С кем «совещаются» судьи по ночам, с привидениями или с заказчиками?

О лживых публикациях А.Емцова, отягощённых  использованием конфиденциальной информации «Открытой» газеты и её контрагентов

Читайте, обсуждайте, высказывайте мнение, пишите в редакцию — приводите собственные примеры!

С кем «совещаются» судьи по ночам, с привидениями или с заказчиками?

Обращаться к жуликоватым субъектам в мантиях со словами «Ваша честь» может лишь тот, у кого отсутствует тошнотворный рефлекс

Речь - о судье Ленинского райсуда Олеге Фёдорове

Авторская фантасмагория судьи Фёдорова под названием «судебное заседание»: «Иск не зачитывать, сам всё знаю...»

Итак, первый из четырех находящихся в судах исков журналистов «Открытой» к Емцову попал (напоминаем) к этому самому Федорову. Иск, в котором построчно разбиралась емцовская публикация, содержал большой объем доказательств того, что Емцов умышленно распространил ложные, клеветнические сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию редактора, журналистов газеты и ее контрагентов.

Такого рода иски довольно часты, а потому в судебной практике они отработаны до автоматизма и алгоритм рассмотрений заседаний весьма прост: истец утверждает, что распространенная в СМИ информация является ложной, клеветнической, а следовательно, унижающей и порочащей, а ответчик должен доказать, что его утверждения соответствуют действительности.

Судебное заседание по рассмотрению иска Федоров провел всего одно (не считая подготовительных, которые сути дела не касаются), было очень странным по способу ведения заседания, исключающему какую-либо состязательность сторон и возможность представления ими доказательств.

Во-первых, Федоров с ходу запретил мне, истцу, зачитывать пункты иска с нашими доводами, по которым Емцов обязан был представлять суду свои доказательства. Федоров прервал меня словами: мол, я иск читал - и достаточно, все знаю.

Поразительно, как Федоров по своей хотелке расправился с нашими правами, красной нитью проходящей через все законодательными нормы: участники процесса сами выбирают способ защиты, и никто не может ограничить их в представлении доказательств, в том числе цитируя и свои письменные доводы в том объеме, который посчитают нужным.

Но если Федоров читал иск (и точно не читал ГПК), то что же все-таки он «вычитал, после чего стал все знать»? Вынес суждение и принял решение до начала заседания? Потому и не задавал вопросов сторонам для выяснения предмета иска? Была - не была клевета, лживые утверждения, каким образом была похишена конфиденциальная информация редакции и ее контрагентов и прочая-прочая?

Емцов - о своей публикации: «Все это лабуда и гипербола». Трусливый  человек!

Несмотря на повторный запрет Федорова использовать свой собственный иск, я повторила главные доводы и вновь обратилась к Емцову за доказательствами его гнусных утверждений. Ни единого доказательства он привести не смог. Их попросту не было в природе. Не было никакой растраты бюджетных средств и не наживалась на них редакция и ее главред, как утверждал Емцов, захлебываясь черной завистью конкурента-неудачника.

Трусливая сущность клеветника проявилась совсем уж комически. Глумливые, лживые, клеветнические пассажи в своей статье «Налог на Леонтьеву» он пытался представить неким художественным приемом, сказав, что «все это лабуда и гипербола» и к Леонтьевой отношения не имеет. Право же, презренный человек: подличать умеет, наработав большую практику, а отвечать за свое моральное свинство, несущее в себе уголовные черты, безмерно трусит.

И вот через час фантасмагорического спектакля под названием «Ни о чем» пребывавший в флегматичном состоянии Федоров срывается с места и, объявив, что уходит в «совещательную комнату», приказывает участникам следовать за ним. Заседание проходило в зале на втором этаже суда, а федоровский кабинет - он же «совещательная комната» - на пятом этаже. Поднимаемся на пятый.

В «совещательной комнате» Фёдоров завис на всю ночь, а секретарь разрешила прийти «попозже»

Ждем у кабинета Федорова. Через полчаса из «совещательной комнаты» выплывает милая девушка-секретарь и объявляет: «Резолютивную часть решения Федорова вы получите завтра, в 9 часов утра. Можете прийти за определением и позже», - милостиво разрешает помощница судьи.

