается ждать либо прихода новой власти (на что расчет слабый), либо развала страны в течение ближайшего десятилетия.
Итак, могут помочь не столько меры финансовые, сколько ориентированные на:
1) качество управления территориями, основанное на прозрачности поступающих из федерального центра финансовых потоков. При этом формирование системы управления должно быть ориентировано на конечный результат;
2) широкомасштабную образовательно-просветительскую деятельность, нацеленную на повышение уровня образованности населения;
3) прекращение финансирования территорий, переход к финансированию проектов. В этом случае есть шанс уйти от безумных расходов, таких как футбольные матчи с участием бразильских звезд.

 

Надо менять элиту
Николай ГОНТАРЬ, заместитель директора Северо-Кавказского НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета (Ростов-на-Дону):

– Задача социально-экономического развития Северного Кавказа является одной из важнейших задач региональной политики федерального центра. Однако сегодня проводится в жизнь не самый удачный ее вариант.
Реализация стратегических целей может быть достигнута только радикальной сменой подходов к планированию, которые предполагают долгосрочность и системность реализуемой политики. Условиями успеха могут служить: квалификация непосредственных разработчиков и исполнителей соответствующей политики, обеспеченная тесным сотрудничеством с научным сообществом; исключение формального подхода (попытки «откупиться» от проблем, залить их деньгами, поток которых может иссякнуть с падением цен на нефть); введение принципа ответственности разработчиков социально-экономической политики (исключение из этого процесса заезжих структур, под копирку и «для галочки» штампующих «стратегии развития» что для села, что для любого из городов России).
Однако главным условием успеха реализации стратегии является сильное государство, твердо реализующее принятые решения, среди которых могут быть и непопулярные (в связи с чем позарез нужны чиновники, обладающие богатой практикой в достижении консенсуса).
Как ни парадоксально, с учетом декларируемой властной вертикали, именно слабость федеральной власти является главной проблемой. Эта слабость проявляется как в формулировании целей, так и в претворении в жизнь принимаемых решений (что вполне иллюстрирует изгнание московских чиновников в ряде северокавказских регионов). Как следствие, начало пути к подлинному развитию регионов СКФО можно ожидать только в случае радикального пересмотра и качественного изменения подходов к развитию Кавказа.
Реализация такого сценария при сохранении нынешней властной элиты в РФ представляется проблематичной.

 

Люди ждут ответа
Константин КАЗЕНИН, зам. главного редактора информационного агентства Regnum (Москва):

– Причину сложившейся в СКФО ситуации стоит искать в начале 90-х, когда в большинстве регионов России сформировались хотя бы минимальные возможности для ведения частного бизнеса, а на Кавказе шла полномасштабная война, что делало невозможным ведение любого бизнес-проекта и привлечение инвестиций. Именно тогда в большинстве северокавказских территорий сформировалась прослойка активных людей, которые умеют «обслуживать» бюджетные потоки лучше, чем вести любой другой бизнес.
Вместе с тем огромные слои общества оказались вне бюджетного дождя и научились выживать по-своему. Например, в Дагестане хорошо известны случаи активной регистрации населения в тех местах, откуда планируется переселение с предоставлением нового жилья. Не от хорошей жизни, конечно, они так поступали. Беда в том, что федеральному центру, похоже, неинтересно, как именно выживает и чем вообще занимается большая часть северокавказского общества. Иначе как объяснить, что в недавно принятой Стратегии развития Северного Кавказа до 2020 года с баснословными суммами на грандиозные инвестпроекты отсутствует помощь «низовой» экономике.
Например, в некоторых районах Северного Кавказа фермеры имеют свои каналы сбыта овощей на рынки Ставрополья, Краснодарского края, Ростовской области. Почему бы не помочь наладить то же самое в «картофельном» Зеленчукском районе КЧР, где цены перекупщиков, заезжающих прямо на поля, делают труд крестьян почти нерентабельным, особенно в урожайные годы?
Или возьмем Дагестан. На землях отгонного животноводства, предоставлявшихся в советское время горным хозяйствам, сегодня находятся десятки поселений, вообще не имеющих легального статуса. Люди живут там десятилетиями, многие давно занимаются земледелием, а на их дома не выписано никаких свидетельств о собственности. И эти люди тоже ждут ответа от федерального центра.
Ждут ответа и владельцы небольших гостиниц на горнолыжных курортах Домбая: что будет с их бизнесом, когда в соседних ущельях построят мега-курорты, предусмотренные стратегией развития?..
Внимание федерального центра к любому из таких «рядовых» направлений приведет к тому, что люди на Кавказе смогут реально зарабатывать. А значит, объемы федерального «кормления» можно будет на порядок снизить, хотя бы до уровня центральных областей России. Но эта цель для федеральной власти почему-то не актуальна.

 

Опрос провел
Егор ВЕСЕЛОВСКИЙ

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях