Птицы на страницах

Если сказать о книге Фаталь одним словом, то слово это будет - «странная». «Пластинки» завораживают необычным ритмом, мелодикой, образностью, уводят читателя в мир вне границ - временных, возрастных, географических, национальных... Кажется, автор явно «не из местных» и прибыл к нам с каких-то далеких берегов. Но нет, Эгвина - коренная ставропольчанка из поколения 30-летних, с биографией отнюдь не экзотической.

 

«Окончила историко-филологический факультет педагогического института, - рассказывает она о себе на сайте литературного объединения «Кавказская ссылка». - Работала во вневедомственной охране при ГУВД в отделе кадров. Когда погоны стали жать в плечах, ушла с головой в редакционно-издательское дело».

Сейчас Фаталь руководит издательством «Ставролит», издает хороших, талантливых авторов. В прошлом году в «Ставролите» вышли поэтические книги Николая Туза «Мел и уголь» и Андрея Недавнего «Арфистка эолова», сборник добрых, печальных и трогательных эссе Галины Туз («Совесть - ночной охотник»). 

И вот наступила очередь самой Эгвины: Московское издательство «Миракль» выпустило ее «Пластинки», которые - в точь, как описывают авангардизм научные энциклопедии, - «приучают публику к острым, неожиданным эстетическим впечатлениям, к активному соучастию в восприятии художественных произведений, к «интеллектуальной игре».

«Сложная, отстраненная проза предполагает, что у каждого читателя появится свой образ произведения», - заметила на презентации «Пластинок» литератор Галина Туз, и подтверждение ее словам обнаружилось сразу. Читатели, не сговариваясь, признавались, что книга Эгвины возвращает их в мир литературы, в которую они когда-то были влюблены, странным образом позволяет ощутить аромат и вкус эпохи: кому - Америки двадцатых годов, кому - Японии сороковых. 

Впрочем, миры эти только на первый взгляд кажутся непохожими. Их разделяют годы, океаны, языки и административные границы. Но объединяют более важные вещи: по форме - стремление к коренному обновлению художественной практики, по содержанию - чувство потерянности, утрата ориентиров, неясные, тревожные, трудновыразимые человеческие ощущения...

В «Пластинках» очень много музыки: ссылки в тексте отправляют к трекам, треки записаны на диск, а сам диск... вложен в книгу, так что читать Фаталь можно под ее любимые мелодии. Исполнители - тоже из числа ломающих рамки и сочетающих несочетаемое: например, Астор Пьяцолла, скрестивший аргентинское танго с джазом, или Мишель Ндегеоселло (чье имя значит «свободная как птица»), смешавшая в одном музыкальном котле рок, фанк, соул и регги. 

«Музыка - вот основная причина творчества, - рассказывает Фаталь. - Все мое писательство началась с того, что мне хотелось сочинять музыку, как мой папа, но этого я не умею, это что-то недостижимое для меня. Я «скиталась» по кафешкам допоздна, пила кофе, слушала джаз и блюз, и там, за ночными столиками, рождались строчки будущих стихов. 

Работа над ними напоминает кулинарию, только без муки и духового шкафа: если пересолено или недосолено, лучше никого не угощать, а чтобы приготовить более или менее приятное на вкус блюдо, надо потратить недели и даже месяцы. Это приучило отвечать за каждое слово (написанное и сказанное), которое способно как убить, так и дать новую жизнь». 

На презентации своей книги в краевой лермонтовской библиотеке Эгвина неожиданно для всех призналась: «Когда стихи не были «заключены» в книгу, они казались мне более свободными, а сейчас... такое ощущение, что они - как птицы в клетке». 

Но, как сказал современный поэт-верлибрист Карен Джангиров: «Прекрасны те книги, на страницах которых живут птицы».

 

Фатима МАГУЛАЕВА