Окопная Орлеанская дева

 

Кому-то из больших политиков пришла мысль попробовать  использовать ее как своеобразную Жанну  д, Арк. После февральского переворота русская армия «в нутрях» заболела мечтой о мире. Духоподъемный клич «Война до победного конца!» ничего, кроме тухлой отрыжки, у солдат не вызывал. В головах у них сидело одно: скорее бы воткнуть штыки в землю…

Между тем имя Марии Бочкаревой (на снимке) уже было на слуху: женщина-воительница своим патриотизмом и бесстрашием на фронте просто поражала. И разве не смогла бы она стать живым примером для деморализованных мужиков в серых шинелях?

Сама она, конечно, об Орлеанской деве никогда не слышала. Была она не из тургеневских барышень. Крестьянского роду. И складывалась жизнь у нее не очень удачно. По бедности замуж вышла в 15 лет. Муж, как водится, оказался пьяницей и лодырем. Работая вместе с ним на укладке асфальта в Сибири, сделала карьеру – ее определили в помощники десятника.

Устав от побоев, бросила первого мужа и нашла другого. Тот был мясником, но нравом тоже буйный. Ко всему совершил уголовное преступление и загремел на каторгу. Мария отправилась следом. Но семейная жизнь не получалась. А тут грянула война.

 

Царь одобрил

 

Командир резервного батальона в Томске, к которому она обратилась с просьбой «записать ее в солдаты», окинув ее пристальным взором, посоветовал определиться в санитарки.

Но она хотела только в боевую часть. Тогда офицер иронично произнес:

- Ну, если император позволит…

И она, не раздумывая, на оставшиеся восемь рублей отбила телеграмму в Зимний дворец. И, на удивление, царь ответил. Он позволил зачислить Марию в готовившийся для отправки на фронт батальон.

Так началась ее служба Отечеству. В общем строю с новобранцами-пацанами. Некоторые из них даже пытались проверить на ощупь, «а действительно ли она баба?». И быстро убедились – рука у нее тяжелая.

А скоро ее просто зауважали. Характер оказался у нее по-настоящему бойцовский. Ей и кличку дали – Яшка. Как звали ее второго мужа.

Попав на фронт, в атаки ходила наравне со всеми. Не одного германца «взяла на штык». А когда после боя вынесла с нейтральной полосы около 50 раненых, ее представили к Георгию. Потом она заслужила еще три медали и дослужилась до старшего унтер-офицера. Под ее командованием стоял взвод из 70 человек. 

 

Ударный батальон

 

И вот в мае 1917 года Мария оказалась в Петрограде. Ее пригласил председатель Временной комиссии Госдумы Михаил Родзянко. Он был уверен, что выступление прославленной «однополчанки» перед солдатами столичного гарнизона серьезно повлияет на их умонастроения, вызовет у них прилив патриотических чувств.

Но Бочкарева пошла дальше - предложила организовать отдельный ударный женский батальон. Таковых не было еще ни в одной армии. Но Главнокомандующий генерал Алексей Брусилов свое согласие дал.

И 21 июня на площади у Исаакиевского собора уже состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой». Тут же военный министр Александр Керенский вручил ей офицерские погоны прапорщика.

На следующий день в газетах сообщалось: «Ни один народ в мире не доходил до такого позора, чтобы вместо мужчин-дезертиров шли на фронт слабые женщины. Женская рать будет тою живою водой, которая заставит очнуться русского богатыря».

В ряды «ударниц» записались, прежде всего, фронтовички, которых было какое-то количество еще в императорской армии. Затем женщины из гражданского общества - дворянки, курсистки, учительницы, работницы. Немало было солдаток и казачек.

Нравы, которые Бочкарева установила в своем подразделении, были суровы. Не всем они пришлись по душе. Интеллигентные особы жаловались, что «Бочкарева слишком груба и бьет морды, как заправский вахмистр старого режима». Когда на нее попытались воздействовать, она ответила, что «недовольные могут убираться ко всем чертям, что она желает иметь дисциплинированную часть».

В конце концов, в формируемом батальоне произошел раскол - с Бочкаревой осталось примерно 300 женщин, а остальные образовали самостоятельный ударный батальон.

 

Боевое крещение

 

Восьмого июля батальон вступил в первый бой. Продолжался он трое суток. Вот как один из его эпизодов описал Антон Деникин: «Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный «русскими богатырями». И, когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А «богатыри» частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов...»

С другой стороны, полковник В. Закржевский писал в рапорте: «Отряд Бочкаревой вел себя в бою геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти  доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской революционной армии».

Из 170 ударниц, принявших участие в боях, 30 погибли, 70 получили ранения. Сама Мария Бочкарева была контужена. И попала в госпиталь.

Из-за больших потерь новый Главнокомандующий генерал Лавр Корнилов издал приказ, запрещающий женским частям участвовать в боевых действиях.

Жизнь Марии Бочкаревой оборвалась трагически. В конце 1919 года она оказалась в Омске в армии Александра Колчака. Он предложил ей организовать санитарную часть. Но до гибели армии адмирала оставались считанные недели.

Красным Мария сдалась добровольно. И 16 мая 1920 года была расстреляна как «непримиримый и злейший враг Рабоче-Крестьянской Республики». Ей шел тридцать первый год.