Поиск на сайте

Вокальные секреты открывает главная рок-дива Ставрополя

 

Анна Анимова, несмотря на молодой возраст, может по праву считаться «патриархом» ставропольской рок-сцены. За ее хрупкими плечами участие во многих известных «металлических» проектах, а нынче у нее уже берут уроки подрастающие рокеры, только мечтающие покорить сердца зрителей.
Причем Анна не только поет, она сама пишет стихи и музыку, аранжирует песни, у нее собственная студия звукозаписи и даже вокальная студия. И ей есть чему поучить молодежь – Анна едва ли не единственная певица в Ставрополе, которая занимается «экстремальным» вокалом.

 

– Анна, вы ведь по образованию театральная актриса, а сейчас занимаетесь пением...
– Ничего странного! У меня музыкальная семья, папа всю жизнь пел в военном хоре, дядя – профессиональный звукорежиссер. Семь лет назад я познакомилась со своим будущим мужем, Александром, который был рок-музыкантом. И он мне поставил условие: или он (а значит, музыка), или театр. Выбрала без колебаний.
– Не жалеете, что театр бросили?
– Нет. Конечно, нелегко было после 20-ти начинать осваивать вокал «с нуля», не имея почти никакой базы. Зато очень пригодилось театральное образование: я занималась сценической речью, так что голос был уже поставлен.
– А чем «экстремальный» вокал отличается от «чистого»?
– В «экстриме» происходит расщепление голоса между собственно пением и «посторонними» звуками – это может быть крик, визг, рычание… Отсюда и названия техник: гроулинг (от англ. growl – рык, рёв) и скриминг (от англ. scream – крик). Сейчас большинство модных «тяжелых» стилей построены именно на такой вокальной технике. Иногда даже сложно понять, поет ли девушка или мужчина.
– Но «экстремальный» вокал все же дело не женское.
– Не соглашусь. Наоборот, женщина может обогатить такое пение большим количеством обертонов, оно становится ярче, интереснее. Конечно, немногие девушки одинаково хорошо владеют и «экстремальным», и классическим вокалом: если связки уже адаптировались под «рычание», чистым голосом петь сложно.
Но это уже зависит от природных данных человека. Занявшись вокалом, мне удалось овладеть многими техниками: я и металл пела, и попсу на «корпоративах», и народные песни в казачьем хоре. За это огромное спасибо моему наставнику Марине Гуськовой, у которой, кстати, занимался и мой отец.
Своими учителями могу назвать и западные металл-группы – Pantera, Dimmu borgir, Cradle of filth, Children of Вodom, Death, In flames. Именно на их песнях я училась технике «экстремального» вокала. И уже тогда, кстати, поняла, что английский язык для «экстремального» вокала (а значит, и для тяжелой музыки) подходит намного больше, чем русский. В нем меньше согласных звуков, слова короче, и потому звучит мелодичнее.
– А многие певцы в Ставрополе владеют «экстремальным» вокалом?
– Профессионально – немногие. Хотя ко мне часто подходят молодые ребята и просят научить петь гроулингом или скримингом. Но я не готова нести ответственность за их голос. Поэтому просто занимаюсь с ними дыханием, артикуляцией, дикцией, опорой голоса. А уже потом будет видно, на что способен мой ученик.
– «Утробное» пение много сил отнимает?
– Конечно. «Экстремальный» вокал идет в верхней или нижней тесситуре (диапазоне) и эмоционально крайне насыщен. Чтобы петь, нужно накопить в себе какую-то внутреннюю агрессию, энергию, иначе ничего не получится.
Помню, один раз мне ребята из группы звонят и просят прийти на репетицию, а я говорю: не могу, я пустая внутри. Чтобы хорошо спеть, нужно сначала получить мощный эмоциональный заряд – книжку прочесть, кино посмотреть, просто пройтись по городу.
– Есть у вас личные секреты, как надолго сохранить голос?
– Секретов особых нет. Просто не пить, не курить – это сажает дыхание и раздражает связки. Обязательно должна быть правильная постановка классического вокала, только тогда вы сможете громко и долго «рычать» и «кричать».
Нужно упражняться постоянно, только в этом случае вы сможете выдерживать продолжительные выступления без вреда для голоса. У меня, например, репетиции каждый день. Но все равно, когда я только начинала петь, голос был примерно в три октавы, а сейчас уже верхние две нотки «подточились». Все из-за возраста, и это уже необратимо.
– Где поете сейчас?
– За последние семь лет я была в группах «Эпсилон», потом в Sorrowland («Земля скорби» – Ред.), Avatar, Assensor… За все это время удалось, правда, записать только один полноценный альбом «Видящий нас», его можно скачать в Интернете.
Год назад мы вместе с Сашей, моим мужем, нашли молодых ребят-музыкантов и создали новый коллектив, который назвали Runor. Планы у нас серьезные, скоро отметим большим концертом первый день рождения, а потом засядем в студии для записи музыкального материала.
– Покорять Москву не хотите?
– Совру, если скажу, что не хочется в Москву. Но это не самоцель. Я просто живу сегодняшним днем и занимаюсь тем, что мне нравится.

 

Беседовал
Антон ЧАБЛИН

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях