Распутывать сложные узлы отечественной истории сегодня практически некому
Поразительная вещь массовое сознание: удивительным образом в нем сочетается новое и старое, прогрессивное с мракобесием, категорическое нежелание знать правду и самокопание. У наших граждан в голове столько всего намешано, что понять, кто мы и откуда, кажется, невозможно. Так и живем: внешне в цивильном костюме, а под ним и старинный русский кафтан, и французский фрак, и красные лампасы, и золотые погоны...
История, как полагал Юрий Трифонов, это многожильный провод. Вытягивать из него только одну, удобную нам жилу - значит неизбежно исказить картину мира, обмануть себя и других. А потому неудивительно: у историков, как и у юристов, три мнения на двоих.
Как можно в наше время не захлебнуться в море исторических версий и гипотез, примирить непримиримое, навести порядок вместо хаоса, с «Открытой» поделился историк, автор двух десятков школьных учебников и монографий, доцент Ставропольского государственного университета Алексей КРУГОВ.
- Прежде всего позвольте поблагодарить газету за рассказ о нашем замечательном историке и краеведе Германе Алексеевиче Беликове. К пониманию отечественной истории и себя в ней он пришел не сразу. Но когда приоткрыл дверь туда, где наше прошлое находилось в первозданном, не искаженном фальсификаторами виде, конечно, был сражен. Могу представить, как сложно было менять собственные взгляды, тем более в зрелом возрасте. Но ему, одному из немногих, это удалось.
А то, что у Беликова кроме почитателей много оппонентов и недругов, вполне естественно. Краеведам-первооткрывателям, к которым он, несомненно, принадлежит, всегда приходится тяжело. С ним можно дискутировать, можно не соглашаться, но отрицать факты, подтвержденные документально, нельзя.
- Ваша первая книга, насколько я знаю, написана в соавторстве с Германом Беликовым?
- Да. А познакомились мы вот как. Герман Алексеевич был доцентом Ставропольского пединститута, я - учителем истории в пятой школе. Впервые встретились в здании госархива, и не заметить Беликова было невозможно: все посетители заказывали по пять, ну по десять архивных дел, а ему их возили тележками - и я ничуть не преувеличиваю!
Меня давно, еще в студенческие годы, обуревало страстное желание написать школьный учебник по истории, ведь все мы были крепко придавлены тоннами советско-партийной догматики, от которой хотелось поскорее освободиться. После уроков до вечера просиживал в архиве, что называется, открывал для себя историю нашего края. Тогда и родилась идея написать учебное пособие для школьников совместно. Германом Алексеевичем. Проект состоялся.
В 1995 году вышла в свет первая часть нашей общей книги «Ставропольский край в истории России на рубеже XIX-XX веков». Над двумя другими частями я работал уже самостоятельно.
- Вы сами по какому учебнику истории учились?
- Их было несколько, но основным пособием для студентов по историческому краеведению считались «Очерки истории Ставропольского края» в двух томах, для школьников - «Ставропольский край в истории СССР».
Как и все учебники по истории того времени, они, конечно же, были выдержаны в духе идей марксизма-ленинизма, сведения подавались как нечто не терпящее дискуссии, о критике даже речи не было.
- Не хотелось заглянуть в прошлое, узнать, по каким учебникам учили до вас?
- Еще как хотелось! Но возможным это стало лишь в 90-х, когда для исследователей открылись секретные фонды. Это была настоящая архивная революция, на нас обрушился поток исторической информации!
Именно тогда я взялся штудировать старые учебники и совершил множество открытий. Любопытнейший материал для будущих своих книг черпал в «Сборниках сведений по Северному Кавказу» под редакцией Григория Николаевича Прозрителева, в «Родном крае» Евгения Яхонтова издания 1911 года - кратком описании для учащихся средних и низших учебных заведений Ставропольской губернии (кстати, обязательном курсе), в учебнике для гимназий по русской истории под редакцией Острогорского от 1913 года... Последний, к слову, выдержал более 25 изданий. - Правда, что самое непосредственное отражение повседневности можно найти в прессе?
- Чистая правда, но при условии: печать не является инструментом руководящей и направляющей. Тогда, если вы помните, все события освещались под одним углом зрения.
