Поиск на сайте

Романы журналистки из Карачаево-Черкесии Ольги Михайловой, посвящённые инквизиции, тайным искажениям духа и демонизму, стали бестселлерами на крупных книжных интернет-ресурсах

В январе 2016 года книга «Проклятая русская литература» Ольги Михайловой, корреспондента карачаево-черкесской газеты «День республики», стала бестселлером на книжном интернет-ресурсе «ЛитРес». Ныне другая ее книга, роман «Гибельные боги», выбилась в хиты продаж на крупном сетевом ресурсе «Андронум».

Ольга Михайлова (на снимке), писательница, автор восемнадцати романов, в Карачаево-Черкесии больше известна как вдумчивая журналистка. И то, что она пишет книги, которые столь высоко котируются на общероссийских книжных ресурсах, для многих стало неожиданностью.

– Ольга, вы уроженка республики?

– Нет, я коренная ростовчанка, там родилась и выросла, окончила филфак Ростовского университета (ныне Южный федеральный университет). В Черкесск приехала, выйдя замуж, а потом, овдовев, осталась. Работаю журналистом в газете «День республики».

– А как пришли в литературу? Полагаю, раз вы филолог, путь к писательскому ремеслу планировался изначально, но что-то помешало?

 – И в голове того не было, чтобы стать писателем! Филология была ближе математики, вот и всё. В юности я, как и многие, писала стихи, но серьезно к этим опытам никогда не относилась. Мой путь к литературе был совсем иным.

Я - из богоискателей. В юности отличалась даром фантазии и могла за ночь сочинить в голове целый роман, но после крещения - а крестилась я в возрасте за тридцать - это прошло.

Однажды в руки мне попала оккультная книга, прочитав которую я подумала: надо бы написать другую - объясняющую вред веры в магию и заигрывания с темными силами. Подумала – и забыла. Однако полтора месяца спустя неожиданно открыла чистый лист на мониторе и - начала писать.

Такого со мной никогда не было – ощущение, что через тебя идет что-то совсем не твое. Теперь я могла работать по 10-12 часов в день не уставая. Происходили странные книжные чудеса – открывались нужные страницы, файлы, находились необходимые материалы.

Когда это началось, мне шел 41-й год (сами понимаете, возраст далеко не юношеский). При этом вопросом «А кто это прочтет?» я впервые задалась, когда написала... десять романов.

До того работа «в стол» совершенно не тяготила. Я даже полагала, что мне и думать нечего о публикации книг. Они посвящены инквизиции, иезуитскому воспитанию, тайным искажениям духа и демонизму, а потому предлагать их в коммерческие издательства глупо. Это некие «пограничные» вещи, лежащие на стыке земного мира и Духа. Вроде должны быть вдвойне востребованы, но я боялась, что в итоге они никому не будут нужны.

– Тематика ваших романов очень необычна! Почему, например, инквизиция?

– Поверьте, я не знаю. Мне кажется, что темы романов на самом деле выбирают авторов, а не наоборот. Тот, кто стремится определить для себя тему, положив в основу выбора рациональную мотивацию, рискует провалом. При этом не исключаю, что мои темы вышли на свет через меня, потому что я была в какой-то мере готова к ним - внутренне, возможно, на подсознательном уровне.

Я - верующий человек с некоторым багажом знаний по истории средних веков, и тема инквизиции оказалась для меня интересной.

Святая инквизиция во времена своего существования была своеобразной духовной полицией и абсолютно вписывалась в эпоху. Позже эти функции были переданы епископским судам. До конца XVII века до нее никому дела не было. Не было исследований, не было интереса.

Потом людям захотелось свободы от Бога. Чтобы добиться ее, необходимо было опорочить Церковь. Как это сделать? Провозгласить героями тех, кого преследовала Церковь, а ее превратить в гонительницу.

При этом оболгать инквизицию оказалось легко еще и потому, что к тому времени многое было выброшено за ненадобностью, исчезла память. Инквизиционные дела велись в условиях страшного дефицита писчего материала. Показания записывались стилами (заостренными палочками) на воске, на пергаменты и палимпсесты (так называли рукописи на пергаменте поверх смытого или соскобленного текста. - Ред.) переносилось только самое необходимое.

А когда информации мало, фантазировать на пустом месте, придумывая и расписывая никем не виданные пытки от рук инквизиторов, проще простого. Клеветники добились своей цели: основательно задурили мозги целым поколениям, и сегодня порой люди, называющие себя христианами, оправдывают еретиков и ведьм.

Мой роман основан на реальных материалах XVI века, я использую подлинные списки католических прелатов (лиц, занимавших высшие должности в католической и англиканской церкви. - Ред.) и уставы Доминиканского ордена. Этот католический монашеский орден был основан в 1214 году. На его гербе изображалась собака с горящим факелом в пасти, что отражало двойное назначение ордена: преданно охранять веру Церкви от ереси и просвещать мир проповедью Божественной Истины. Отсюда неофициальное название ордена - «Псы Господни».

