Просветительский проект «Открытой»: Вместе пишем историю героев и подвигов
В тяжелейших условиях гитлеровской оккупации, перед лицом смерти мальчишки и девчонки из ставропольского села Величаевского сохранили верность родине, не струсив, не отступив, не предав.
И в том был главный их подвиг и вклад в общее дело Великой Победы. С той поры минуло 75 лет
Памятник молодогвардейцам в с. Величаевском
«Береги мать, слушай её и во всём помогай»
История величаевских молодогвардейцев одинакова героическая и трагическая. В ней неразделимо переплелись верность слову и малодушие, жертвенность и предательство, правда о войне и вымысел. Несмотря на минувшие с тех пор десятилетия, трагедия молодежного подполья в Величаевском, кажется, коснулась здесь каждого дома.
Еще живы люди, пережившие оккупацию и навечно сохранившие в памяти страх перед зверствами нацистов и их добровольными помощниками из полицаев, вопреки устоявшемуся мнению состоявших не только из уголовников и дезертиров, но и из вчера еще вполне добропорядочных советских граждан.
Из поколения в поколение селяне передают рассказ старожилов, как арестованных подпольщиков Сашу Скокова, Кузьму Напханюка, Васю Обмачевского выводили на расстрел из помещения бригады колхоза «Красный камышанник», что напротив бывшего дома Защепкиных.
Как прогремели в декабрьской тиши выстрелы.
Как Татьяна Алексеевна Скокова, не зная еще, что сына нет в живых, несла ему передачу. А потом, еле волоча ноги, без косынки, с растрепанными волосами, одна возвращалась домой, где ее ждали трое детишек: теперь ставшая старшей в семье 15-летняя Лариса, пятилетняя Тамара и трехлетний Володя.
С болью люди рассказывают, как вернувшийся с фронта Иван Андреевич, Сашин отец, не имея душевных сил смириться с гибелью первенца, ночами приходил на его могилу и там подолгу разговаривал с ним и рыдал. Он помнил, как в 1941-м напутствовал сына: «Саша, ты остаешься за старшего. Береги мать, слушай ее и во всем помогай».
В прошлом школьный учитель и колхозный бухгалтер, а в феврале 1943-го помощник командира взвода, старший сержант Иван Андреевич Скоков с Карело-финского фронта писал секретарю Ставропольского крайкома ВКП(б) М.А. Суслову:
«Дорогой товарищ Суслов!
Нас, ставропольцев, в гвардейской части очень много, все мы коммунисты и вас знаем очень хорошо. Я вас знаю отлично, сам из Левокумского района, из села Величаевка, колхоза «Красный камышанник».
Вот уже девять месяцев, как я не знаю о судьбе своей семьи, не получаю писем.
Газету с вашей статьей (была опубликована в «Правде» под заголовком «В освобожденном крае». - Авт.) я несколько раз прочитывал сам и читал своим товарищам. Мы надеемся, что наши семьи помогут вам в восстановлении края».
При освобождении Ставрополья сложили головы тысячи советских солдат, офицеров, партизан и тех патриотов, порой совсем еще юных, кто борьбу с врагом в оккупированных селах и городах считал своим долгом. Среди них был и Саша Скоков с друзьями.
Письмо секретарю крайкома Иван Андреевич писал всего три недели спустя после гибели сына, даже не догадываясь о разыгравшейся в его доме трагедии.
Известие, с которым отец так и не смирился в мирной жизни, дошло до него позднее, по всему, серьезно отразившись на здоровье. Не имея ни ранений, ни контузий, Иван Андреевич рано вышел на пенсию и умер спустя 15 лет после Дня Победы, в мае.
Ему не довелось присутствовать на открытии памятника величаевским молодогвардейцам.
Дом Скоковых в с. Величаевском до войны
Сколько было вас, юные патриоты?
Юные герои Великой Отечественной! Сколько вас было на Ставрополье, как вы помогали побеждать своим отцам и старшим братьям, как погибали, не узнав радости мирной жизни? К сожалению, многих имен ваших, как и о ваших подвигах, мы не узнаем уже никогда.
Время неумолимо отодвигает нас от событий военного прошлого, боль и горечь все реже теребят наши души. Судьбы родных неумолимо уходят вдаль, стираются лица, образы, даты. Выросли дети, никогда не слышавшие рассказов фронтовиков, им не суждено пройти с ними в одном строю на параде Победы.
Связь поколений имеет свои пределы, а память детей не может вместить в себя столько горя, сколько довелось пережить их предкам.
О героях антигитлеровского сопротивления написаны сотни книг. В них есть и горькая правда, и откровенный партийно-пропагандистский вымысел. Нужно приложить немало усилий, чтобы отделить одно от другого.
Можно ли вообще рассказать о подвиге величаевских молодогвардейцев правдиво, без прикрас? Непосредственных очевидцев тех дней практически не осталось, а сохранившиеся сведения отрывочны и противоречивы.
Но и документы не всегда объективны, а часть их и спустя 75(!) лет прочно засекречена. Система тотального замалчивания, взятая на вооружение в советский период, приводит к печальным и непоправимым результатам.
Ряд документов о полицейских, причастных к расстрелу величаевских молодогвардейцев, до сих пор составляет государственную тайну. В числе прочих засекреченных дел в архивах УФСБ на хранении находятся уголовные дела в отношении В. Шейко и Т. Бахметова, признанных «обоснованно осужденными и не подлежащими реабилитации».
Без этих материалов последовательный документальный рассказ о деятельности молодежного подпольного движения на востоке Ставрополья, увы, невозможен. Время от времени всплывают отдельные факты и эпизоды, но целостной картины нет и в ближайшее время, по всему, нам ее не представят.
Историю величаевских молодогвардейцев мы расскажем такой, какой увидели ее сами, изучив отдельные архивные документы, старые газетные публикации, изыскания музейных работников на местах, воспоминания селян.
Иван Андреевич Скоков
Партийного подполья в крае не существовало
Специальное постановление крайкома партии по развертыванию партизанского и подпольного движения было подписано 27 июля 1942 года, всего за неделю до оккупации, однако в эвакуационной суматохе предпринять что-либо действенное было уже невозможно.
Скудные сведения имеются о подпольной группе из одиннадцати человек Б. Савицкого на Кавминводах, организовавшей крушение немецкого военного эшелона с боеприпасами на перегоне Минводы - Георгиевск.
Мы почти ничего не знаем о диверсионно-разведывательной работе чекистов на территории края. Несомненно, в городах работали тайные агенты, честно служившие родине. Но были и те, кто в первые же дни оккупации перебежал на сторону врага и предал товарищей.
В Пятигорске для подпольной работы был оставлен бухгалтер Тимофей Доманов, секретный сотрудник городского отдела НКВД (завербован в 1935 году), к слову, полный георгиевский квавалер. С приходом немцев добровольно перешел к ним, тем самым полностью парализовав всю работу подполья в городе.
В ноябре 1942-го Доманов перебрался в Шахты, где был назначен представителем походного атамана, а также командиром казачьей сотни при комендатуре станицы Каменской. Выполнял полицейские функции на оккупированной территории. Позднее сформировал два казачьих полка для борьбы с партизанами, принимал участие в боях с регулярными частями Красной армии.
В 1944-м он уже командир отдельного казачьего корпуса и член Главного управления казачьих войск при Министерстве восточных оккупированных территорий. Подчиненные ему части вели бои с партизанами в Белоруссии и регулярными частями советской армии. В казачьих войсках в составе вермахта Доманов дослужился до генеральского звания.
В 1947-м его повесили вместе с генералом П. Красновым.
В Ставрополе подпольная группа из 25 человек прекратила свое существование сразу, как только немцы вошли в город. Оказалось, руководитель группы Котелевский сдал товарищей и перешел на сторону врага.
Нам долго внушали, что заслуги в борьбе с оккупантами принадлежат исключительно ВКП (б). Однако так было далеко не всегда. Более того, немалое число коммунистов края сами состояли на службе у немцев.
Например, о роли местных коммунистов во время оккупации Левокумского района стало известно из доклада завинструкторским отделом райкома ВКП (б) Педченко на партсобрании 21 марта 1943 года:
«Согласно проведенному учету районным комитетом, коммунистов взято на учет 193 человека, из них находилось на оккупационной территории 110…
Например, Онищенко, кандидат в партию, работала на немцев, имела связь с немцами, разъезжала на машине с немцами. Будучи арестованной, немецкий комендант ходатайствовал об освобождении ее из тюрьмы, а в тюрьме она сидела так: весь день ходила по городу, ночью приходила в тюрьму.
Ляхненко была тесно связана с немцами и карательным отрядом…
Жучкова… до прихода немцев уничтожила свой партбилет…
Еременко… в восстановительный период никакого участия не принимала как коммунист, во время сбора семенного фонда выгнала комиссию с квартиры и побила, при этом заявила, что придут немцы, я вас первых выдам.
Федоненко за день до прихода немцев уничтожил свой партбилет.
Кагановский свою кандидатскую карточку отдал коменданту…
Эти люди потеряли веру в победу советской власти, Красной армии…
Кадры не на должной высоте, многие из них работали при немцах, выслуживались у них, теперь выслуживаются перед советской властью…»
За пятимесячную оккупацию края организованного партийного подполья создано не было. Существовали лишь отдельные очаги сопротивления.
Вожаки бежали, бросив подопечных
Попытка создания организованного комсомольского подполья на Ставрополье также оказалась неудачной. Причина проста: трусость комсомольских вожаков краевого масштаба. Долгое время об этом постыдном факте замалчивали, замалчивают и сегодня, а документы, как водится, засекретили.
О какой подпольной организации могла идти речь, когда девять ответственных работников крайкома ВЛКСМ во главе с первым секретарем Якусаровым самовольно покинули пределы края?! Попросту сбежали, бросив подопечных на произвол судьбы.
Рядовые комсомольцы и молодежь самостоятельно, по велению сердца и совести, создавали подпольные группы для борьбы с оккупантами. Действовали зачастую неумело, совершая множество ошибок и просчетов, стоивших им жизни, ведь к подпольной и диверсионной работе их никто не готовил.
Далеко не все ясно с молодежной подпольной группой из семи человек в Ворошиловске, возглавляемой студентом Ставропольского пединститута Петром Петриевским. Официального признания подвига этих юношей и девушек не произошло до сих пор. Почему?
После освобождения города имена бесстрашных подпольщиков как бы растворились во времени, на упоминание их наложили запрет. Как выяснилось годами позднее, органы госбезопасности арестовали сначала Наполеона Василевского, затем и руководителя группы Петриевского.
Обоим предъявили обвинение в приписывании себе несуществующих заслуг и... сотрудничестве с оккупантами. Так возникло дело под №17701.
Военный трибунал вынес приговор - каждому по десять лет лишения свободы. Оба отбудут свой срок почти полностью и вернутся домой лишенными здоровья, молодости, станут изгоями общества, потерявшими веру в справедливость.
К сожалению, доподлинно мы не знаем о том, как возникло подполье в селе Величаевском, хотя партийные документы не оставляют нам в этом никаких сомнений.
В докладной записке крайкома партии в ЦК КПСС говорится:
«В июле 1942 года, когда создалась реальная угроза временной оккупации немецко-фашистскими восками Ставропольского края, крайком ВКП (б), партийные организации на местах приняли меры по созданию партизанских отрядов и подпольных групп для организации широкого и патриотического движения в тылу врага.
Созданный крайкомом партии штаб партизанского движения (начальник штаба - первый секретарь крайкома ВКП (б) Михаил Андреевич Суслов) обратил особое внимание на развертывание партизанской подпольной борьбы на пути продвижения немецко-фашистских войск.
По заданию партийной организации в селе Величаевском Левокумского района, расположенном в 15 километрах от линии фронта, для ведения подпольной борьбы с фашистами был оставлен Александр Иванович Скоков, 1925 года рождения, член ВЛКСМ, сын сельского учителя».
Документ этот датирован декабрем 1959 года. Однако появление его на свет, скорее всего, связано со сбором материалов о деятельности подпольщиков краевым управлением КГБ.
Александр Скоков
Саша ответил: «Так надо, мама»
Насколько вообще партия проявила себя в организации комсомольского патриотического движения в Величаевке? Вот некоторые факты, которые мы приводим с опорой на архивные документы.
Из справки «О патриотической деятельности подпольной комсомольской организации в 1942 году в селе Величаевском Левокумского района»:
«В период оккупации некоторых районов Ставропольского края краевым комитетом партии была проведена работа по организации подполья в тылу противника. Организатором подполья являлся бывший секретарь крайкома КПСС Воронцов Владимир Васильевич.
В августе 1942 года он провел совещание, на котором присутствовали товарищи… Скоков Александр Иванович, Напханюк Кузьма Федорович, Обмачевский Василий Захарович и другие. На этом совещании участники подполья получили подробные указания о том, как организовывать разведывательную, диверсионную и подпольную работу в тылу врага».
18 августа 1942 года немцы оккупировали Левокумский район.
Сентябрь (дата не указана). Представитель Левокумского партизанского отряда «Яков» И.К. Дрогин на конспиративной квартире в селе Величаевском провел совещание с участниками подпольной комсомольской организации во главе с Александром Скоковым о борьбе против немецких оккупантов.