Невероятно интересную картину повседневности дает дореволюционная пресса. На рубеже XIX-XX веков в губернии издавалось четыре газеты: «Ставропольские губернские ведомости», «Северный Кавказ», «Листок объявлений для Северного Кавказа» и «Прикумский вестник» в городе Святой Крест, ныне Буденновск. Добавьте к этому три журнала. В соседней Терской области с административным центром во Владикавказе огромной популярностью пользовались газеты «Пятигорское эхо», «Кавказские Минеральные Воды», «Курортная жизнь».
Настоящий газетный бум пришелся на 1906 год - тогда появился целый букет общедоступных газет для народа: «Братство», «Вестник труда», «Голос», сатирический журнал «Адская бомба»...
- Вот где свобода слова была!
- Да как сказать. Революция 1905 года стала порождением не только антиправительственных манифестаций, но и гаечки-то, выражаясь современным языком, тоже затягивали.
По этому поводу «Голос» опубликовал такое вот сатирическое стихотворение:
Нельзя писать: о бюрократе,
Об офицерстве, о солдате,
О забастовке, о движеньи,
О духовенстве, о броженьи,
О полицейских, об арестах,
О грабежах, о манифестах!
Но остальное все печать
Должна сурово обличать!
Тем не менее газеты в то время были мощнейшим идеологическим оружием, их читали с большой охотой, с нетерпением ждали каждого нового выпуска.
- Что же все-таки стало главным в ваших учебниках по истории? Рассекреченные в архивах сведения?
- Безусловно, я использовал многое из того, что скрывала от общественности советская пропаганда. Но главное было не просто рассказать о неизвестном, а еще снабдить событие комментариями, дать палитру мнений.
По этому поводу процитирую философа начала прошлого века Льва Карсавина: «От историка мы ждем не фактов, в добывании которых видят свою высшую цель только не умеющие исторически мыслить исследователи, без устали роющиеся в архивах. Мы ждем от историков интеллектуальной работы - качественно нового понимания в освещении темы».
- Например?
- Например, о причинах русско-японской войны я даю возможность судить не только по манифесту Николая II, но и по заявлению японского правительства.
О том, что в те январские дни 1904 года происходило в Ставрополе, для полноты картины, цитирую «Северный Кавказ»: «Общество заметалось. Япония?! Какая Япония?! Припоминали из курса географии, что Япония находится там-то и там-то, что десять лет тому назад она победила Китай, что в Японии нет женщин, а есть только гейши и что все японцы - макаки...»
Первого февраля по улицам Ставрополя прошло патриотическое шествие, состоявшее в основном из гимназистов и мальчишек, собравшихся поглазеть на невиданное зрелище - первую со дня основания города манифестацию.
По Николаевскому (ныне Карла Маркса) проспекту под звуки бравурной музыки бодро прошли безусые юнцы, нарочито громко обсуждая перспективы войны: «Русское оружие непобедимо! Не пройдет и полгода, как мы разгромим столицу микадо!» По улицам манифестанты ходили до самого вечера, кричали «Ура!», пели гимн и восхваляли Россию, «не знавшую поражений»...
А вот дальше уже учитель вместе с учениками обсуждают, что происходило с обществом в те годы, в чем причины войны, как оценить ее итоги?.. Ну что еще может подтолкнуть к изучению собственной истории, как не живое общение?!
- Но если учитель организует дискуссию, а сам устранится, в головах школьников ничего, кроме хаоса, не останется?
- В том-то и дело, что не устранится! Роль учителя огромна, и принизить ее - значит пустить все на самотек.
По-хорошему, дети и без него могут в Интернете найти что угодно. Преподаватель, основываясь на фактах, должен выступать не в роли ретранслятора готовых знаний, как в советское время, а быть навигатором в «бескрайнем море» исторической информации.
Да, предлагаются разные точки зрения, но все их нужно сопоставить, проанализировать, возможно, одни отринуть, но в этом и состоит задача учителя. Более того, в трактовке некоторых исторических событий, в чем я твердо убежден, государство обязано выработать общие подходы. Например, что касается происхождения Древней Руси.
- Провести грань между общегосударственными подходами и политизацией истории иногда практически невозможно. Согласны?
- Безусловно. А потому никакого диктата, каждый в итоге вправе остаться при своем мнении. К тому же надо понимать, что истинная история не бывает простой и однозначной, она всегда полна парадоксов и противоречий.
Во Франции, скажем, профессора Сорбонны подали в суд на Министерство образования, запретившее критическое освещение в учебниках колониального прошлого страны. Но такая саморегулируемая система возможна лишь в развитом гражданском обществе. В России не так много примеров, когда ученые выступали так же сплоченно, отстаивая не свои интересы, а право всех граждан на правду, объективную картину прошлого.
- В первые постперестроечные годы на Ставрополье, да и по всей стране наблюдался настоящий краеведческий бум. Потом все стихло. С чем это связано?
- Архивная революция начала 90-х привела к тому, что закрытая информация стала вдруг доступной. Это было долгожданным глотком свободы. Уроки краеведения появились почти во всех школах, сложились целые краеведческие направления.
Но очень скоро энтузиастов действительно заметно поубавилось, интерес к предмету упал, уроки краеведения заменили другими. Общество насытилось свободой и даже немного заскучало по советским временам, потому что вместо демократии мы получили хаос и беззаконие!
А ведь краеведение, кроме чистого знания, учит еще любить родителей, свой дом, малую родину. Чтобы вырастить патриота, нужно начинать с изучения истории родного города, села, станицы: в честь кого названа улица, на которой живешь, кем были твои предки, откуда они пришли на эту землю...
Чувство малой родины и есть основа патриотизма. Причем эту работу надо начинать в начальной школе.
В 2002 году я написал учебное пособие для младших школьников «Страницы истории края»: небольшие, доступные для детей, статьи, рисунки для раскрашивания, вопросы, задания, предусмотрел творческие странички для самостоятельных занятий. Книги получили одобрение Министерства образования, по ним стали заниматься в школах, но потом - как отрезало. Сегодня они оказались не нужны.
С горечью констатирую: интерес к истории родного края угасает, растим «иванов, не помнящих родства».
- Сегодня издается много книг и статей по истории действительно противоречивых. Но как обывателю распознать, где правда, а где ложь? Почему государство не желает взять на себя роль проводника?
- Вопрос непростой. А вот что нужно сделать, чтобы качественные учебники и книги по истории вытеснили сомнительную литературу, я вам скажу.
В стране катастрофически упал престиж вузовской и вообще академической науки. В результате появились исследователи-дилетанты, которые пусть и не намеренно, но искажают, передергивают факты.
Выход один - заботиться о развитии науки, всячески поощрять фундаментальные и прикладные исследования, платить хорошие зарплаты преподавателям. Только в этом случае появится новая генерация историков, способная противопоставить непрофессионалам и откровенным халтурщикам научное знание.
Не стоит забывать, что любая фальсификация истории является частью информационной войны против нашей страны. И самая большая опасность в этой войне подстерегает молодежь.
- Алексей Иванович, над чем работаете сейчас?
- Скоро закончу давний свой труд о голоде в 1921-1922, 1932-1933 и 1946-1947 годах на юге России. Это будет книга скорби. Отдельные главы я уже начал публиковать в альманахе «Литературное Ставрополье».
В общей сложности на Ставрополье от голода и сопутствующих ему болезней умерло около 150-170 тысяч наших земляков, хоронили целыми семьями, хуторами. И эта трагедия случилась в житнице России! Страшное, жуткое время, но о нем до сих пор стараются умолчать, подать в усеченном виде – вроде как и голодали, но и не очень...
Еще одна книга, которая, и это точно, вот-вот увидит свет, - «Ставрополь глазами иностранцев». В ней собраны уникальные документы о нахождении немцев, французов, англичан, поляков в нашем городе в первой половине XIX века. Многие из них оставили прелюбопытнейшие воспоминания.
Эти мемуары, сочинения, записки иностранцев чрезвычайно разнообразны, несут массу сведений о различных сторонах ставропольской жизни - культурной, политической, хозяйственной. Это взгляд «просвещенного европейца» на один из городов русского Кавказа, безусловно, взгляд со стороны. Но в нем хорошо виден свой, оригинальный шарм. Уверяю вас: захватывает больше любого блокбастера.
Беседовал
Олег ПАРФЁНОВ
Версия для печати
Добавить комментарий