– Вы уверены, что столь сложные вещи будут востребованы?

– Ну, как сказать… В мире литературы изначально было два основных типа читателей - взыскательные и невзыскательные, и вторых всегда больше. Взыскательный читатель не будет читать второсортную литературу - легковесную, не требующую усилий мысли и чувства, даже если больше нечего будет читать. Невзыскательный не возьмется за классика русской литературы Достоевского, мотивируя это тем, что устал и не хочет перегружать мозги.

Но есть дурная закономерность: неперегруженные мозги тупеют, ибо любая вещь, если ею не пользуются, приходит в упадок. В пушкинские времена соотношение взыскательных и невзыскательных читателей было 1:5, сегодня, видимо, 1:500. При дальнейшем разрыве обычно говорят о культурном и интеллектуальном кризисе в обществе.

Если вы хотите стать писателем, ориентироваться надо только на взыскательных читателей. Если хотите, это мой принцип. Жертвовать своим временем, единственной жизнью для создания дешевых однодневок мне не хочется.

– А все ваши романы так сложны? Какой вы считаете самым занимательным? О чем он?

– Литература может позволить себе быть сложной, но она не должна быть скучной. Наиболее хорошо продаваемый мой роман – это «Гибельные боги». Сюжет прост. Середина XIX века, Рим. Графа Гвидо Джустиниани, человека еще нестарого, разбивает паралич, он посылает за изгнанным из дому племянником Винченцо.

Ссора дяди с племянником случилась из-за завещания деда, который сделал прямым наследником не сына Гвидо, а внука Винченцо. Гвидо же мог только пользоваться доходами с семейного капитала. Семь лет Винченцо, аристократ со знанием пяти языков, ученый-палеограф и благочестивый христианин, вынужден провести в нищете. Он потерял невесту и светских приятелей, стал нелюдим и угрюм.

И вот теперь, тридцатилетним, Винченцо возвращается под отчий кров, успевая поговорить с дядей перед кончиной и простив ему его жестокость. Винченцо снова богат, к нему устремляется светская компания лжецов, сплетниц, развратников, интриганов, и только черный кот Трубочист, гроза особняка, искренне рад новому хозяину и всячески скрашивает его одинокую жизнь.

Одна страсть осталась у Винченцо – к книжным редкостям, все остальное унеслось и растаяло. Граф желает простого уединения без забот о хлебе насущном.

Между тем в жизни молодого аристократа начинают происходить загадочные события. Он переживает покушение наемных убийц, посреди спиритического сеанса на приеме у старой светской львицы видит адские вакханалии призраков.

Но самое поразительное открытие граф делает, беседуя с одним из спиритов. Тот раскрывает наследнику тайну: покойный Гвидо Джустиниани, оказывается, был адептом черной магии, некромантом-убийцей и передал Винченцо через предсмертное рукопожатие свой демонический дар – как ближайшему родственнику по крови. И теперь общество подозревает в нем могущественного колдуна.

Винченцо в их глазах - соперник, человек опасный, и его нужно либо сделать сторонником, либо уничтожить. Для молодого графа наступают мрачные времена. К тому же, как христианин, он прекрасно понимает, что полученный колдовской дар чреват гибелью души. Вот коллизия. А как она разрешается – об этом роман.

– Как вы полагаете, не присутствуем ли мы сегодня при некоем кризисе книги? Ведь общепризнано, что люди стали меньше читать...

– Гитлер с 1933 по 1944 год уничтожил в Германии всех душевнобольных людей, но уже в 1947-м их число сравнялось с показателями довоенных времен. Число неграмотных в любом обществе тоже постоянная величина, и то, что сегодня они умеют читать и писать, ничего не меняет. Просто мы ориентируемся на мифы.

В Советском Союзе было престижно считаться начитанным человеком, отсюда и ложь при опросах, к тому же многие брали в руки книгу от безделья и скуки. Сегодня этот контингент «зависает» в Сети или у телевизора, с книжного рынка он исчез.

Конкуренция с Интернетом, а также вал пошлой литературы, неумелый маркетинг и непомерные цены, отпугнувшие в 90-х потенциальных покупателей, реально подкосили книгоиздание в России. Но те, кто читал книги, продолжают их читать. Книга (точнее, текст) лежит в основе киносценариев, драматических постановок, даже оперных либретто. Если книга умрет, то последней, как надежда.

Главная беда сегодняшней литературы и современного искусства в целом - в отсутствии новых Достоевских, Чайковских, Шаляпиных... Художников - и кисти, и слова - три десятилетия приучали потворствовать вкусам толпы, творить на продажу и на дурной вкус. А ведь вглядываясь в сумрак прошлого, видишь там глубокие стремления, духовные искания, бескорыстное служение обществу и своему призванию, что сегодня обнаружить трудно.

