По страсбургскому счету

Как «Открытая» уже писала, известный ставропольский журналист Василий Красуля выиграл в Европейском суде по правам человека в Страсбурге судебный процесс. А буквально на днях Президиум Верховного суда РФ на основании решения европейских коллег признал незаконным приговор, вынесенный  в сентябре 2002 года Промышленным районным судом Ставрополя в отношении  Красули. 
Уголовное дело было возбуждено по жалобе губернатора края Александра Черногорова. Он «обиделся» на критическую  публикацию в редактируемой и издаваемой Красулей газете «Новый гражданский мир» и потребовал привлечь редактора к уголовной ответственности за клевету и оскорбление. Послушная репрессивная машина пришла в движение,  и через девять месяцев на свет появился  обвинительный приговор: журналиста осудили на один год исправительных работ условно. 
Семь лет известный политик, журналист, правозащитник боролся с несправедливым решением суда, принятым в угоду губернатору. Он доказал свою правоту.  
Сегодня член Союза российских писателей Василий Александрович Красуля размышляет над поступками и мотивацией должностных лиц - участников расправы над ним и его семьей. Он считает, что  призрак зловещего 37-го года продолжает блуждать по России именно потому, что и ныне у него есть соучастники, и вовсе не призрачные, а имеющие власть и силу.

В начале было слово
Для простоты вхождения в тему предлагаю сначала прочитать статью семилетней давности в газете «Новый гражданский мир», за которую власть отмостила мне, ее редактору, с яростной подлостью.
А прочитав статью, которая наделала столько шума и так повлияла на мою жизнь, взгляните на описываемые события через прицел  обвинительного заключения. Оно изложено скупым, не претендующим  на совершенство стиля и логическую связность языком. 
Процитируем лишь один абзац, выделяя жирным шрифтом наиболее дикие словосочетания (они здесь сплошь и рядом), живо напоминающие стиль репрессивных «троек» 37-го года:
«В.А. Красуля примерно в конце 2001 - начале 2002 года,  испытывая личную неприязнь к губернатору Ставропольского края А.Л. Черногорову...  преследуя цель оклеветать и публично оскорбить… используя в качестве предлога для клеветы и оскорбления решение Ставропольской городской думы… написал статью, озаглавив ее «Черногоров подбирается к Ставрополю», содержащую заведомо для В.А. Красули...  ложные, выраженные в непристойной, грубой и неуместной для средства массовой информации форме сведения и измышления…»
Предвижу недоумение читателя, сегодня в изобилии видящего описания идущих в стране (да и в крае) кровожадных политических разборок: «Боже, из-за этого был поднят шум? Десятки «мундиров» были поставлены под ружье? Допросы, прокуроры, следователи,  постановления, суды, свидетели, приговоры,  кассации?» И все ради того, чтобы сделать «контрольный выстрел» в глотку журналиста?!
Для справки: государственный обвинитель потребовал в качестве наказания для журналиста два  года заключения в исправительно-трудовой колонии.

Про взятки и золотые горы
Даже в страшном сне не пригрезится, что фразу  «какие золотые горы посулят им» можно истолковать как… публичное обвинение в даче взятки. Известный с библейских времен словесный оборот по воле ставропольских правоохранителей превратился в… утверждение, факт, сведение. 
Вот выписка из приговора:
«Суд считает, что в статье содержаться не суждения и предложения..., а именно факты... Распространенные клеветнические сведения порочат честь и достоинство и подрывают репутацию губернатора... и обвиняют его в совершении тяжкого преступления... содержат обвинение... А.Л. Черногорова в даче взятки депутатам за принятие угодного ему решения... то есть в совершении тяжкого преступления, предусмотренного  ч. 2 ст. 291 УК РФ».
Надо обладать изощренным иезуитским воображением,  чтобы  в  расхожей присказке  разглядеть сведения о  подкупе и даче взятки. Федеральная судья Наталья Ивановна Просвирина не лишена такого дара. Просто надо очень захотеть увидеть то, что тебе надо. 
Это тонкая материя, и касается она не лингвистики, а скорее внутренних установок судьи. А может быть, и внешних. И тут ей не указ  даже заключения двух экспертиз. 
Доцент кафедры журналистики Ростовского университета  Н. Бусленко и руководитель Российской гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам М. Горбаневский пришли к выводу:  в тексте  нет ни оскорблений, ни клеветы, ни вообще каких-либо сведений и фактов, порочащих губернатора. Если, конечно, не считать таковыми присутствие губернатора на заседании думы и его выступление перед депутатами. 
Но это ни на клевету, ни на оскорбление не тянет. Что ж, тем хуже для экспертизы. Такие экспертизы нам не нужны! Н. Просвирина, как отмечено в приговоре, отнеслась к ним «критично». То есть проигнорировала. 
Представляю, как вытягивались физиономии ее изумленных коллег из Страсбургского суда. В скучных западных странах с обычной демократией (в отличие от российской суверенной)  суды, принимая решение, опираются прежде всего на мнение специалистов. 
Жрецы же отечественной Фемиды молятся другим богам. Они трепетно внимают иному мнению, преимущественно тому, которое нисходит  «сверху» (не путать с божественным). 
Российская Фемида - дама разборчивая. Она не позволит стричь всех под одну гребенку. Мыслимое ли дело, чтобы с губернатором в суде обращались наравне с каким-нибудь фермером, журналистом или хлебопеком?
Во время судебных разбирательств меня поразил присутствовавший на них какой-то молодой  депутат городской думы. Запомнились его скучающие глаза, ухмылочка. На  вопросы: «Кто был инициатором созыва заседания думы? Что говорил губернатор?»  - он отвечал: «Не помню». Так же вели себя и двое других народных избранников, вызванных свидетелями обвинения. Они очевидным образом подыгрывали губернаторской стороне. В какой-то миг я ощутил себя большевиком с дореволюционным стажем, которого в 37-м году поволокли на допрос. И там мальчишка-следователь, вальяжно развалившись на стуле, пускает ему  в лицо папиросный дым и снисходительно увещевает чистосердечно покаяться,  признаться, на какую разведку он работает. Половину его жизни съела каторга. Он бредил революцией. Мечтал о новом поколении строителей коммунизма. И вот - здравствуй, племя младое, незнакомое… 
Не так ли и  демократы первой волны, к которым относился и я, добивались  реформ, рынка, митинговали за частную собственность, нарождение класса предпринимателей, которые будут свободными, независимыми и озабоченными судьбой демократии?! Взросла поросль молодых бизнесменов  - вот ОНИ. 
ОНИ уже в городской думе, в мэрии. Но вместо того, чтобы двигать реформы, развивать самоуправление, оберегать гражданские свободы - словом, нести дальше мифическую эстафету поколений,  ОНИ вцепились зубами во власть и сопутствующие ей блага крепче, чем в свое время  изгнанная нами партноменклатура. Тяжкое отрезвление.
ОНИ насмешливо наблюдали за тем, как мы с адвокатом Борисом Дьяконовым пытались добыть стенограмму заседания думы и текст выступления губернатора, которые могли многое прояснить. Нам  отказывали,  с издевательской вежливостью поясняя, что документы эти  не имеют отношения к существу дела и что защита сознательно «запутывает расследование и пытается увести его по ложному пути». 
Надзирающие за соблюдением законности  прокуроры, а позже, во время рассмотрения моей кассационной жалобы, законники из краевого суда благосклонно щурились на подобные развязные отписки, которые в нормальной цивилизованной стране автоматически становятся поводом для  клейма «профнепригоден», и,  купаясь в ауре  величественной безнаказанности, одобряли перлы беззакония.

Улика из пальца
Обвинение ломало голову над  непростой задачкой. Чтобы уличить в клевете, надо доказать злой умысел. Сделать это не так-то легко. Неслучайно, по статистике,  большинство дел по клевете в суде рассыпается.
Ставропольский суд  заморачиваться на этот счет не стал. Если нет доказательств, никто не мешает сотворить их. 
Свидетелей, которые представили   драгоценные  «доказательства»,  долго искать не пришлось. Ими оказались двое высокопоставленных подчиненных Черногорова. Из соображений, о которых расскажу ниже, я обозначу их  вымышленными именами. Скажем, один - Ручкин, а другой - Ножкин.
Чиновные кельи этих господ располагались неподалеку от просторной палаты первого лица.  Очень удобно:  ведь перипетии судебного разбирательства можно обсуждать прямо на рабочих планерках. Эти-то  «свидетели» и поклялись: да, им, мол, доподлинно известно, что  подсудимый страсть как недолюбливал губернатора. И в течение нескольких месяцев вынашивал преступные планы его оклеветать.
Было ли это личным почином выслуживающихся чиновников или же они действовали по заданию, не имеет значения. В приговоре отчеканено, что наличие у Красули мотива оклеветать Черногорова подтверждается  показаниями   свидетелей. Тех самых Ручкина и Ножкина. Других доказательств   у обвинения и у суда не нашлось.
И хотя статья 75  Уголовно-процессуального кодекса требует, чтобы свидетели ссылались не на догадки, предположения и домыслы, а только на факты, и более того -  указывали на источник этих фактов, показания Ручкина и Ножкина, высосанные из одного «источника» - предположительно,  пальца  - были признаны допустимыми и приобщены к делу.
Я спросил  у Ручкина:
- Вы не помните,  когда мы последний раз виделись с вами?
- Ну,  где-то в 1993 году.
- Сейчас сентябрь 2002 года. Скажите, как вы можете знать что-либо о том, что я думаю о Черногорове, если мы десять лет не общались?
В ответ - молчание и подобие застенчивой улыбки на губах.
С Ножкиным и того проще: я  никогда не был знаком с этим господином, и мы ни разу в жизни  не перемолвились с ним и единым словом. 
Во время судебного заседания я часто вглядывался в безмятежное лицо судьи Просвириной. Она держалась уверенно.  Сталкиваясь со мной взглядом, не отводила глаз. Монументальная невозмутимость человека, уверенного в завтрашнем  дне. Меня так и подмывало нарушить процедуру и задать вопрос ей самой:  «Ваша честь, показания свидетеля, который не видел меня десять лет, вы признали допустимыми доказательствами, а заключения авторитетных экспертов - недопустимыми. Ответьте, пожалуйста:  это справедливо? По закону?»
В будничных словах:  «Суд удаляется на совещание» меня всегда волнует присутствие мистической тайны. На первый взгляд, несуразица: судья «советуется» сам с собой. Или там, в совещательной комнатке, присутствует еще кто-то?  Да, присутствует: Бог. Под Богом можно подразумевать Закон и собственное правосознание судьи.  
Судье вручены немыслимые  права: он держит в своих руках людские судьбы. Ему дано проникать в тайные помыслы и отделять свет от тьмы. Исходя из своих представлений о добре и зле, он отправляет одних в рай, а других - в ад. Почти бог.
Не верю лицемерной трескотне о том, что у нас невозможно успешно бороться с преступностью и коррупцией. Это уж кто как «борется». Конечно, власть и деньги норовят подмять под себя закон. 
Но любой принципиальный судья располагает достаточными ресурсами, чтобы  окоротить  любого проворовавшегося мэра, завравшегося губернатора или очумевшего от соблазнов больших миллионов магната.   
Наталье Просвириной тоже ничего не стоило  поставить на место распалившихся охотников на журналиста - милиционеров, следователей, прокуроров, чиновных лжесвидетелей, вдохновленных губернатором.  Тех, кому Черногоров скомандовал: «Фас!» Опустить перед их носом шлагбаум, сорвать пир беспредельщиков. Ей ли было не знать истинную цену сляпанных на скорую руку  «аргументов»? Но она выбрала сторону «кесаря». Уступила свое сакральное право распоряжаться людскими судьбами  агрессивной свите губернатора, уверенного  в своей монополии на истину.
Смешно сказать, американские конгрессмены учинили президенту Клинтону импичмент не за то, что тот фривольничал с прелестной Моникой Левински в овальном кабинете, а за то, что публично соврал. Мол, ничего у нас с ней не было. А потом выяснилось, что все-таки кое-что было. Вот тогда-то его и прищучили! Но подобные дикости в обращении с государственными мужами, сами понимаете, возможны только там, где еще не доросли до преимуществ истинной, суверенной демократии. Мы же не смеем тревожить наших вельмож по таким пустякам, как вранье нам в глаза. В конце концов, они же творят все это не просто так, а исключительно ради нашего блага.
Неудивительно, что сегодня  Ручкин и Ножкин чувствуют себя вполне сносно на весьма  солидных должностях в ставропольской мэрии. Они радеют о справедливости и законности, о гражданском обществе. 
Наблюдаю за ними со стороны и нет-нет да и подумаю: а вспоминают ли они о давнем грехе лжесвидетельствования? Не скачут ли у них  перед глазами... нет, не кровавые мальчики,  а хотя бы искры? Ведь ни за что ни про что оговорили невинного человека!  Судья могла делать вид, что верит им. А они-то знали, что врут. 
Врут во имя… Чего? Какого принципа? И вот такой опыт сегодня оказывается востребованным для успешной карьеры управленца. Куда заведут Ставрополь такие предводители?

Пишите в Страсбург
«Есть божий суд, наперсники разврата! Есть грозный судия, он ждет. Он не  доступен звону злата…»
Да, есть. Страсбургский суд.
Неужто Лермонтов предвидел, где русский человек будет искать управу на  «жадною толпою стоящих у трона?»
Около тридцати тысяч жалоб пришло в Страсбургский суд от жителей России в прошлом году. Это при том, что велик перечень дел, которые европейским судом не принимаются к рассмотрению. 
А сколько обиженных отечественным правосудием россиян не умеет правильно составить заявление, побаивается апеллировать к «загранице»? В реальности же людей, настроенных искать на чужбине милосердие и защиту от «родного» произвола, в десятки, а может быть, и сотни раз больше. 
Подавляющее воображение своими  циклопическими размерами цунами жалоб, слез,  неутоленной жажды справедливости нависает над судебной системой. А что же делает наш суд? 
И пронзило чуть ли не  крамольное: а может, лучше не нам - туда, а их - к нам? Придумать программу  возрождения правосудия в России и пригласить в нашу страну из-за рубежа тысяч десять квалифицированных неподкупных судей. Пусть потрудятся, заменив наших, пару лет. Покажут, как можно быстро, честно, без взяток вершить правосудие. 
В тридцатые годы прошлого столетия из городов в деревни были десантированы двадцать пять тысяч рабочих и инженеров - на подмогу организаторам колхозов. В историю они вошли как двадцатипятитысячники. Не время ли подумать о  второй волне двадцатипятитысячников? Только уже не на хлебной, а на судейской ниве. Понимаю, что утопия. Но людей-то жалко.

«Путч» по-ставропольски
Если отвлечься от частностей и личностей, в описанном конфликте участвовали и  по-разному проявили себя все ветви власти:  губернаторская команда, думцы, суд, и,  условно,  четвертая  - пресса. Организаторы судебного преследования тщательно затушевывали тот факт, что основным, неявным  содержанием спора были вовсе не чьи-то уязвленные самолюбия, обиды, амбиции. 
Скоропоспешное, келейное решение городской думы об изменении порядка выборов главы города, одобренное губернатором скорее по недомыслию, чем из корысти, ущемляло интересы десятков тысяч горожан. «Высокие договаривающиеся стороны» тайком присвоили себе конституционные права граждан. Это был успешно осуществленный заговор против демократических институтов в отдельно взятом провинциальном городе.
Но что хуже всего: при поддержке недальновидного губернатора в Ставрополе был создан прецедент передела власти, соблазнительный для циников и аферистов всех мастей. 
Тем самым создавался плацдарм для  отработки массового внедрения в управленческую сферу коррупционных схем. Журналисты же посмели сорвать маски с организаторов  политической сделки. Они назвали участников этой мутной акции своими именами, разоблачили сговор губернатора и депутатов и предупредили горожан о грозящей опасности.
Последствия не заставили себя долго ждать. В гору резко пошли организаторы и участники «путча». Например, через какое-то время после судебных разбирательств упоминавшийся депутат-свидетель занял пост одного из руководителей городской думы. Город взяла в свои руки команда Кузьмина-Уткина.   На глазах ничего не понимавших ставропольчан краевой центр сотрясало  от «кадровых революций» и переделок Устава города. 
Алчащие денег и власти бизнесмены заполонили муниципальные высоты, подобрали ключи к правоохранительным органам и судебным инстанциям.  ОНИ разворовывали город. 
Потрафляя  тщеславию нейтрализованного ими губернатора, ОНИ преподнесли ему титул почетного горожанина и возвели в его честь барельеф на Аллее почетных граждан. А потом, укрепившись с его помощью, ОНИ так же показушно лишили его славного звания, барельеф снесли, а самого объявили политическим банкротом. 
Все это было предвосхищено в газетной публикации. Включая даже гиперболическую «пайку», которую кто-то «схрумкает втихаря». И получили, и «схрумкали». Правда, некоторые схватили такой жирный кусок, что не смогли переварить, и теперь спасаются очистительными клизмами на далеких австрийских курортах. А кто-то даже попробовал на зуб подлинную зэковскую пайку.
История вынесла свой приговор. Оценки сделанного Александром Черногоровым на посту губернатора, во много раз более жесткие, чем позволял себе «Гражданский мир», не раз прозвучали в краевых СМИ из уст самых разных людей. Одинокий, забытый всеми, в том числе и теми, кто в годы его расцвета лезли в глаза, льстиво жужжали на ухо, с топотом мчались исполнять его малейшую прихоть, он, может быть, иногда обращается к пережитому и пытается извлечь уроки.
Хотелось бы в это верить. Как и в то, что некоторые  герои публикации, фамилии которых я сознательно изменил, нет-нет да и испытывают что-то вроде угрызения совести, и время от времени им не дает покоя  сознание своей вины. И это когда-нибудь побудит их раскаяться и  извиниться за то, что они приложили руку к осуждению невинного человека.
 