Наш адвокат Татьяна Удалова изумленно качает головой. Едва секретарь закрывает за собой дверь, адвокат резюмирует: «Мы, конечно, все доказали, а Емцов не привел ни одного доказательства, однако есть одно «но». Решение Федорова будет отменено - в силу грубейшего нарушения им правила о тайне совещательной комнаты согласно п. 7 ст. 330 ГПК РФ» («Основания для отмены решения в апелляционном порядке»).

Наша опытная адвокат перечисляет эти нарушения по ГПК, как отличница, по памяти, проецируя их на только что услышанное и увиденное. Во-первых, пунктом 6 ст. 330 не допускается присутствия в совещательной комнате постороннего лица, но, как видим, секретарь туда заходила, получила от Федорова указание и нам его озвучила, да еще и сама распорядилась свободным временем и сроком «объявления» сторонам резолютивной части решения.

Во-вторых, в гражданских делах судья не имеет права переносить на следующий день оглашение решения.

В-третьих, уходить на всю ночь в «совещательную комнату» для вынесения решения по гражданскому делу судье запрещено законом.

Понятно, что Федоров спал не на стульях в своем кабинете, а нежился в мягкой постели у себя дома. Но что происходит в его мозгах, посредством работы которых он принимает судьбоносные для людей решения?! Он что, действительно не читал Гражданско-процессуального кодекса и не понимает, что нарушает закон?! Или, действуя подобным образом, по всему, не в первый раз, полагал, что опять прокатит?!

Но были нарушения еще и «в-четвертых», и «в-пятых», и «в-шестых», которые сыпались из-под мантии Федорова, как стибренные денежки из худых карманов воришки. Так что читайте судебный детектив дальше.

Резолютивную часть решения сторонам не зачитывал. Бумагу выдал — и идите вон!

На следующий день и мы, и наш адвокат испытали еще большее потрясение от того, увидев, насколько далеко за пределы закона и морали пойдет судья Ленинского районного суда Олег Федоров.

К девяти часам утра я уже подошла к суду, чтобы выслушать определение судьи, понимая, что он грубейшим образом уже нарушил Гражданско-процессуальный кодекс. И теперь мы хотели видеть, как он будет выкручиваться. Или не будет, поскольку такая форма судейского произвола для него привычная. Но пока ждала в огромной очереди в проходной, где приставы тщательно (молодцы!) досматривают посетителей, меня остановил звонок адвоката Татьяны Удаловой, голос ее звучал удивленно и возмущенно:

«Вы не представляете, что здесь происходит. В 9.20 я увидела Федорова в коридоре на 3-м этаже (а совещательная комната Федорова - напомним! - на 5-м этаже. - Авт.), у которого спросила о резолютивной части его решения. Он ответил:  «Подойдите попозже». Так что сколько еще ждать, не знаю».

Это был вторник, в редакции шел последний час интенсивной работы по выпуску газеты в печать, которая не могла уйти в типографию без визы главреда. И я вернулась в редакцию, поскольку уже не могла ждать неопределенного «попозже» от Федорова, хорошо выспавшегося после ухода в «совещательную комнату» и поутру бодро бегающего по коридору вдалеке от места, где он должен был сам с собой совещаться.

В редакции звонок от адвоката Удаловой раздался в 11 часов утра: «Я только что получила из рук Федорова резолютивную часть решения, в ней всего несколько строк - в иске нам отказано. Представляете, судья даже не счел нужным его зачитывать сторонам, просто сунул в руки листок и - до свидания».

Наконец-то нам стала окончательно ясна тактика Федорова на его единственном заседании, с ходу запретившая зачитывать письменные доказательства по иску. Он понимал: ответчику будет сказать нечего, а решение нужно было выносить заведомое.

Но и то, что мы успели сказать устно, назвав главные доказательства клеветнических измышлений Емцова не соответствующими действительности, требовали своего разрешения в судебном заседании, то есть глумливый автор должен был привести свои доказательства, но, как мы уже говорили, не привел ни одного.

Однако Федоров, видно, счел свой замысел законченным и поспешил в «совещательную комнату». И, по всему, «совещался» не только сам с собою, исходя из перерыва длиной в целую ночь и в целое утро!

Граждане, будьте бдительны, имея дело с судебными документами. Протоколы  изучайте в первую очередь!

Нас уже не удивлял и не шокировал отказ Федорова в иске, поскольку весь его расклад был теперь как открытая ладонь с червяком посредине. И теперь надо было держать ухо востро и глаза широко открытыми, чтобы «следить за руками» этого господина с иммунитетом неприкосновенности.

Мы сразу поняли: чтобы изготовить свое решение буквально на пустом месте, как говорят юристы, в нарушение материального права и процессуальных норм, надо было уничтожить следы этих нарушений, которые только и могли быть зафиксированы в протоколе судебного заседания, если он точно соответствовал ходу процесса.

Но, исходя из принятого судьей решения, можно было сразу предполагать: федоровские подлянки будут подстерегать нас именно в этом документе.

Как же редакция благодарна на этот счет своему постоянному обозревателю судейской практики, победительнице всесоюзного конкурса «Суд будущего» Раисе Андреевне Абрамовой!

Со страниц газеты она постоянно учит читателей и журналистов: не пренебрегайте важностью судебных протоколов, непременно изучайте их, переснимайте документы, пишите на них свои замечания.

Вспомните известное изречение: «Дьявол кроется деталях». Так и в неправосудных решениях: дьявол кроется... в протоколах. Они-то, будучи оставленные вами без внимания, сыграют роковую роль при вынесении решений и засиливании их в апелляционной коллегии, которая при этом вас еще попрекнет: вы же, мол, не писали возражений по ходу суда, так чего вы от нас хотите?!

Сама Абрамова благодаря такой бдительности выявила множество жульнических приемов судей, потому и после замечаний по протоколам преградила путь многим кривосудным решениям - заказным, проплаченным. А главное, составила для себя и для редакции список мошенничающих судей. В этот список мы постоянно заглядываем, и не зря теперь впишем еще одно имя, а за ним - следующее...

Вот и сейчас, после того как Федоров сунул в руки адвокату семистрочный текст резолютивной части решения, мы стали ждать появления протокола, который, напоминаем своим читателям, по закону должен быть изготовлен не позже трех дней, и еще пять дней дается, чтобы написать по нему замечания.

Через три дня после судебного заседания, состоявшегося 22 мая, мы уже названивали секретарю Федорова, ведь закон требует от судов изготовления протокола в течение не более трех суток. Но помощница пыталась ввести нас в заблуждение, заявив, что    протокол изготавливается-де в течение пяти дней, и предложила звонить в понедельник, 29 мая.

- Да сколько же можно ждать, вы все процессуальные сроки нарушаете? - напоминала секретарю, почти своей ровеснице, юная помощница нашего адвоката Лиза Фирстова - глубоко ответственная, невероятно трудолюбивая, с душой и моралью советской пионерки. Адвокатом она будет замечательным.

- Вы что, у нас одни такие, нам некогда! - вскинулась федоровская помощница, мечтающая быть судьей. - Ладно, приходите за протоколом в среду, (31 мая. - Ред.) во второй половине дня.

Протокол заседания был сфальсифицирован, чтобы не дать времени на обжалование. Каково жульничество, а?!

Итак, мы ждали протокола восемь(!) дней. Но когда Лиза получила его из рук федоровской помощницы (наверное, будущей судьи) под вечер 31 мая, то на нем стояла дата изготовления… 25 мая. То есть срок внесения изменений по нему был пропущен. Налицо была фальсификация судебного документа.

Вот, оказывается, в чем заключалась федоровская подлянка, которую мы ждали с неизбежностью, но не знали, где она выползет. Протокол оказался пустопорожней бумагой, четыре листа которой занимало перечисление протокольных формальностей, для которых в судейских компьютерах имеется шаблон для быстроты оформления.

А «прения» по существу дела занимали меньше чем полстраницы текста, несколько перепутанных абзацев без логики и смысла, не содержащих буквально никаких «прений» сторон — ни доказательств истца, которые звучали со всей определенностью, ни ответов на них Емцова, кроме его заявления, что все им написанное (клеветнические, порочащие сведения, не соответствующие действительности. - Авт.) к главреду «Открытой», мол, не относится.

