По ту сторону границ

Россия на Кавказе борется с террористами, но не с терроризмом, как явлением

«Открытая» завершает цикл публикаций по материалам международной конференции «Стратегии России на Кавказе в XXI веке», которая состоялась в конце апреля во Владикавказе. На форуме много говорили о последствиях «арабской весны», которая год назад сразила исламскую цивилизацию. Светские еще недавно государства оказались во власти исламских радикалов, что прокатилось эхом по всем соседним странам. Не исключение и Россия.
Как события в Северной Африке и на Ближнем Востоке могут отразиться на российском обществе, в беседе с корреспондентом «Открытой» газеты поделился заместитель директора Центра системных региональных исследований и прогнозирования Южного федерального университета (ЮФУ), доктор философских наук, профессор Игорь ДОБАЕВ.

- Игорь Прокопьевич, что же все-таки произошло на Ближнем Востоке - то была спонтанная реакция на социальную несправедливость или результат провокаций?
- Обе  причины, скажем так, дополнили друг друга. По сути, мы наблюдали новое поколение «цветных» революций. Бахрейн, Египет, Йемен, Тунис, Ливия, Сирия - ну просто невозможно, чтобы одновременно происходили такие серьезные события без внешнего влияния. Конечно, конфликт назревал давно, но детонатором гражданских войн стали игры Запада.
Причем не только работа спецслужб, которые давно уже не являются основными игроками. В одной упряжке находятся и спецслужбы, и неправительственные организации, фонды, корпорации, то есть все те структуры, которые принято называть «институтами демократического общества».
- Каких последствий стоит ждать?
- Для исламских стран, в частности для Ливии, самые тяжкие последствия уже наступили. Некогда это была богатейшая страна на африканском континенте, уровень жизни здесь опережал показатели Евросоюза. От совсем недавно шикарной страны не осталось камня на камне, реально она уже распалась на два автономных государства - бедный Триполи с окрестностями и нефтеносную Киренаику.
Что касается других стран, то самые серьезные последствия «арабская весна» имеет для Центральной Азии и Южного Кавказа, где сложилась примерно такая же социальная ситуация: бедный народ и богатые верхи. Достаточно искры…
- А Северный Кавказ?
- Для нас последствия оказались минимальны. По крайней мере, ощутимой активизации террористического подполья в связи с арабскими событиями мы не наблюдали. То, что происходит на российском Кавказе, в первую очередь закладывается в Москве. Пока управление национальными республиками будет осуществляться через бюджетный «подкуп» местных элит, стабилизации ждать не приходится. Попытки распутать узел накопившихся проблем осуществляет полпредство во главе с Александром Хлопониным, но процесс этот не одного года и даже не одного десятилетия.
- Кремль предложил перейти к системе выборности глав регионов. Что это означает для Северного Кавказа?
- Возврат прямых выборов на Кавказе вряд ли приведет к ослаблению традиций клановости, коррупции и криминала. Напротив, нынешнее назначение глав регионов является одним из контролирующих инструментов над ситуацией в республиках. Выпусти этот процесс из рук федерального центра - междоусобные войны только ожесточатся.  
- Соответственно, ослабнет и борьба с экстремизмом?
- Совершенно верно. Террористическое движение сегодня - как айсберг, а «лесные братья» - это лишь его верхушечная, видимая часть. Никакие схроны и блиндажи не могут обеспечить террористическую деятельность такого массового подполья, которое существует сегодня. Нужна развитая инфраструктура, обеспечение питанием, боеприпасами, литературой.
Основная ошибка власти состоит в том, что она ведет борьбу с террористами, а не с терроризмом как таковым. Нужно понимать, что идеи сепаратизма ныне уступили место панисламистским настроениям, которые все шире расходятся в молодежной среде. Эти «сочувствующие» и есть основная опора для террористов, которые скрываются в горах.
Подполье строится по сетевому принципу, каждый боец - практически автономная единица. При этом роль военачальника сведена к минимуму, и ликвидация очередного главаря или даже целой группы не приводит к ожидаемым результатам: «эмиры» лишь сменяют друг друга.
- Что же вы предлагаете?
- За последние пять лет на Северном Кавказе появились образовательные исламские центры с теологическими и светскими дисциплинами. При этом в России нет ни одного центра, который бы всерьез занимался изучением ислама в его современном состоянии во всем комплексе школ, течений, веяний, противоречий. Никто не занят проведением социологических исследований, чтобы выяснить, а кто вообще является группой риска для экстремизма.
- Все упирается в конкретные, пригодные для реализации рецепты. Что вы можете предложить?
- Борьбу с терроризмом необходимо вести одновременно по нескольким направлениям - совершенствование антитеррористических мер, сокращение финансовой базы терроризма, пропагандистская работа. А главное, нужно рассматривать терроризм как социально-экономическое явление, влекущее за собой уголовные проявления.
Федеральный центр в лице полпреда Хлопонина полагается исключительно на экономику: оживить производство, создать новые рабочие места, построить канатные дороги и гостиницы. Но этот подход предельно однобокий, ведь даже в Стратегии развития СКФО не учитывается фактор исламизма. Всё просто: документ списали с аналогичных стратегий других федеральных округов.
- Но для борьбы с политическим исламизмом есть программа информационного противодействия терроризму.
- Эта программа написана для всей страны высоколобыми, оторванными от реалий московскими товарищами, которые и на Кавказе никогда не бывали. А потому документ не выдерживает никакой критики, кроме набора клишированных фраз типа «Давайте будем бдительны», в нем ничего и нет.
Подобное непонимание роли ислама было характерно для российских властей всегда. Я занимаюсь этими проблемами три десятка лет, начиная с афганской войны. Уже тогда стало очевидно, что в Афганистан «полезли» мы зря, совершенно не представляя последствий. А потом эту же ошибку не раз допускали у себя в Чечне.
- Ряд аналитиков полагают, что информационную войну экстремистам мы проиграли. Но какая нужна пропаганда, способная эффективно соперничать с простыми, схематичными, а потому доходчивыми лозунгами радикалов?
- То, что декларируют исламские радикалы, лишь на первый взгляд может показаться верным, на самом же деле - они находятся в глубоком противоречии с вековыми устоями веры. И нужно неустанно «размалывать» в порошок эту ненавистническую идеологию, показывая молодежи всю ее ущербность, отход лидеров экстремизма от первоисточников ислама.
Радикальный исламизм - это идеология, привнесенная извне, впитанная представителями нации в процессе обучения в крупных, как правило, зарубежных исламских центрах. Что можно противопоставить? Только идеологию созидания - стройную, последовательную, подкрепленную практическими делами. А для этого надо создавать местные образовательные центры, готовить имамов.
В этом смысле строительство мечетей, несомненно, является шагом вперед - сегодня их на Юге России даже больше, чем в дореволюционные времена. Но, как видим, дело не только в количестве мечетей, а в том, к чему там призывают. То же самое нужно делать и мусульманским образовательным центрам, развивать институт старейшин.
- Не дело государства определять, какой ислам правильный, а какой - опасный.
- А от властей этого никто и не требует. Задача мусульманских центров - не размежевывать, а, напротив, объединять.
К тому же нужна целая программа по формированию общероссийской идентичности. Идентичности, которая должна одинаково вселять гордость и в кавказцев, и в сибиряков. Препятствием этому, на мой взгляд, является серьезный социальный разлад: общество раздирается на части по признаку «бедный - богатый». Чтобы избавляться от этого противостояния,  по крайней мере свести его к минимуму, как раз и нужна Стратегия социально-экономического развития СКФО, но это лишь часть необходимых мер. Кавказ куда более сложен, чем на него пытаются взглянуть сквозь призму стратегии столичные чиновники.
- В прессе часто, даже на уровне признанных экспертов, обсуждается вопрос, как перекрыть финансирование терроризма. Это вообще возможно?
- Хочу заметить, что российские власти имеют весьма поверхностное представление о путях финансовой подпитки радикалов. В Саудовской Аравии, например, создана специальная служба по контролю над финансами, которые могут попасть в руки террористов.
Там закон требует полной прозрачности процедур открытия счетов и их использования в благотворительных целях, максимально широко используются электронные средства (так проще выявлять подозрительные переводы). И все это вполне можно применить и в России, было бы желание.
В Израиле сносят дома родственников террористов. Может показаться чудовищным, но, если разобраться, мера правильная. Дело в том, что шахид, отправляясь на самоподрыв, получает от террористической организации деньги и отдает их родственникам. 

Беседовал
Егор ВЕСЕЛОВСКИЙ