160 лет исполняется в этом году со дня рождения выдающегося ставропольца Якова Васильевича Абрамова, идеи которого сегодня актуальны, как никогда
Уважительно о художественных и публицистических произведениях Абрамова говорили классики русской литературы И.С. Тургенев, Г.И. Успенский, В.М. Гаршин, Л.Н. Толстой. Как о необычайно талантливом публицисте о нашем земляке отзывался М.Е. Салтыков-Щедрин, доверив ему в очень сложное для журнала «Отечественные записки» время руководство отделом «Внутреннее обозрение».
Яков Абрамов стоял у истоков знаменитой серии «ЖЗЛ», выходившей в издательстве Ф.Ф. Павленкова в Санкт-Петербурге. В 1933 году эту серию восстановил А.М. Горький, издается она и по сей день.
Идеи Абрамова как теоретика реформаторского народничества конца XIX века о постепенном и мирном развитии общества, о «работе в народе» оказали огромное влияние на современников.
Эти идеи на протяжении почти двенадцати лет он внедрял и в практику социальной работы в статусе гласного Ставропольской городской думы.
Интеллигент Абрамов осознавал себя частью народа, а свою деятельность направлял на возвращение неоплатного долга людям труда. Он был убежден, что только помощь интеллигенции и разумное земское управление могут вывести крестьянство из бедственного положения.
Понадобились годы, чтобы богатое и не оцененное по достоинству наследие Абрамова стало достоянием исследовательских школ Москвы, Воронежа, Краснодара, Орла, Сургута, Барнаула, Ростова-на-Дону.
В преддверии десятых, юбилейных Абрамовских чтений, которые зародились и традиционно проходят в Ставрополе, мы встретились с ученым, раскрывшим талант нашего земляка и посвятившим себя изучению его наследия, доктором филологических наук, профессором СКФУ Вячеславом ГОЛОВКО (на снимке).
- Вячеслав Михайлович, совершенно непонятно, почему имя Якова Абрамова до нашего современника дошло с таким опозданием? Первые Абрамовские чтения прошли всего десять лет назад и стали, по сути, открытием этого замечательного человека…
- Дело в том, что в советское время не было даже робких предпосылок для объективного анализа абрамовских работ - препятствием этому служило их несоответствие революционной марксистско-ленинской идеологии.
В книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» Ленин назвал народников-культурников, к которым принадлежал и Яков Абрамов, «оппортунистами» и «идеологами мещанства».
Абрамова характеризовали как «право-народнического литератора», «проповедника «теории малых дел», создателя программ «общественной реакции конца восьмидесятых».
А все потому, что он противопоставлял героизму революционных народников, а затем и «последовательных марксистов», повседневную и, в общем, незаметную просветительскую миссию интеллигенции, чуждую громкой славы, но содержавшую готовность к самопожертвованию. Он всячески старался, как до него Иван Сергеевич Тургенев, оградить интеллигенцию от «пленительной героики» и призывал пополнить ряды «народных слуг», «усердных тружеников», «полезных людей».
Имя выдающегося просветителя из научной литературы практически вычеркнули. Так же как и самих народников-культурников вытеснили на обочину русского освободительного движения, а инициативу перехватили сторонники революционных политических преобразований.
В постперестроечное время на нас обрушилось столько ранее запрещенной информации, что имя Абрамова долго еще оставалось в тени. Но настал и его черед. И чем больше я занимаюсь наследием этого необычайно талантливого человека, тем больше понимаю, какая невероятная сила и правда кроются в его статьях и рассказах.
- Абрамова иногда причисляют к приверженцам «теории малых дел», но вы не устаете повторять, что это не совсем верно, хотя многое писателя действительно сближало с проповедниками этой популярной тогда в среде интеллигенции теории. Какие идеи отстаивал Абрамов?
- Действительно, у многих имя Абрамова прочно связано с «теорией малых дел», которую проповедовали правые народники. Но с идеологами легального народничества, такими как Иосиф Каблиц-Юзов, Сергей Кривенко, Сергей Южаков, Александр Пругавин, многое Абрамова не только сближало, но и разводило, порою очень заметно.
Даже в прозе Якова Васильевича нет свойственной «чистым» правым народникам идеализации деревни и крестьянской общины. Более того, он с иронией говорил о тех, кто восхищался «всем строем деревенской жизни».
В «малых делах» Абрамов видел лишь «программу-минимум», рассчитанную на тот переходный период, когда, по словам Тургенева, «народная жизнь переживала период разложения и сложения». А реализация этой программы стала бы началом «великих дел», программы-максимум, предполагающей движение к социализму.
У Абрамова было много точек соприкосновения с идеологами демократического просветительства, среди которых прежде всего надо выделить Ивана Тургенева и публициста Леонида Полонского. Вместо идеи народников-почвенников «учиться интеллигенции у народа» он, напротив, последовательно отстаивал широкую просветительскую миссию, возложенную самой нашей историей на демократически настроенную часть общества.
Можно сказать, что в лагере правого народничества Яков Абрамов стоял особняком.
Из газеты «Приазовский край» о Якове Абрамове:
- С чем столкнулся он в «народной жизни», что волновало его больше всего, не давало ему покоя?
- Произвол власть имущих и «мироедов», разложение крестьянской общины, рост буржуазного хищничества, засилье денег, распад семьи, нравственное оскудение, торжество несправедливости. Все это, по убеждению писателя, и стало главной характеристикой общественных отношений, «новым порядком», сменившим крепостнический и патриархальный уклад прежней России.
- Между тем внимательный и вдумчивый наблюдатель, Абрамов подчеркивал отличие юга от центральных российских губерний. Крестьянское хозяйство на Ставрополье, писал он, напоминает среднее помещичье хозяйство внутренних губерний.
- При положении, когда «домохозяин, имеющий ежегодно 60 десятин посевов, считается лишь среднесостоятельным», а в урожайный год «сбор в 2-3 тысячи и более пудов хлеба на двор представляет обычное явление», говорить о неблагополучном состоянии хозяйства, казалось бы, не имело смысла. Однако действительность была иной.
Обилие сельскохозяйственной продукции и отсутствие голодовок - единственное преимущество края, говорил Абрамов. В остальном же царит невероятный контраст между благоприятными условиями и фактической бедностью.
«Богатый край и бедная жизнь» - так емко Яков Абрамов характеризовал ситуацию в губернии.
- В чем же он видел причины такого разительного контраста?
- Разговоры о лености и пьянстве местного населения Абрамов отмел с ходу: «Здешнее население работает так, как едва ли работают где-либо в России. …Рабочий день начинается с зарею и зарею же кончается».
Бичом, в том числе, являлось засилье ростовщиков, которые брали «за услуги… от 25% (что еще по-божески) до 85% роста!». В результате такой «помощи по-суседски, по-родственному» крестьяне входили в такие долги, что уплата по ним длилась десятилетиями. Об одном из типичных представителей ростовщического племени Абрамов рассказал в статье «Степные разбойники».
Но и такое положение крестьянства было не самым главным злом русской жизни.
- Что же тогда? Безграмотность и невежество?
- Именно! Безграмотность народа, по убеждению Абрамова, делала его беззащитным перед властями. Рабочий люд не знал ни законов, ни собственных прав.
Абрамов неоднократно оказывался в роли консультанта по различным делам и с прискорбием констатировал: «Масса в такой степени нуждается в юридической помощи, что бросается за ней к первому встречному…». Он описал целый ряд случаев, когда «из-за невнимания властей и неумения крестьян постоять за себя страдали целые деревни».
Государственные учреждения были слишком далеки от народной массы, «серый человек» перед этой машиной чувствовал себя совершенно беспомощным, точно «в темном дремучем лесу». В суде крестьяне вообще не понимали, что происходит. Нередко подсудимые, которых защищал Абрамов и которым выносился оправдательный приговор, с горем спрашивали у него по выходе из суда, какое наказание ждет их.
Свои надежды и чаяния народнический публицист возлагал на интеллигенцию, на ее подвижничество и жертвенность. В само понятие «интеллигенция» он вкладывал и социальный, и моральный смысл, наделяя его особым образом мыслей и чувств.
- Итак, главной задачей интеллигенции Абрамов считал освобождение народа от нищеты и невежества. Но каким путем?
- С середины 1880-х годов Яков Васильевич призывал интеллигенцию идти в деревню и малые города, устраивать там школы и больницы, отстаивать права крестьянства, всячески помогать им. Он доказывал, что интеллигенции предстоит медленная, кропотливая культурная работа, но вестись она должна «всюду и везде, вплоть до последнего захолустного уголка». Это и было великой культурной работой в провинции, к которой всю свою сознательную жизнь призывал Яков Васильевич Абрамов.
Однако перевести общие идеи в практическую плоскость, более того, увлечь ими демократическую интеллигенцию, было чрезвычайно сложно. В статье «Малые и великие дела», опубликованной в 1896 году, Абрамов наметил программу работы интеллигенции, посвятившей себя служению народу, указав и на конкретную точку приложения сил - органы земского самоуправления.
Земство, считал Абрамов, как раз и есть то начало, которое близко и понятно народу, а потому на него надо опираться в культурно-просветительской работе. По этому поводу им была написана целая книга «Что сделало земство и что оно делает».
В своем подвижничестве он стал властителем дум целого поколения демократически настроенной интеллигенции.
- А как же воскресные школы? Какая им отводилась роль в деле просвещения?
- Самая непосредственная.
Зарождение воскресных школ, напомню, относится еще к эпохе реформ 1860-х годов, они как раз и дали толчок к проявлению лучших черт российской интеллигенции. Такие школы тогда были совершенно новым явлением в народном образовании, вызванным внутренней потребностью просвещенной части общества безвозмездно трудиться на благо народа.
До конца XIX века только в городах по личной инициативе и решению городских управ в России появилось около трехсот учебных заведений. Движение было настолько популярным, что энтузиасты воскресных школ добрались даже до тюрем.
Абрамов писал, что основную ношу в этом благородном деле должны нести «ревнители народного просвещения, подвигнутые на работу не своими официальными обязанностями, а исключительно любовью к делу». Ему казалось, что стоит только устранить бюрократические препоны, как «Россия будет покрыта воскресными школами», в которых русская интеллигенция займется просвещением «народной массы».
Первая книга Якова Абрамова о частной воскресной школе вышла в 1890 году. Накопленный материал лег в основу другой его книги «Наши воскресные школы. Их прошлое и настоящее».
- Недавно вам посчастливилось найти в Ставрополе архив Якова Абрамова. Расскажите о нем.
- Это тетради и дневники, относящиеся ко времени обучения Абрамова в 5 и 6 классах Ставропольской мужской классической гимназии в Кавказской духовной семинарии, куда юноша перешел в 1875 году.
Читаешь дневники и не перестаешь удивляться духовной и творческой жизни будущего писателя-просветителя! Перед нами предстает картина идейного взросления этой яркой, во многом талантливой личности.
Поражает сам круг чтения юноши. Это книги по биологии, химии, физиологии, физике, математике, географии, филологии, философии, социологии, экономике, истории, статистике, педагогике, психологии, медицине… Он изучал произведения писателя-демократа Александра Левитова и писателя-народника Филиппа Нефедова, сочинения европейских философов и политиков Монтескье, Фурье, Лассаля, Луи Блана... И это в 14 лет! Уже тогда задумывался над вопросом «неправильного преимущества капитала над трудом».
Сохранились рукописи ранних прозаических и драматических произведений Абрамова.
- Вячеслав Михайлович, очередные Абрамовские чтения по традиции пройдут в Ставрополе. Чем удивите?
- Участвовать в мероприятии изъявили желание лучшие специалисты по изучению истории народничества, жизни и творчества Абрамова - профессор Российской академии народного образования и госслужбы при президенте России Василий Зверев, профессор Воронежского государственного университета Геннадий Мокшин, другие известные ученые.
Одним словом, подготовка идет, и, что особенно отрадно, - при непосредственном участии краевого правительства. Абрамовские чтения набирают силу, можно сказать, они уже стали культурным явлением общероссийского масштаба. Я счастлив, что растет интерес к личности Якова Васильевича.
- Это, к слову, подтверждает и то, что в прошлом году вышло сразу несколько книг, связанных с именем писателя.
- Совершенно верно. Большим событием стала книга Геннадия Мокшина «Абрамов Яков Васильевич: Биобиблиографический указатель (1880-2017 годы)». В книгу вошел краткий очерк интеллектуальной и политической биографии писателя, хронологический указатель его трудов, документальные материалы, мемуары и письма современников, исследовательская, учебная и справочная литература о его жизни и деятельности.
Я даже не берусь сказать, сколько труда вложил автор в свою книгу, но точно - в абрамоведении она стала настоящим прорывом!
Совсем недавно в свет вышла первая книга Абрамова-прозаика «В поисках за правдой», которая в 1884 году была издана в Санкт-Петербурге, но тогда не дошла до читателя. Жизненная непосредственность и сила художественного слова в произведениях Абрамова оказались настолько действенны, что эта книга, в которую вошли рассказы «Среди сектантов», «Мещанский мыслитель», «Ищущий правды», «Бабушка-генеральша», «Иван босый», была запрещена сразу же, а ее тираж пущен под нож. Однако история оказалась милостива.
В Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге сохранился экземпляр абрамовской книги, без обложки и без титула, ранее принадлежавший Николаю Вукотичу, по всему, человеку из близкого круга писателя. По этому экземпляру и была восстановлена книга «В поисках за правдой».
Очень надеюсь, что предстоящие Абрамовские чтения послужат не только стимулом к дальнейшему изучению наследия этого замечательного подвижника, но и помогут восстановить историческую справедливость - увековечить имя Якова Васильевича Абрамова в Ставрополе.
Версия для печати
Добавить комментарий