Александр Кашпоров интересуется историей с детства. Много лет он собирал исторические романы, потом увлекся старинными монетами. Больше двух десятилетий коллекционирует старинные иконы.
Осенью прошлого года Александр Иванович выставил свою коллекцию в Благодарненском краеведческом музее. Реакция земляков его одновременно и порадовала, и огорчила. Самый живой интерес к собранию икон проявили дети, абсолютно проигнорировали выставку священнослужители. А он так надеялся на их диалог с молодежью.
Александр Иванович не считает себя религиозным человеком. Формировался как личность в атеистическое время, и это не могло не наложить отпечаток на его мировоззрение.
- Но православие - это неотъемлемая часть истории России, оно наложило отпечаток на нашу культуру, наш национальный характер, - говорит Александр Иванович. - Как не интересоваться, как не дорожить этим? А вера - это глубоко индивидуальное, сокровенное чувство. Я не силен в таких тонких материях, но знаю, что верующий человек нравственней безбожника.
- Наверное, без этих старинных ликов, без маковок церквей, без пасхальных куличей нет полного ощущения Родины, - пытаюсь поддержать собеседника. - Хорошо сказал певец и поэт Сергей Трофимов: «Это все мое родное, это где-то в глубине, это самое святое, что осталось во мне. Это нас хранит и лечит, как господня благодать. Это то, что не купить и не отнять».
- Да, это то, что делает нас русскими. Если мы оторвемся от этих корней, то перестанем существовать как народ.
Продляю им жизнь
В коллекции Кашпорова более полусотни икон. Самые старинные относятся к началу XVIII века, большинство - к середине и концу века XIX. Как коллекционер определяет возраст икон?
- Я не специалист, но так как много читал о предмете моего собирательства, кое-что понимаю. Вот, например, икона Пантелеймона Целителя. Видите, какая толстая доска, 30 миллиметров, и порода дерева очень крепкая. Под краской несколько слоев грунта и еще марлевая проклейка. Все говорит о том, что образ написан в начале ХIX века, в то время применяли такую технологию. А иконы конца того века и начала ХХ уже писались на более тонких досках из дешевых пород дерева. Можно сказать, пошел ширпотреб.
Александр Иванович подводит меня к иконе Серафима Саровского. Говорит, что когда ему продавали этот образ, то заверяли, что он написан в XVIII веке. Но мало-мальски грамотный человек знает, что преподобный Серафим канонизирован в 1903 году, значит, раньше икона просто не могла быть написана. А сама доска действительно более древнего происхождения, и на ней раньше было другое письмо, по каким-то причинам утраченное.
Не все иконы попадают к коллекционеру в хорошем состоянии. Практически каждую нужно реставрировать. Например, Матерь Божия Феодоровская попала к Кашпорову в очень плохом состоянии, контуры рисунка еле просвечивались. Александр Иванович показал ее художнику Андрею Воронину. Тот покрыл ее художественным лаком, и образ словно обновился, высветился.
Например, «Христос - виноградная лоза» - это типичный образец академической живописи. Вроде бы икона, но видно, что художник дал полет своему воображению, выйдя далеко за рамки канонических норм.
Пятая часть доски, на которой написан образ, была утрачена. Кашпоров подобрал нужный по фактуре и толщине кусочек, а дорисовал икону отец Сергий, который служит настоятелем храма в селе Каменная Балка. Он талантливый художник и реставратор, вместе с Кашпоровым они продлили жизнь не одной иконе.
Это и судьбы России
Иконы попадают к Кашпорову разным путем. Но только не криминальным, заверил меня Александр Иванович. Как правило, он покупает их у дедушек и бабушек в Благодарном и соседних селах. У него в коллекции нет очень старых и дорогих икон, а в незаконный оборот попадают именно такие.
На выставке, например, одна девочка узнала крест, который когда-то хранился в их семье (кресты тоже часть коллекции). Привела в музей маму. А та написала благодарственный отзыв. Этот крест, когда нужны были деньги, она продала Кашпорову, который был тогда ее начальником. Знала, что коллекционирует он такие реликвии. Приятно было увидеть через много лет фамильную ценность в целости и сохранности, в родном городке и доступную людям.
Интересная судьба у иконы Покрова Пресвятой Богородицы. Александр Иванович знает точную дату и место ее написания. 1880 год, город Ярославль. Она была написана в честь дня рождения конкретной девочки, которая потом переехала в Благодарный и прожила долгую жизнь - 101 год. Родственники после смерти бабушки продали эту икону коллекционеру.
Самой большой иконе в коллекции Кашпорова выпала и самая трагическая судьба. Она попала в одну семью из разрушенного в 30-е годы храма. Перед тем, как покидать образа на телегу, товарищи в кожанках как могли глумились над святынями. Следы того святотатства остались и по сей день. Это вонзенные в лик три пули от браунинга.
«Надо верить в веру»
Этот пример особенно сильно подействовал на школьников, пришедших на выставку. Многие дети искренне не понимали, почему запрещали верить в Бога и почему в людях было так много жестокости.
Одна девочка в книге отзывов искренне и наивно написала: «Надо верить в веру». А другая заметила: «Некоторые иконы похожи на людей, верующих и добрых».
- Мою выставку посетило много детей, ехали из самых отдаленных сел на автобусах, - рассказывает Александр Иванович, - я видел, как светились их глазки, с каким интересом они слушали экскурсовода. К сожалению, на выставку не заглянул ни один священнослужитель, за исключением моего друга отца Сергия. Я пытался позвать их, но услышал в ответ: «Откуда у вас эти иконы?»
Какая-то совершенно необоснованная ревность. Брали бы пример с митрополита Феофана. Владыка не чурается светских мероприятий, использует малейшую возможность для общения с паствой. У нас в районе полно различных тоталитарных сект, которые буквально лезут в души к молодежи. А здесь такой хороший повод выйти на контакт с молодыми людьми, сказать слово в защиту веры православной! Мне такая позиция непонятна.
В конце экскурсии один мальчик подошел к экскурсоводу и сказал: «Я плохо учусь, но хочу исправиться. Какой иконе мне помолиться, чтобы Бог помог мне стать лучше?»
Тогда детям предложили самим подойти к той иконе, которая им показалась особенно близкой, и пообщаться наедине. Ребята разошлись по залу, и наступила мертвая тишина. Это и есть, наверное, то самое, что нас хранит и лечит, то святое и родное, что где-то в нас, в глубине.
Сергей ИВАЩЕНКО,
Благодарный
Версия для печати
Добавить комментарий