Словом, «протокол» в виде бумажных листов за подписью Федорова как бы был, но содержания в нем не было никакого. Пустая бумага под видом «судебного документа», подписавшись под которым Федоров перешагнул не только через морально-этические нормы, но и через множество статей ГПК РФ: пп. 2, 3, 4 ст. 192; пп. 1, 2 ст. 193; п. 1 ст. 199; ч. 2 п. 13 ст. 229...

Писать какие-либо замечания по такому «протоколу», не содержащему никакой информации о том, что говорили на процессе его участники, не представлялось никакой возможности.

Не было не только реальной возможности, но даже формальной, поскольку процессуальные сроки обжалования в день ее получения и закончились - тю-тю! - Федоров все это заранее продумал. Но фальсификаторы сильно прокололись!

Только из этой публикации он узнает, что все время мы делали аудиозапись телефонных переговоров с кабинетом Федорова, просили протокол, а нам все отказывали. И наконец объявили, что готов он будет только к вечеру в среду, 31 мая.  Так что «финита ля комедия», господа фальсификаторы! Была бы мантия белой, то сама б залилась краской от стыда за хозяина, а тут на черном даже грязь не видна.

Теперь все документы судейской низости посылаем в квалификационную коллегию ставропольских судей. Будем ждать, как коллеги оценят федоровские новации. Захотят ли считать его по-прежнему своим «коллегой» или, наконец, решат, что хватит! Прикрывали-прикрывали, а ему все неймется? Даже подличает тупо и глупо.

А если говорить откровенно, то именно «старшие товарищи» из краевого суда дали карт-бланш Федорову тем, что уже отмазывали его, когда он прокалывался на неправосудных решениях и разного рода «обманках». Напомним пару примеров из его судебной практики.

Почему даже сильные мужчины сопереживают «ворошиловскому стрелку», а некоторые готовы ему следовать

Два года назад «Открытая» опубликовала статью «Оставляю за собой право вернуть государству орден и все больше сочувствую «ворошиловскому стрелку» (№12 от 1 апреля 2015 года).

Ее автор - Михаил Третьяков, бывший замначальника краевого ГУВД, ветеран боевых действий в Чечне, кавалер ордена «За личное мужество», полковник милиции в отставке.

Обратиться в газету заслуженного человека вынудили обстоятельства, которые выходят за рамки просто личных. Напомним суть его истории.

Некто Э. Косенко предложил Михаилу Третьякову выгодно вложиться в прибыльный проект его компаньона Н. Богданова, который якобы начал долевое строительство дома в центре Михайловска. Третьяков согласился. Заключил с застройщиком ООО «Наш город» в лице Богданова договор об инвестировании строительства, официально внеся в кассу предприятия немалые деньги. В свою очередь Богданов должен был предоставить Третьякову в новостройке офисно-торговое помещение.

Однако строительство дома в Михайловске не начато до сих пор. Зато на второй день после того, как Третьяков внес деньги в долевое строительство, Косенко с Богдановым приобрели две шикарные иномарки, а потому с жертвой обмана общаться перестали и строительством заниматься не думали.

На предупреждения Третьякова написать в полицию лишь усмехались: мол, за нами такие люди, что тебе и не снилось. И впрямь, крыша у мошенников была будь здоров - из числа действующих сотрудников надзорных органов, некоторые были им родственники.

Тем не менее по заявлению Третьякова в УМВД по Ставрополю в апреле 2014 года полиция возбудила уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество в особо крупном размере»).

Со скрипом и через преграды покровителей мошенников уголовное дело все же дошло до суда.

Богданов запаниковал, почувствовах запах жареного. Подсказали: сними с себя уголовную ответственность, расторгнув через суд договор инвестирования с Третьяковым.

Дело было дохлым, а договориться о положительном его решении в суде Шпаковского района, где и была зарегистрирована строительная фирма, не удалось. Но зато удалось в Ленинском суде Ставрополя, где в исковое заявление мертвой хваткой вцепился О. Федоров, которое было «распределено» именно ему не случайно.

А теперь смотрите, как Федоров, бегом взявшийся рассматривать чужое дело, ему не подведомственное, плел сети.

Он направляет Третьякову по почте заказным уведомлением повестку в суд. Но в данные адресата как бы случайно вкрадывается ошибочка. Расчет прост: извещение на почте Третьякову не выдадут, в суд он не явится, договор инвестирования расторгается - в силу неявки ответчика, извещенного якобы должным образом. Старая-старая схема у судей-хитрованов, отсеивающих таким образом участников процесса, мешающих выносить нужные решения.

Слава богу, на почте оказалась знакомая Третьякова, и заготовленный в Ленинском суде «сюрприз» не состоялся. Михаил Иванович в суде появился, наверняка вызвав оторопь у заговорщиков. Пытался выяснить у Федорова, почему тот принял иск не по подведомственности.

Но судья, сжав челюсти на сладком куске, внаглую заявил: дело будет рассматриваться им - и точка! По жалобе в краевой суд челюсти Федорову разжали, дело отправили в Шпаковский райсуд, в котором афера Богданова лопнула.

Между тем до суда дошло уголовное дело в отношении Богданова по иску уже самого Михаила Третьякова. И снова дело «распределяют» Федорову. Этот заказной марафон Федоров растянул на девять месяцев, чтобы вконец измотать Третьякова и его семью. И поставил в финале подлейшую точку: вчистую оправдывает крупного мошенника.

Преступник же, находясь под подпиской о невыезде, совершает очередное преступление, на которое Федоров обязан был соответствующим образом немедленно отреагировать. Как бы не так! Преступник находился под крышей, а столпом, ее державшим, был Федоров.

Оправдательный приговор был опротестован и прокуратурой. А год назад был отменен апелляционным судом, отправившим дело, однако, на новое расмотрение.

Осознанная издевательская волокита Федорова, вынесшего заведомо неправосудный приговор, чуть не доконавший пожилого заслуженного человека, была «не замечена» краевыми судьями, отправившими пострадавшего по новому кругу ада.

А с Федорова не упала ни волосинка, ни щетинка. Выходит, кто-то же в крайсуде опекает жуликоватого господина, безмерно умаляющего авторитет судебной власти, опускающей правосудие ниже плинтуса?

Три месяца назад судебная эпопея (конечно, у другого судьи!) закончилась-таки обвинительным приговором мошенникам. Косенко и Богданов приговорены к отбытию наказания (условно) и возмещению М. Третьякову материального и морального вреда.

Почему от обращения к некоторым судьям «Ваша честь» возникает  тошнотворный эффект

И еще один дополнительный штрих к отталкивающему портрету судьи Федорова. Ровно три года назад на пешеходном переходе в Ставрополе произошло смертельное ДТП. Пьяный водитель, двигаясь по улице Достоевского со скоростью 130 км/ч, сбил человека на «зебре».

Пешеход, Виталий Ховбош, погиб на месте. Виновник скрылся, не оказав помощи пострадавшему, не сообщив о случившемся в полицию и «Скорую помощь». Как выяснилось позже, это был капитан полиции, командир роты по охране здания правительства и краевой думы Виктор Тимков («Открытая», №20 от 27 мая 2015 года, «Система» своих не сдает»).

Дело в суде рассматривал Олег Федоров, который вынес приговор, повергший близких погибшего в отчаяние. Уголовная статья, по которой обвинялся Тимко, предусматривает до семи лет тюрьмы, но Федоров «прописал» не имевшему смягчающих обстоятельств автолихачу лишь два года отбывания наказания в колонии-поселении. И, добивая пострадавших, по собственной инициативе сильно снизил сумму компенсации морального вреда, хотя Тимков признал их в полном объеме.

И сегодня под защитным покровом черной мантии Федоров продолжает издеваться над правосудием, над законом, над людьми.

Федоровская история войдет в анналы правосудного бесстыдства благодаря этой публикации, и стоит сожалеть, сколько же подобных сюжетов, сколько невидимых миру слез, жаждущих справедливости и обманутых хитрецами в мантии, остается в непубличном пространстве.

 

Людмила ЛЕОНТЬЕВА