Пристанище истины

Адвокат из Георгиевска выиграл в Европейском суде по правам человека «гиблое» дело 10-летней давности

Рядовой спор жительницы Георгиевска Ларисы Челикиди с колхозом «Новь» о взыскании 100 тонн семян подсолнечника по договору поставки обернулся долгими годами судебных разбирательств, нервным напряжением и ощущением безнадежности. Ведь даже выиграв в конечном итоге свой иск, женщина не могла получить деньги с колхоза, потому что к этому моменту, спустя четыре года судебных тяжб, «Новь» оказалась банкротом.
Не особенно веря в благополучный исход дела, Лариса Челикиди обратилась к адвокату, заведующему офисом №1 Ставропольской краевой коллегии адвокатов в Георгиевске Нверу ГАСПАРЯНУ, который не только взялся за это гиблое дело, но и выиграл его.

- Нвер, как вы решились на такой шаг? Что надеялись взыскать с банкрота?
- Не с банкрота. С государства. Я рассуждал так: во-первых, любое сложное дело для профессионала - это бесценный опыт. Во-вторых, исполнить решение о взыскании долга с колхоза оказалось невозможно именно из-за непрофессионализма судей, которые затягивали рассмотрение дела. Будь иначе, заявительница успела бы получить деньги еще до банкротства колхоза.
Поэтому я решил обратиться в краевой суд с иском против Министерства финансов РФ о взыскании компенсации за вред, причиненный ненадлежащим отправлением правосудия. Но в 2004-м региональные суды такие дела не рассматривали, и меня по правилам подсудности направили в Басманный суд Москвы, по месту нахождения Минфина. Там мне тоже отказали, сославшись на то, что не рассматривают иски к Минфину за незаконные действия российских судов, потому что пока законодательная база не урегулирована.
То есть на тот период существовали правовые ножницы: норма о взыскании средств в случае причиненного ущерба органами власти уже была, а исковые заявления не принимались, потому что не урегулирована правовая база.
- Недавно наша газета рассказала об исках трех сельхозпредприятий Ипатовского и Изобильненского районов к казне Российской Федерации (см. «Греховодница в погонах» в «Открытой» №31 от 8 августа с.г.). Дела о взыскании долга с Минфина РФ рассматривали в пользу обворованных Ставропольский краевой арбитражный суд и краевой суд общей юрисдикции. Эти справедливые решения отчасти, возможно, продиктованы практикой обращений в Евросуд, подобных вашему?
- Именно так. Европейский суд по правам человека в Страсбурге подтолкнул нашу страну урегулировать правовую базу применительно к искам к казне России. Без воздействия извне наши законодатели сами бы никогда не зашевелились. Это же невыгодно.
- Еще бы. Минфину теперь приходится отдуваться за недобросовестных должностных лиц в регионах, выплачивать реальный ущерб от вредоносного действия судебных приставов, судей и прочих государевых служителей.
- Сейчас да, а тогда, в 2004-м, под предлогом отсутствия закона мне в рассмотрении иска отказал не только Басманный суд, но и Мосгорсуд. Я рассудил так: а кого, собственно, интересует, принят закон российскими депутатами или не принят? Если у гражданина есть право на обращение в суд, то суд и должен выяснять, насколько иск обоснован, виноваты ли российские судьи…
Тогда я и написал жалобу в Евросуд, сослался на нарушение статей 6 и 13 Европейской конвенции о защите прав человека – права на справедливое судебное разбирательство независимым беспристрастным судом в разумный срок и права на эффективное рассмотрение дела в государственном органе.
Жалоба была принята, ей был присвоен номер. Сейчас ЕСПЧ принимает все обращения, которые туда поступают. Но только через шесть лет, в 2010-м, я получил письмо из Страсбургского суда, что моя жалоба признана приемлемой, а значит, очень велика вероятность положительного результата.
- После этого полтора года жалоба ждала своей очереди?
- Нет, все это время при посредничестве ЕСПЧ шла бурная переписка с правительством России. Евросуд задавал вопросы нам, мы отвечали, суд переправлял наши ответы в правительство РФ, оно готовило возражения, потом суд знакомил с ними нас, мы снова отвечали… Потом пошли запросы в Минюст России, оттуда – в суды, в Ставрополь и Георгиевск…
И только получив от всех заинтересованных сторон полную картину происходящего, Страсбургский суд исследовал дело в полном объеме и согласился с тем, что моей доверительнице было отказано в праве на доступ к суду.
И за причиненные ей «страдания и разочарование вследствие отказа национальных судов в рассмотрении ее иска» суд присудил Ларисе Челикиди моральную компенсацию в сумме 6 тысяч евро.
Так российская казна поплатилась за игру служителей Фемиды в «футбол».
- Где гарантия, что в «футбол» теперь не сыграет Минфин?! Евросуд установил срок выплаты компенсации?
- Да, денежные средства в течение трех месяцев подлежат направлению на счет заявителя. Мне уже пришло письмо из Минюста РФ с просьбой сообщить номер счета доверительницы, чтобы Минфин мог перечислить туда деньги. И они обязаны это сделать, потому что должны отчитаться перед Евросудом. Россия ведь позиционирует себя как правовое государство, поэтому как можно нарушить постановление суда высшей инстанции?
Это в российском судопроизводстве сплошь и рядом победные решения о взыскании долгов оборачиваются годами новых судебных тяжб, общением с судебными приставами… В России свое нужно выбивать. А в Евросуде система обращена лицом к людям. Нарушили твое право – его и восстановят.
- Наверно, российским властям не слишком нравится то, что они вынуждены под давлением Евросуда закрывать законодательные лазейки и оплачивать грехи коррупционеров…
- Конечно. Однако продавить ситуацию на правовом поле России Евросуду удается. Еще совсем недавно разбирательства по гражданским делам могли у нас длиться годами. Начиная с 1998 года, когда граждане России получили право на обращение в ЕСПЧ, он удовлетворил множество жалоб на неоправданную длительность рассмотрения дел и, естественно, взыскивал компенсации в пользу граждан.
И только после этого в российском судопроизводстве начались изменения. Было принято Постановление Пленума ВС РФ (№52 от 27.12.2007 года) «О сроках рассмотрения судами РФ уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях». После чего вышестоящие суды стали жестко контролировать нижестоящие. Сейчас гражданские дела рассматриваются быстрее, впрочем, зачастую в ущерб качеству.
Действительно, некоторые решения ЕСПЧ воспринимаются в России как посягательство на ее интересы и безопасность.
Однако Евросуд далек от политической, государственной конъюнктуры и следует исключительно нормам права. Раз существует в Конвенции по правам человека 40 гражданских прав, значит, люди не должны быть в них ущемлены! Для этого ЕСПЧ даже не надо вникать в национальное законодательство, хотя там и стараются оценивать нормы закона.
На мой взгляд, ЕСПЧ - это образец независимости и беспристрастности, единственная структура, на которую сегодня можно рассчитывать гражданам.
- Фантастика. А что вы скажете о таких фактах: относительный допуск жалоб до Европейского суда, поданных гражданами Турции, Италии, Великобритании, Франции и России, составляет соответственно 100, 77, 23, 22 и… 1%! То есть допуск в Евросуд для жителей Турции в 100 раз выше, чем для россиян! А ведь жалобы из России, как правило, основаны на грубых нарушениях прав граждан самими российскими судами. Это что, дискриминация?
- В моей адвокатской практике тоже были неприемлемые, отклоненные Евросудом жалобы. Но это не говорит о какой-то дискриминации.
Да, по статистике российских жалоб в ЕСПЧ переходит в активную фазу не более двух процентов. Но вряд ли есть смысл говорить о политизированности или ангажированности Евросуда. Скорее, причина в неграмотном изложении жалоб.
Их часто пишут как сочинения в Верховный суд. А при обращении в ЕСПЧ совсем другая направленность. Нужно четко указать право, которое нарушено, и доказать, что это именно так.
Должен сказать, что сегодня в крае есть адвокаты, которые могут профессионально защищать ставропольцев в Страсбурге. Адвокатская палата Ставропольского края с этой целью организовала серию семинаров с изучением работы Евросуда. И я с коллегами ездил в Страсбург на стажировку, присутствовал на одном из заседаний ЕСПЧ.
- Любопытно. И каковы впечатления?
- В тот день рассматривалось дело заявителя с Кипра, инвалида. В момент проведения выборов на Кипре этот человек находился в Италии и не смог проголосовать – для этого там не были обеспечены условия.
Вопрос нарушения избирательного права рассматривался Большой палатой в количестве 17 судей. Они сидели за большим столом по кругу, в мантиях со звездами на левом плече.
Атмосфера суда была спокойная, уверенная. Слушание шло в режиме диалога. Выступил адвокат заявителя, следом – адвокат противной стороны, потом последовали вопросы от каждого судьи, было дано время на ответы на них. Потом новый круг вопросов и ответов, после чего судьи ушли в совещательную комнату. Решение они объявят через месяц.
Однако личное присутствие в Евросуде необязательно, и наше дело «Челикиди против России» рассматривалось заочно. Да и кто из россиян поедет в Страсбург? Языками, как правило, никто не владеет, денег тоже нет. Кстати, и адвокатам нет большой нужды очно стажироваться в ЕСПЧ – это хотя и очень полезное, но довольно дорогое удовольствие. Есть ведь Интернет, есть сайт Евросуда, где решения публикуются тотчас после их принятия, есть судебная практика. Профессионал должен заниматься самообразованием.
- Если бы это еще подвигло к совершенствованию силовые структуры и суды.
- К сожалению, они не делают выводов и не учатся на ошибках. Взять, к примеру, право на запрет пыток. Кто у нас в силовых структурах с этим правом граждан считается?
Или другой пример. 5 декабря 2005 года по делу «Ваньян против России» Евросуд раскритиковал существующий в России механизм разоблачения лиц, сбывающих наркотики, а именно то, что сотрудники полиции, предположительно подозревая человека в распространении наркотиков, подсылают к нему своего агента с просьбой достать запретное зелье, мол, до зарезу хочется.
И жертва входит в положение, находит наркотик и продает агенту. Причем делать это может несколько раз. А однажды «торговца» задерживают за сбыт, и суд может назначить человеку до 20 лет лишения свободы.
Евросуд посчитал такую практику не соответствующей требованиям Евроконвенции, так как в данном случае имеет место провокация со стороны сотрудников полиции. Они сами создают преступление, а потом его же и «раскрывают». ЕСПЧ посчитал, что ничто не предполагало бы совершение преступления, если бы не действия агентов, направляемых сотрудниками полиции.
- Очень актуальная тема. На прошлой неделе мне позвонил парнишка 19 лет, назвался Виктором и рассказал аналогичную историю. Его пятеро друзей попали в оборот сотрудников наркоконтроля, которые, по словам парня, сами и спровоцировали ситуацию. В качестве агента использовалась некая девушка Алена, которая попросила ребят передать какому-то человеку пакетик.
- Они наверняка знали эту девушку, поэтому, не задумываясь, выполнили ее просьбу. И были задержаны с поличным. Так?
- Именно так. Виктор звонил мне в день суда в Ессентуках и сказал, что все пятеро собираются резать себе вены, ибо иного способа доказать свою невиновность у них нет. Из тюрьмы они отправляли сигналы SOS по Интернету, в Московскую Хельсинкскую группу, в западные СМИ…
- Этот пример лишь доказывает, что суды по такого рода делам предпочитают не замечать явных провокаций. По-другому в России, увы, работать не умеют. По смыслу борьбы с преступностью, с незаконным оборотом наркотиков, сотрудники полиции должны раскрывать совершаемые, совершенные преступления или те, которые помимо их воли должны совершиться. Но для этого надо потрудиться. И хотя сегодня технические средства и закон позволяют вести наблюдение за подозреваемыми, все равно не хватает квалификации.
А в последнее время при негласной поддержке судов силовики вообще пустились во все тяжкие. Случается, что уже сами сотрудники полиции выступают в роли агентов! Используя психологические рычаги, под статью без труда можно подвести и не сбытчика наркотиков, а, скажем, курильщика травки. Его можно привлечь за хранение наркотиков, но это совсем другой срок наказания – до трех лет. Однако таких ребят отправляют в тюрьму за сбыт на срок до 20 лет.
Я не знаю прецедента, когда бы перед судом предстал хотя бы один наркобарон, который приобретает наркотики именно для торговли ими. А вот бедолаг, которые попали в орбиту внимания наркоконтроля и с которыми дальше работают провокаторы, - масса. Сам глава Госнаркоконтроля России Виктор Иванов однажды признал в своем выступлении, что такая порочная практика существует. Однако никто не берется эту систему изменить.
- То есть Евросуд своими решениями способствует строительству правового государства в России, а наши доблестные органы власти упираются рогом, становятся еще более изощренными, уклоняясь от закона и соблюдения прав граждан.
- Я в Евросуде задавал вопрос судье Анатолию Ковлеру, представителю от России: как же так, решение ЕСПЧ есть, а на практике ничего не меняется?! Ковлер ответил, что действительно в Страсбурге много дел о провокациях российских силовиков, и они, зная неодобрительное отношение ЕСПЧ к методам их работы, подгоняют свои действия под легальные оперативные мероприятия.
Но как бы ни препятствовали правоохранительные органы, влияние Евросуда на нашу судебную практику, на изменение российского законодательства с каждым годом все более ощутимо.
Конечно, российские судьи негативно относятся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и, как к марсианам, к Страсбургскому суду. Так же, впрочем, как и наши государственные официальные лица. А ведь убери из правового поля Евросуд – и на что надеяться рядовому гражданину?
Сегодня уровень кадров правоохранительных органов и суда оставляет желать лучшего. Посмотрите дипломы тех, кто работает в силовых структурах Юга России. Особенно на молодежь. Это просто катастрофа, какие кадры пришли. Действительно настало время недобросовестных непрофессионалов, как написала недавно ваша газета…

Беседовала
Елена САРКИСОВА