Сентябрь. Клятва члена антифашистской организации подписана основным составом комсомольцев-подпольщиков села.
Октябрь. Александр Скоков прошел инструктаж в особом отделе 9-й дивизии 4-го кавалерийского корпуса и получил задание по развертыванию разведывательной и диверсионной работы в тылу врага.
Сложно представить, чтобы крайком партии в августе 1942-го мог озаботиться созданием молодежного подполья на оккупированной территории. На повестке дня стояли вопросы иного масштаба, как эвакуация и создание партизанского движения.
Из воспоминаний сестры Ларисы Скоковой (Колпаковой):
«Через несколько дней после прихода немцев Саша неожиданно для нас возвратился в село Величаевское (в тот момент он находился в селе Левокумском. - Авт.). Помню, мама спросила тогда его о причинах возвращения, на что Саша ответил: «Так надо, мама».
Брат начал устанавливать связи с молодежью».
Уничтожать без жалости и пощады…
О создании молодежной подпольной организации в Величаевском точно можно сказать лишь то, что ее появление во многом стало возможным благодаря личности Саши Скокова, которому доверяли и за которым готовы были идти на смерть. Он был признанным комсомольским лидером, сплотившим вокруг себя таких же, как он, патриотов.
«Из всех сельских ребят Шура Скоков был, пожалуй, самым благовоспитанным юношей, тактичным в обращении с соучениками и вежлив, учтив со всеми старшими по возрасту. Не суетлив ни в действиях, ни в мыслях.
Удивительная обстоятельность во всем - в ответах на уроках, в общественных делах, в выступлениях в классе или на комсомольских собраниях...
До сих пор я еще слышу его ровный, спокойный, чистый и уверенный голос. Не поверить этому парню с таким голосом и открытым добрым взглядом нельзя было. И ему верили как ученики, так и учителя, а он не подводил. Он умело, убедительно звал ребят на нужные, полезные обществу дела, и за ним шли».
Так о своем ученике вспоминал его учитель истории, фронтовик Михаил Иванович Ковалев.
Саша не был коренным жителем Величаевского, родился он во Владимировке. Учился хорошо и легко, не раз получал грамоты и похвальные листы. Ему не терпелось поскорее вступить в комсомол, и для этого он приписал себе год.
С 1939 года учился в Левокумской средней школе, где его избрали секретарем комитета комсомола. Был неизменным участником всевозможных конкурсов и спортивных соревнований, страстно увлекался фотографией. Как и многие его сверстники, Саша был парнем талантливым.
Война оборвала судьбы ребят, не позволив сбыться их юношеским светлым и романтичным мечтам. Они могли бы стать художниками, писателями, музыкантами. Война отняла у родителей самое дорогое - их детей.
18 сентября 1942 года в доме Скоковых первые подпольщики подписали клятву, составленную и написанную Александром:
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, выполняя свой долг перед матерью-Родиной, вступаю в антифашистское подполье.
Вступая, торжественно клянусь: строго хранить тайны подполья; срывать всякие мероприятия немецких властей; уничтожать на каждом шагу без жалости и пощады, не щадя крови своей и даже жизни, немцев и их прихвостней, продавших честь и свободу Родины и народа; бороться до последнего вздоха за общее дело победы над фашистской сволочью.
А если по злому умыслу своему я нарушу эту клятву, то пусть меня постигнет участь изменника и предателя Родины и всеобщее презрение народа».
Часть клятв, подписанных молодогвардейцами, мать Александра уничтожила после ареста сына. Другую часть, по воспоминаниям Ларисы Скоковой, тоже участницы молодежного подполья, уже в январе во время уборки в доме они с мамой обнаружили в печной плите. Там же был спрятан и Сашин комсомольский билет.
По рассказам оставшихся в живых ребят, клятву принимали еще 18 октября. Сколько их было?
Лидия Карабутова принимала активное участие в антигитлеровском сопротивлении в селе Величаевском. Переходила линию фронта и передавала разведданные офицерам 4-го гвардейского корпуса. Собирала медикаменты и доставляла их в партизанский отряд «Яков», действовавший на востоке Ставрополья. После войны в родном селе работала медсестрой.
Награждена медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», медалью «За отвагу».
В военном билете Лиды указано, что на фронте она находилась с 15 октября 1942 года, будучи фельдшером. Девушка действительно была переправлена в расположение частей Красной армии, но, согласно архивным документам, клятву подписала 18 октября, а значит, должна была находиться в Величаевском.
Война таит в себе еще много неизвестного.
Версия для печати
Добавить комментарий