Острая специя языка

В Ставропольской молодёжной библиотеке имени В.И. Слядневой подняли запретную тему - поговорили со школьниками о нецензурной брани

Хайп в библиотеке

«Информ-досье о молодежном сленге и сквернословии «Культурно - на хайпе» - так затейливо организаторы Елена Петропавловская и Марина Андриенко определили жанр встречи. Хайп (в переводе с английского что-то вроде «шумихи») получился вполне себе приличным.

- Что такое «плохие слова»? – спрашивает Марина.

- Бранные, обидные, нецензурные... - ведущие буквально «выжимают» определения из перешептывающейся и хихикающей аудитории - учеников средней школы №43.

- Почему люди ругаются матом?

И снова версий у юных гостей немного: «От плохого настроения, злости». Еще «эти» словечки сами по себе вылетают, если нечаянно споткнулся, ударился или оказался в неловком положении.

«Это заменители других слов», - почти неслышно прошептала девочка рядом со мной. Ведущие тотчас откликнулись:

- А как бы вы заменили нецензурные слова, которые «вылетают сами собой»?

- Блин, - опять едва слышно отвечает девочка.

И тишина...

«Ты скуломоё милоё»

«Острая специя», которой любители часто «сдабривают» речь, не так безобидна, как кажется. Известный австрийский психолог, психиатр Зигмунд Фрейд говорил, что ни одно слово не произносится человеком просто так, оно отражает наши склонности и влечения.

В подростковом возрасте сквернословие для большинства становится возможностью заявить о своем праве на взрослость. Как поется в известной музыкальной телезаставке, «надоело быть маленькими, миленькими».

Мало кто из подростков догадывается, что сквернословие, как и хамство, - оружие неуверенных в себе людей. Матерная брань - не только набор непристойностей, но еще и свидетельство духовной болезни человека.

Ведущие предлагают школьникам принять участие в конкурсе, придумать антирекламу нецензурщине. Желательно в стихотворном виде.

«Тому, кто матерится, с этикетом не сдружиться», «Родители мата – приматы», «Хочешь успеха в жизни добиться, книжки читай, перестань материться», - делятся творчеством подростки.

Но получают новое задание - и тут же теряют всю горячность. Им предложили поучаствовать в «Эстафете добрых слов». Каждый присутствующий по цепочке должен сделать соседу комплимент. Пока «работали» девочки, еще ничего: хвалили друг друга за хороший вкус, красивое платье, прическу, обувь.

А вот юношей, что называется, «законопатило»: на определениях «добрый» и «хороший» фантазия истощилась. Когда последний участник ляпнул что-то вроде: «Ты скуломоё милоё», ведущие прекратили мучения школьников.

А у нас во дворе...

Можно было бы посмеяться и на том покончить с неудобной темой. В конце концов, каждый сам выбирает, как жить, что говорить.

Вряд ли библиотечное мероприятие может серьезно повлиять на застарелые привычки и убеждения молодых людей. Но и принять ситуацию загрязнения родной речи матом трудно.

Приведу несколько случаев, накрепко застрявших в памяти. Возвращаясь с мужем домой после работы, минуем детскую спортивную площадку. Мальчишка лет пяти пытается поймать мяч и промахивается. «Куда ты на х… бьешь?!» - не своим голосом визжит он. Папаша оглядывается на нас и, как ни в чем не бывало, продолжает занятия с сыном.

…В нашем дворе по хорошей погоде это повторяется постоянно. Разновозрастная молодежь с ногами забирается на лавочку. Сидят кучно: кто на сиденьях, кто на спинках. Парень с бутылкой в руках отхлебывает «горячительного» и что-то взахлеб рассказывает. Остальные во весь голос хохочут, подают реплики, ни одна из которых не обходится без мата. Всё преувеличенно громко. Рядом старики, дети…

Напротив нашей многоэтажки школа, сейчас ее называют лицеем. Дети после занятий расходятся по домам.

Навстречу, заняв весь тротуар, на меня надвигается группа старшеклассников. Парни хохочут и переругиваются. Через каждое слово – мат. Девчонки, будто поощряя, пищат и хихикают.

А вот совсем недавний случай. На улице 50 лет ВЛКСМ захожу в небольшой магазин одежды. Играет музыка, звучат песни. Никто не обращает внимания на содержание. Я тоже. Но в какой-то момент конец музыкально-песенной строки заставляет меня остановиться. Послышалось? Да нет, еще раз повторяется четверостишие с отборным матом.

Немею от возмущения. Подхожу к молодой продавщице. Спрашиваю, почему в общественном месте звучат песни с нецензурной бранью. Моя собеседница нисколько не смущена.

– Это радио, - безразлично (видно, не в первый раз) врет она и уходит. Скандалить бессмысленно. В конце концов, хозяйка магазина не я, а эта любительница песенного экстрима.

Что тут скажешь?! У дамы приоритеты уже сформированы. Возможно, со своим молодым человеком они давно общаются на «этом» языке.

И тут меня поражает фантастическая, но жуткая по своей сути мысль. А что, если не мы, журналисты, учителя, библиотекари, - противники мата - в большинстве, а уже «они» - дети, родители, молодые женщины, разговаривающие на грязном «суржике», где мат – связка слов, без которой не могут обойтись?!