Поэтому не надо винить читателя, ситуацию на книжном рынке или торгашеские времена. Времена делаем мы, каждый из нас.

Стоит написать только одну конъюнктурную книгу - и Бог отнимает талант. Но зачем винить в этом времена?

– А как вообще получилось, что ваши книги начали издавать? Вы послали их в издательство?

– Нет, я же видела, что продавалось в книжных магазинах, и понимала: мои книги - неформат. Я просто размещала свои романы на «Самиздате», в открытом доступе, и именно там меня нашло издательство. Были заключены договоры на издание шести моих романов.

Наибольший успех выпал на долю романов «Проклятая русская литература» и «Гибельные боги» - оба стали бестселлерами на ресурсах электронных продаж.

– Расскажите о нашумевшем романе «Проклятая русская литература». О чем он?

– Герой романа, Алексей Верейский, из старого семейного архива узнает о своем княжеском происхождении. Но письма деда не только об этом. Ушедший с остатками разбитой Добровольческой армии в Константинополь князь Александр Верейский обвиняет в растлении поколений и гибели Российской империи... классическую русскую литературу. Его внук, филолог-литературовед, пытается вместе с коллегами осмыслить вину русской литературы в государственном перевороте 1917 года.

– Неожиданно! Как возникла мысль о таком романе?

– Сама я как-то подумала, что никогда не задавалась этим странным вопросом: почему самый кровавый мировой катаклизм случился именно в стране самой духовной и глубокой, уникальной и исключительной литературы? Это вопреки ей? Или благодаря ей? Если она подлинно велика, то не могла не влиять на умы. Если же влияла, то откуда столько зла в народе, на ней воспитанном? А если влияния не было, то в чем ее величие и значение? Какова ее роль в катастрофе 17-го года?

Конечно, пока Октябрь считался высшим достижением исторического развития, как нам внушалось десятилетиями, такие мысли редко кому приходили в голову. Мы же едины с прошлым в интеллектуальном отношении, и, чтобы отыскать корни идей, правящих ныне миром, подобает вернуться к тем семенам, из которых они выросли.

Если же мы хотим разобраться в истоках духовного краха своей страны, надлежит пересмотреть духовный и литературный багаж державы. Но этого не происходит. Мы по-прежнему затверженно повторяем все ту же ахинею, что твердили те, кто рухнул в яму 1917 года. Мы зазубренно цитируем те же постулаты, что привели к обвалу.

 Мы по-прежнему не можем, не хотим и не пытаемся проанализировать происшедшее, взглянуть на него критически, вдуматься и переосмыслить. Мы мыслим так, словно обвала не было.

Между тем критическое переосмысление былого, безусловно, необходимо. Были и остаются вопросы к себе. Обладаю ли я потенциалом для этого переосмысления? Ведь так легко назвать дурным то, что веками звали добрым, облить помоями вчера превозносимое, опошлить высокое...

Моя книга - это попытка анализа русской литературы с точки зрения морали, попытка увидеть портрет автора в его книгах, а влияние книг оценить по Божьим заповедям... Она написана в жанре нон-фикшн - это документальная проза, в которой сюжет строится исключительно на реальных событиях, с редкими вкраплениями художественного вымысла.

– И какой приговор вы выносите русской литературе?

– Ну… кто прочтет – узнает. Прочитавшие говорили, что открыли немало нового…

- На «ЛитРесе» в вашей нише вы в первой десятке. Впереди только автор исторических детективов, ученый-японист Борис Акунин, итальянский философ, писатель, специалист по средневековой эстетике Умберто Эко и русский писатель-детективщик Николай Свечин.
Успех удивительный! Некоторые даже считают, что никто на Северном Кавказе такого не достигал.

- Умберто Эко для меня один из любимейших писателей, и то, что наши имена оказались рядом, больше чем честь. При этом хотелось бы заметить, что успех измеряется все же не продажами, а духовным влиянием автора.

Когда получаешь сегодня письма из Израиля, Франции, с Украины, а иногда из мест, о существовании которых вообще не подозревала, и тебе пишут, что твои книги помогли кому-то что-то понять и осмыслить, - вот это по-настоящему радует.

– Ваша основная профессия - журналист. Говорят, что это ремесло и писательский труд плохо совместимы...

– Как многие расхожие мнения, этот постулат ошибочен. Работа журналиста предполагает множество встреч с людьми и учит разбираться в них. Я сегодня различаю оттенки лжи даже по тону голоса, дыханию,  движению мускулов на лице, не говоря уже о глазах. И попадаю в точку.

Такой опыт познания людей и общества приводит самых любознательных журналистов к писательству.

– Каковы ваши дальнейшие планы?

– Писать, конечно. В планах у меня новый роман, сейчас работаю над исследованием о советской литературе.

Беседовала
Тамара ТИМОФЕЕВА
 
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях