Поиск на сайте

Пронзительные в своей ранимой непосредственности строки о войне принадлежат поэтическому перу нашего современника, бывшего военного журналиста Анатолия Петровского

 

Стихи о войне Анатолия Владимировича Петровского, жителя Ставрополя, мы получили по почте. Звонить в редакцию автор не стал - постеснялся, даже не стал в коротком сопроводительном письме просить о публикации. А выслал стихи лишь для того, чтобы мы почитали их.

Голос военной эпохи, заглушаемый эстрадным шумом, слышен все глуше. Да и война видится по-иному, много правды о ней стерто трудовыми пятилетками, перестроечным поиском себя, большой и малой политикой, наконец, повседневной суетой и наносной фальшью.

Писать о войне сегодня неимоверно сложно. Не потому даже, что тема истинного патриотизма ушла на второй план, уступив место непримиримой и надрывной в своих колющих выводах гражданской лирике. Писать о войне, а стихи особенно, трудно потому, что мы перестали чувствовать эпоху так, как чувствовали ее и как жили ею фронтовики. Не наша вина в том, но все же…

Говорят, история повторяется даже на небольшом временном отрезке. Всего-то полсотни лет минуло с тех пор, как гражданский пафос затмил суровую военную поэзию, а шестидесятники потеснили своих наставников - Давида Самойлова, Семена Гудзенко, Бориса Слуцкого, Семена Кирсанова, Павла Когана, Иосифа Уткина, Павла Шубина, Александра Межирова…

У поэтов-фронтовиков, казалось, было всё - от многотысячных изданий до высоких гонораров, но они не смогли получить главной своей награды - внимания собственного народа, уставшего от войны и с радостью ринувшегося в мирную жизнь наверстывать упущенное. Для целой армии людей, доносивших правду и боль войны, это стало психологической и творческой драмой. А какая творческая мощь жила в их израненных душах!

Семен Гудзенко пророчествовал уже после войны:

 
Мы не от старости умрем,
От старых ран умрем,
Так разливай
по кружкам ром,
Трофейный рыжий ром…
 

Когда-то эти строки многие десятилетия накрепко связали поэтов-фронтовиков. Но нет уже их, что тут еще сказать. Но сказать есть о чем, ибо не для всех война застыла в холодных исторических фактах, и ранит, как своим личным горем, душу, не дает покоя от боли и сострадания за оборвавшиеся жизни, искалеченные судьбы. Нашими современниками тоже создаются прекрасные строки, посвященные подвигам солдат - большим и малым, громким и незаметным, но одинаково героям.

Современные поэты, несомненно, другие. Но мне хочется верить, что какие-то тайные, какие-то неведомые нам законы природы связали их со своими фронтовыми товарищами по перу, и они приняли на себя миссию досказать всю правду о войне, досказать то, что не успели сделать солдаты. Живое слово, как добрая и светлая память, в веках остается навечно. Звучит оно, может, редко и тихо, но сила его велика.

Военные стихи Анатолия Петровского в комментариях не нуждаются, наверное, как и любые хорошие стихи. И все же я не мог не ответить на главный вопрос, прочитав их: что заставляет писать о войне и что помогает понять душу народа, пережившего четыре страшных года, выстоявшего и одолевшего врага? Скорее  за этим я и отправился к поэту домой.

На пороге встретил меня мужчина преклонных лет, но бодрый, без хандры в глазах и голосе, и сразу провел в комнату посмотреть свои картины. Анатолий Владимирович - художник-самоучка, и страсть к живописи испытал уже в зрелом возрасте. В рамках ярко-желтые ржаные поля, пологие берега полноводных рек, сине-зеленые сосновые рощи, растрепанные ветром камышовые заросли…

- Ты знаешь, Олег, все эти картины - это моя любовь к родине, это возвращение в детство, - говорит хозяин.

Сколько же счастья могло быть в том детстве, что прошло в небольшом украинском селе в годы, когда страна кричала в пламени испепеляющей войны? А вот природа и была чем-то главным. Пруд, где таскали карасей, груши, что трясли у соседей, очень рискуя попасться. Маму Анатолий Владимирович почти не помнит, отца - едва лишь. А с этим - лишения, нищета, голод. Это вот все запомнившееся и уже растворившееся во времени в душе ребенка отпечаталось заповедью: нанести обиду, не поддержать добрым словом, когда нуждаются в нем, - это грех.

Жизнь так устроена, убежден Анатолий Владимирович, что совесть нужно постоянно тормошить и толкать, и работа над картиной этому помогает. А для маститого художника задача усложняется тем, что своей картиной он должен пробудить еще совесть зрителя, на что в наше утилитарное время отваживаются единицы.

Куда раньше любви к живописи родилась страсть к поэзии, плод которой - девять изданных сборников. Начало положено было не в литературном кружке и не беседой с известным поэтом, а службой в армии, срочником.

Случайно одно из первых стихотворений Петровского о боевых учениях попало в руки журналиста газеты Закавказского военного округа «Ленинское знамя» подполковника Григория Ященко, который и дал ему жизнь. Одного стихотворения оказалось достаточно, чтобы молодого человека заметили, - и вот уже на столе командира лежит приказ о переводе Анатолия Петровского корреспондентом в дивизионную газету, где наставником на многие годы стал редактор Владимир Ильич Цыплаков. Так военная журналистика стала профессией - на всю жизнь.

А еще спустя время судьба привела будущего поэта в то самое «Ленинское знамя», где когда-то было опубликовано первое его стихотворение. Статьей тогда можно было сделать многое - и с должности негодяя снять, и вызволить из зоны незаконно осужденного рядового, и в звании повысить, и наградить.

Анатолию Владимировичу повезло - он служил, когда армию по праву считали школой жизни в самом достойном смысле. Но ему повезло вдвойне - он служил под началом фронтовиков, которых в редакции было больше половины.

От них усвоил золотое правило журналиста и литератора - писать в любых условиях, отдаваясь без остатка тому, что ты должен делать, и не столько в силу служебных обязанностей, сколько в благодарность Создателю за то, что он наделил тебя талантом. И еще: если у журналиста нет твердой позиции, слово его не дойдет до читателя. А ради чего работать тогда?

Первый свой поэтический сборник «Дорога к горизонту» Анатолий Петровский выпустил лет двадцать назад. Но при нашей встрече, читая стихи, спокойно признался мне, в общем-то постороннему человеку, что сегодня бы эту книгу печатать не стал бы - многого в тех первых стихах не хватает, не вызрели они, не зазвучали как надо. Но потом был второй сборник, третий… Сегодня их девять, и тема войны проходит сквозь них самым напряженным нервом, доставшимся от своих фронтовых учителей.

- Война изранила землю, искалечила души, но смотрите: самые глубокие стихи принадлежат именно солдатам той войны, - размышляет Анатолий Владимирович. - Что о том времени можем сказать мы, не поднимавшиеся в смертельную атаку, не терявшие в бою лучших товарищей? Как нести о войне правду, каждый художник или поэт решает для себя сам, но чтобы не исказить ее, надо помнить всегда, какой страшной ценой досталась нам Победа.

Доблесть, память, честь, дружба, вера, надежда, любовь - вот неизменные мотивы, которыми пронизаны стихи Анатолия Петровского. Есть те, что звучат поминальной молитвой павшим, но больше тех, что помогают живым - остаться самим собой, не сбиться с пути, заслужить прощение близких, видеть и уметь чувствовать прошлое своей родины.

 
Олег ПАРФЁНОВ
 
Катился счастья вал, сметая беды
 
Утихли громы канонад
С последним боем.
Встречала Родина солдат.
Встречала Родина солдат,
Бойцов-героев.
 
Упала матери слеза
На грудь в наградах.
Светились добрые глаза -
Мать сыну рада.
 
В родном краю, в родной стране
Звучали марши.
Конец войне,
Конец войне,
Страданьям нашим!
 
Победный день,
Победный час
Весна венчала,
Бойцам торжественно от нас
Цветы вручала.
 
В Москву катился счастья вал,
Сметая беды.
По Красной площади шагал,
По Красной площади шагал
Парад Победы.
 
Дороги, ратные дороги...
 
- Устал от скуки! - понарошку
Сказал сосед полушутя
И взял трофейную гармошку,
Как мать берет свое дитя.
Река чарующих мелодий
В глубины сердца потекла.
Сиял от радости Мефодий,
Но мысль иная допекла:
«Дороги… Ратные дороги…
Окопы, сырость, ад войны…»
Несут, несут соседа ноги
Громить врагов родной страны.
И он гармошку-фронтовичку
Прижал к себе, как автомат,
Читая памяти страничку
Про День Победы, боль утрат.
Гармонь играла, задыхаясь,
Стонали тягостно меха,
Сжимая терпкий воздух мая, 
Встревожив душу старика.
 
Солдат войне поставил точку
 
Солдат войне поставил точку,
Махнул рукою на Рейхстаг.
И вспомнив маму, сына, дочку,
Блеснул улыбкой на устах. 
 
В боях солдату не до смеха.
И здесь, у логова врага,
Еще смертельная помеха
Его стереть с земли могла.
 
Но очень близкий миг Победы
Нашел пристанище в душе.
И даже в редкие моменты
Он мог главенствовать уже.
 
Улыбка, честь и дух солдата -
Венец победных трудных дней.
О, мать-Отчизна, ты богата,
Имея стойких сыновей!
 
Бросок в бессмертие
 
Блажен, кто в самый трудный час
Судьбе безропотно не сдался,
Не дрогнул сам и этим спас
Друзей от плена. Взвод метался.
В тот самый миг, в последний миг
Обычный воин стал Героем.
А был он вежлив, скромен, тих
И даже робок перед боем.
…В тумане лес, высотки срез,
Со всех сторон стена живая.
Тройной бандитский перевес
Кольцо железное сжимает.
О жизни думать права нет,
О легкой смерти, впрочем, тоже.
В бою не в счет ни жизнь, ни смерть,
В нем доблесть, честь всего дороже.
И тот солдат чуть-чуть привстал,
Метнул гранату, в рост поднялся…
Броском взошел на пьедестал 
И в том броске навек остался.
 
 
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях