С фотокамерой наперевес

На сайте, где размещены ее фотографии, безымянный посетитель оставил запись: «Спасибо тем, кто видел Это своими глазами, и принес Это для меня…»
Маргарита Воронова – председатель местного отделения Союза фотохудожников. В ее багаже дипломы Союза дизайнеров России, российского фотоконкурса «Россия – отчий дом» в Астрахани, фестиваля дизайна России на Кавминводах. В ушедшем году серии фотографий Вороновой «Ржавый капитан» и «Взрослые игры» экспонировались на Санкт-Петербургском фотовернисаже в Манеже, «Эвенк Петрович» – на Международном фотоконкурсе в Сургуте.
Маргарита Воронова, заведующая отделом некнижных носителей информации в краевой библиотеке, – геофизик по образованию и фотограф по призванию. И в этом нет никакого противоречия, ведь земная кора и фотопленка тоже – «некнижные носители информации».

Мир, «увиденный сердцем»
- Маргарита, что надо иметь в личном багаже, чтобы стать хорошим фотографом?
- (Долго думает.) Наверное, внутреннее зрение… Ведь самая высокая степень мастерства для фотохудожника - снять не то, что видишь глазами, а тот совершенный образ, который таится за видимым. Это, как в сказке о Маленьком принце, - «самого главного глазами не увидишь».
В этом, например, заключается магия черно-белой фотографии: она как нельзя лучше передает то, что «видит сердце». Можно выйти в нашу ставропольскую степь - в чистое, ровное, холодное поле, припорошенное снегом, и снять простой кадр. Но потом посмотришь на снимок - и дыхание перехватывает: вот она, Родина…
- Значит, для настоящей фотографии «внутренний взгляд» автора важнее технического совершенства?
- В искусстве содержание всегда важнее техники. У фотографа вообще особенный взгляд на окружающее - преломленный. Он воспринимает мир через фотогеничность - предмета, человека, природы, - отвергая «красивые картинки».
Невозможно рассказать, как рождается картина, объяснить, почему тебе понравился именно этот снимок. Это как стихотворение: одна строчка чем-то тебя зацепила - и все, оно твое.
- А вы помните свои первые снимки?
- Да, конечно. На нашей улице жил летчик-испытатель из Иркутска, который и начал нас, восьмиклассников, учить искусству фотографии. Это был целый ритуал: работа с пленкой, черно-белая печать, ретушь…
Папа подарил мне тогда старинный немецкий аппарат, у которого объектив выкатывался по рельсам черной гармошечкой. Вот такой недетской камерой я делала свои первые снимки. Фотографировала все вокруг: свою собаку, друзей во дворе, одноклассников, учителей…
И дальше по жизни так и пошла - с фотокамерой наперевес.

«За туманом и за запахом тайги»
- А чем привлекла хрупкую девушку с фотоаппаратом за плечом профессия настоящих мужчин и «последнее прибежище романтика» - геология?
- Именно романтика и нелегкость профессии, и, конечно, возможность путешествовать. Юношеский романтизм с годами только крепчал. Сначала были посиделки в общежитии с гитарами и ночные разговоры до синих рассветов. Потом практика на Кольском полуострове. Казалось бы, тундра: унылый пейзаж, однообразная местность. Ничего подобного! Осенью идешь, как по ковру: мхи, кустарники, опавшие листья - все таких богатых оттенков, от нежно-желтого до кипуче-багряного, - цвета необыкновенные! А еще полярное сияние, и люди удивительные, и прекрасные олени - они на всю жизнь остались для меня символом красоты.
После МГРИ (Московского геологоразведочного института) я сама выбрала Дальний Восток, хотя предлагали варианты более «выгодные». Начались трудовые будни: экспедиции по полгода, маршруты, работа рядом с геологом, только он с молотком, а я с аппаратурой.
У меня были темы прогнозирования и глубинного моделирования вулканитов. Сейчас это звучит, как музыка.
- Геологию называют «экстримом для романтиков»…
- Романтических ситуаций действительно было немало. Были медведи, таскавшие еду из лабаза. Были тонкие ручейки на дороге, через которые мы легко перешагивали, а потом нас накрывало градом, и на обратном пути перед нами вставала уже не безобидная речушка, а бурный поток.
Или самая рядовая ситуация: когда мы втроем идем по маршруту, а эвенк с оленями движется по другой, удобной для него, дороге. Утром ставим на карте точку, где должны встретиться вечером, но встретимся мы там или нет - большой вопрос, потому что точка может оказаться непроходимым болотом, и тогда в поисках товарища можно рассчитывать только на свою смекалку и интуицию.
- А как семья относилась к маминому экстремальному образу жизни?
- Семья - муж-геофизик и двое сыновей - всегда была рядом. Старшего папа взял с собой на полевой сезон четырехлетним малышом, пока я сидела дома с годовалым Левой. Когда наш Дениска впервые попал в тайгу, он едва доставал папе до колена (а папа у нас - метр девяносто два), таскал повсюду маленький магнитофончик с любимыми записями - детскими спектаклями и песенками, и попадал в разные забавные истории.
Четырехлетнему Денису принадлежит изречение, вернувшееся ко мне бумерангом из Москвы от студентов-практикантов:
- Папа, а деревья живые?
- (Пауза.) Живые…
- А вы их на дрова!
В свои пять лет он уже был с нами за Становым хребтом, куда добраться можно было только вертолетом. В тот год первый снег в тайге выпал в конце августа, Дениске стало скучно «дома», и он решил сходить в гости к петербургским геологам, палаточный городок которых стоял по соседству с нашим. Перебрался через ручеек, прошел по тропинке и зашел в палатку, где работал ученый, которого забросили буквально день назад, и который не знал, что в тайге ребенок.
И вот сцена из «Маленького принца»: в палатке посреди таежной чащи геолог раскрашивает карту, в это время отодвигается полог, в проем молча заходит светловолосый мальчик, забирается на нары и спокойно спрашивает: «Липариты красите?»
Бывалый геолог просто дар речи потерял: как он потом рассказывал, впечатление было такое, будто ребенок появился из ниокуда.
Кстати, он действительно закрашивал липариты - это такие породы вулканического происхождения, на карте их обозначают зеленым цветом.

«Засада» на кадр
- Километры таежной чащи с неподъемным рюкзаком за плечами остались позади, а душа геолога - разведчика и первопроходца - по-прежнему жаждет странствий: не в этом ли корни вашего увлечение горным туризмом?
- Да, это продолжение движения, желание увидеть новый мир, подняться на новую вершину, преодолеть новый рубеж. Ведь в туристических маршрутах, так же, как и в геологических, надо пройти расстояние от точки А до точки Б, когда рассчитывать можешь только на себя и на руку товарища.
Конечно, в пути с собой всегда фотокамера, потому что каждая поездка - всегда новые открытия. Например, в июле прошлого года было интересное путешествие на северный склон Эльбруса, где на отметке 3500 метров растут «каменные «грибы» - причудливой формы изваяния вулканического происхождения. Эта «грибная» полянка размером с футбольное поле уникальна, - такой больше нет нигде в мире.
- А нужно ли снимающему фотографу одиночество? Мешают ли работе люди в кадре?
- Однажды моя коллега Александра Хворостьянова сказала мне: «Рит, как странно, когда смотришь на твои фотографии, кажется, что людей в этом мире просто нет, даже если ты снимаешь городские улицы».
Видимо, так получалось оттого, что мне был интересен сам город, а люди в кадре не имели значения. В конце концов, фотограф, выстраивающий кадр, - всегда чуть-чуть охотник: он терпеливо сидит «в засаде» и ждет, когда один человек выйдет из приготовленного им ракурса, а другой еще не зайдет.
Но бывает и наоборот: человек случайно попадает в кадр, и благодаря ему фотография получает особое звучание и завершенность.
Например, у меня есть серия снимков, где в кадр попадает маленькая Дашка - дочка нашей модели. Чудная, очень пластичная девочка сначала вертелась у нас под ногами, а когда ей надоело ждать взрослых, прилегла на пол у ног позирующей девушки, подперла ладошкой мордочку - и фотография «ожила». Это как кошка, которая случайно заходит в кадр, и вдруг оказывается, что именно она придает снимку загадочность.
- А много ли в крае «людей фотографирующих»: интерес к фотографии растет или падает?
- Когда я прихожу в фотоклуб во Дворец культуры и спорта, я порой удивляюсь тому, как кипит там жизнь. Кроме старых мастеров здесь постоянно появляются начинающие фотографы - и солидного возраста, и молодежь. Я думаю, это связано с доступностью цифровой техники и желанием услышать профессиональное мнение о своих опусах.
Многие ребята, которые серьезно занимаются фотографией, уже имеют свой индивидуальный почерк и учат нас, «аксакалов», видеть мир под иным углом, снова и снова утверждая, что фотография - это мир вечных поисков и открытий.

Беседовала

Фатима МАГУЛАЕВА