Оскверненная память

Начальники в Невинномысске, издеваясь, советуют вдове забыть об украденном надгробии

Дорогая «Открытая», пишу вам уже в третий раз. Со своей бедой я обращалась в десятки инстанций, и отовсюду получала формальные отписки, а то и вовсе от ворот поворот. С человеческим участием ко мне отнеслись только в редакции «Открытой» и в партии «Яблоко».
После того, как в газете вышли публикации («Только каменное сердце не болит», №17, «Мертвая душа чиновника», №26 с.г.) и за меня заступился председатель «Яблока» Сергей Митрохин, направивший обращение Генпрокурору РФ Юрию Чайке с просьбой поручить проверку моего заявления прокуратуре СК, в Невинномысске наконец зашевелились.
Кульминацией деятельности потревоженных правоохранников стало возбуждение уголовного дела в отношении некоего «неустановленного лица» по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ («Кража»). Почему лицо оказалось неустановленным, мне непонятно, так как я с самого начала открыто называла его имя. Это депутат городской думы Невинномысска, награжденный почетной грамотой Союза предпринимателей за вклад в развитие предпринимательского движения на Ставрополье, член партии «Единая Россия» Владимир Ворожейкин.
В 2011 году этот законодатель, работающий на рынке ритуальных услуг, по моему заказу установил памятник на могиле моей матери, похороненной рядом с мужем, ветераном Великой Отечественной войны Юрием Трещевым. У супруга на могиле уже стоял прекрасный типовой воинский памятник, поставленный в 2001 году военно-мемориальной компанией, из цельного белоснежного мрамора с красной звездой и красивой веточкой в верхнем углу стелы.
В результате трудового «энтузиазма» предпринимателя Ворожейкина на могиле мужа вместо аккуратного, возвышающегося на консолях беломраморного памятника появился низенький, дешевый, из серой крошки, с крестом вместо звезды и обколотой фотографией умершего на стеле.
Уже три года я мучаюсь, не в силах смириться с таким оскорблением памяти солдата, и сама терплю унижения от «больших начальников». Они «верят» исключительно законодателю Ворожейкину, который настаивает на том, что заменил только гробницу и исключительно по моей просьбе, а стелу поставил прежнюю – мол, она с самого начала была из серой крошки, а не из какого не из мрамора.
Игнорируются и показания моих свидетелей, указывающих на разницу между прежним памятником и его дешевой подменой, и объяснения руководителя ВМК, который официально заявил, что компания изготавливает памятники участникам войны только из цельного натурального камня и никогда не гравирует на них кресты, и дотошные вопросы Сергея Митрохина, написавшего о моей беде Юрию Чайке.
Приведу отрывки из обращения руководителя «Яблока» Сергея Митрохина и результатов полицейской проверки в Невинномысске, проведенной по этому обращению:
«Прокуратура города Невинномысска, «проверяя» заявление Трещевой Л.П., не учла ее пояснений, что она не делала заказ на замену гробницы, надгробной плиты, стелы, установленной ее мужу как участнику войны, – пишет Сергей Сергеевич. – Прокуратура не дала оценку припискам, не заверенным заказчицей, появившимся в заказе после его оформления, а именно припискам об установлении дополнительной гробницы, надгробного памятника, обсыпке щебнем...
Прокуратура должна была исследовать вопрос о нарушении в деятельности предпринимателя законодательства о защите прав потребителя, о возможном обмане потребителя.
Кроме этого, прокуратура необоснованно делает вывод о том, что замененная гробница была выполнена из мраморной крошки и требовала замены, подтверждения этому не имеется. Осмотр замененной гробницы не проводился, нет оснований для такого утверждения. ЗАО «Военно-мемориальная компания» поясняет, что надгробные памятники участникам войны изготовлялись только из натурального камня. Не учтено также и то, что при замене гробницы и надгробной плиты они должны были быть возвращены Трещевой Л.П.
Прокуратура города Невинномысска никак не дала оценку тому обстоятельству, что замененные гробница, надгробная плита и стела выполнены в одной композиции, из одного материала и идентичны памятнику, изготовленному по заказу Людмилы Павловны своей матери...»
Что же ответил на все эти «придирки» участковый уполномоченный, майор полиции М. Махов, проводивший так называемую «проверку»?
Он с непоколебимым упорством пересказывает версию Ворожейкина: дескать, гражданка Трещева заказала ему памятник на могилу матери, на кладбище увидела, что гробница на могиле мужа разрушилась, попросила заменить. Работой фирмы осталась довольна, а через год вдруг ни с того ни с сего предъявила Ворожейкину претензию по поводу того, что белая стела заменена на серую.
«При выезде Ворожейкина В.П. с Трещевой Л.П. на могилу, – повествует майор, – было установлено (кем? – Л.Т.), что на могиле Трещева Ю.П. установлен тот же самый памятник, который работники Ворожейкина В.П. демонтировали и в последующем установили обратно. Сам памятник серого цвета был изготовлен в 2001 году военно-мемориальной компанией г. Ставрополя. Ворожейкин В.П. сразу же сообщил Трещевой Л.П., что это тот же самый памятник, который был установлен ею же самой на могиле Трещева Ю.П., однако Трещева Л.П. не поверила ему.
Учитывая вышеизложенное, в действиях Ворожейкина В.П. отсутствуют признаки преступления...»
И это вся доказательная база! Снова звучит ничем не подтвержденное заявление о якобы раскрошившейся гробнице, не прокомментированы приписки в заказе, не объяснено, откуда взялся крест вместо звезды и прочие «мелочи».
Единственное подтверждение невиновности Ворожейкина заключается в том, что он «сразу же сообщил», что памятник стоит прежний, а «Трещева Л.П. не поверила ему».
И такое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела подписывает начальник полиции Невинномысска!
Видимо, прокуратура нашла такие результаты проверки маловразумительными и не одобрила, поскольку невинномысская полиция вынуждена была выносить одно и то же постановление (слово в слово!) через каждые две недели: 8 апреля, 2 мая, 30 мая и 21 июня...
Наконец 25 июля полиция возбуждает уголовное дело, подозревая в преступлении «неустановленное лицо», а через два месяца благополучно его приостанавливает.
Были и другие отклики на публикации «Открытой». Например, позвонил мне председатель городского общества ветеранов Василий Грибенников. Сказал, что на днях в Невинномысск прибудет председатель совета ветеранов края Алексей Гоноченко и съездит со мной на кладбище сфотографировать надгробный памятник.
Я Грибенникову говорю: «Я к вам в апреле 2012 года обращалась, вы ответили, что помочь ничем не можете, так как у вас нет никаких прав». – «Да, – соглашается, – обращались». – «А что же вы, – спрашиваю, – через полтора года звоните? Может, вас Ворожейкин попросил, который памятник демонтировал?» – «Еще доказать надо, что на могиле стоял другой памятник», – парирует председатель невинномысских ветеранов.
«В суде четыре человека это подтвердили», – замечаю я. «Да кто вам поверит! – смеется в трубку Грибенников. – И «Открытая» вам не поможет. Вы что, думаете, вашему мужу привезут памятник из Москвы, или из Ставрополя, или из Невинномысска? Этого никогда не будет».
Я Грибенникову сказала, что «Открытая» – честная, принципиальная, авторитетная газета, потому они там наверху так и переполошились. Тут уж он не нашелся, что возразить.
А на днях я снова получила уведомление от дознавателя, что производственное расследование по уголовному делу возобновлено, опять же – «в отношении неустановленного лица». Игры продолжаются. А мне потревоженная могила моего солдата снится по ночам, не дает покоя...

Людмила ТРЕЩЁВА
Невинномысск

"Умись, бабушка, ничего ты не добьешься"

Именно такой лейтмотив читается в ответах главы Невинномысска и его замов, которые отправили вдове ветерана 11 (одиннадцать!) отписок

Постойте, но ведь мэр Невинномысска Сергей Батынюк в письме в редакцию заверил, что эта гнусная история находится на контроле городской администрации. За чем же дело стало? Сергей Николаевич вроде как неустанно заботится о своих ветеранах. Каждый год по весне дарит им поздравительные открытки и праздничные продуктовые наборы стоимостью 700 рублей.
А слова какие говорит! Вот, например, с последнего Дня Победы: «Мы бесконечно благодарны вам за мирное небо над головой, за то, что вы выстояли в той страшной войне и возродили разрушенную страну. За вашей спиной не просто героическая жизнь – за вами сама история. Наш долг – сделать все возможное, чтобы каждая ее страница была бережно сохранена и передана подрастающему поколению».
Людмила Трещева, вдова фронтовика, которому мэр так «бесконечно благодарен за мирное небо над головой», обращалась, конечно, к Сергею Николаевичу со своим горем. Мало того, к нему спускались письма, которые пожилая женщина в отчаянии слала во всевозможные инстанции.
Что ответил предупредительный Сергей Батынюк узнице фашистского концлагеря, за спиной которой «не просто героическая жизнь – сама история»?
Увы, глава не посчитал нужным сообщить вдове, что ее вопрос «находится на контроле администрации». Напротив, проинформировал, что «органы местного самоуправления вправе давать разъяснения и применять предусмотренные Российской Федерацией меры предупредительного и профилактического характера только по вопросам, отнесенным к ее компетенции», а осквернение ветеранского памятника к ним не относится.
Людмила Павловна получила от Сергея Батынюка штук семь совершенно одинаковых писем, в которых унизителен уже зачин: «Администрация... рассмотрев ваше очередное обращение, повторно разъясняет вам порядок судебной защиты имущественных прав потребителя».
Мол, уймись уже, бабушка, забудь про украденное надгробие – ничего ты не добьешься, кроме очередной начальственной бумажки.
А если сомневаешься, что власти города о тебе бережно заботятся, приходи на майский праздничный митинг, уж там глава вспомнит «о стойкости и самоотверженности фронтовиков, о героическом труде старшего поколения во время восстановления страны» и призовет молодежь «не забывать свою историю и с благодарностью перенимать опыт, мудрость и отвагу старшего поколения».