Василий КРАСУЛЯ

Вот та самая статья в газете «Новый гражданский мир», за которую местные гонители гражданских свобод расправились с ее редактором Василием Красулей

Черногоров подбирается к Ставрополю 
Итак, 15 из 18 присутствовавших на заседании городской думы краевого центра депутатов захотели немножко порулить городским хозяйством. 
Именно это следует из принятого депутатами решения: досрочные выборы мэра взамен ставшего краевым депутатом М. Кузьмина не проводить, а назначать. Причем назначать его будут городские депутаты. Об этом их попросил лично губернатор, который с многочисленной свитой явился на заседание думы уговаривать собравшихся.
Как не понять народных избранников! Одно дело, когда городом правит авторитетный, избранный всеми горожанами руководитель, за которого проголосовало больше народу, чем за всех вместе взятых депутатов, другое - когда этот рулевой - человек, тебе обязанный.
Под общие разговоры о заботе о городском бюджете, о том, что сейчас не время устраивать новый выборный марафон, каждая пешка на минуту ощутит себя ферзем. Ведь с этого самого момента начинается торгово-посредническое клубление вокруг каждого депутата. Что ему будут обещать, какие золотые горы посулят черногоровские представители, мы можем только гадать. Одно несомненно: больше, чем губернатор, депутатам никто не предложит.
Никакой демократией, волеизъявлением и «советом с народом» здесь не пахнет. Каждый депутат получит свою пайку и втихаря схрумкает свою долю. Но  при чем здесь мы?
Мы здесь ни при чем. Более того, власти посчитали, что мы настолько «созрели», что нет нужды даже имитировать подобие выборов. Зачем тратить деньги на манипулирование толпой и промывку мозгов избирателей, когда народ и так проглотит любую конфетку?
Второе наблюдение: Черногоров наступает. Конечно, уговорил он депутатов не своей пламенной речью на заседании думы. Думцев обрабатывали в то время, пока мы, грешные, суетились вокруг новогодней елочки.
…Бывший хоть каким-то островком самоуправления Ставрополь рискует оказаться под дланью черногоровских назначенцев. В том, что городской думой будет избран именно губернаторский наместник, не сомневается ни один серьезный аналитик.
...Печально признавать, но пока губернаторская команда имеет все основания ликовать. Чудом избежав поражения на губернаторских выборах только потому, что краевые элиты не смогли договориться и выставить проходного кандидата, избежав по той же причине создания мощной оппозиции внутри краевой думы, наш шумный и амбициозный, но абсолютно недееспособный губернатор вот-вот приберет к рукам и краевой центр. 
За что такая кара Ставрополю?

Армагеддон04 мая 2009, 12:02