Семейный альбом

Перед очередной годовщиной Победы мои родители каждый раз достают главные семейные реликвии – фотографии не вернувшихся с фронта отцов

Александр Панфилович Бояринов (фото 1 - стоит слева) – молоденький красноармеец с едва пробивающимися усиками, похоже, только что вернулся с фронтов Гражданской войны.

В Великую Отечественную уйдет уже зрелым человеком, где-то под пятьдесят. Уйдет, чтобы не вернуться. Перед уходом на фронт они с женой  сфотографировались на память (фото 2).

Он погиб в самом начале войны. В 1941-м, в сражении за Смоленск, самом кровопролитном, наверное, за всю войну. По официальным данным, в этом сражении погибло более 700 тысяч человек. Мой дед похоронен в братской могиле в деревне Карманово, в которой кроме него лежат тысячи жителей со всех концов нашей страны.

Пожалуй, это и все, что моя мама знает о своем отце. В довоенной жизни она его совсем не помнит, когда он ушел на фронт, была совсем маленькой. Бабушка Анна Афанасьевна Бояринова осталась одна с четырьмя детьми. Старшему сыну было двенадцать, младшим близнецам только-только исполнилось по два года.

До войны бабушка, как она сама рассказывала, «учительствовала» с пятнадцати лет. В глухом сибирском городишке грамотных людей не хватало, а она, дочь церковно-приходского учителя, читать и писать умела с малолетства.

Когда осталась вдовой, «учительство» забросила, устроилась на работу на хлебозавод. Ее приняли туда, потому что до войны здесь работал ее муж. Надо было поднимать детей.

Когда я была маленькой, бабушка рассказывала, что ей пришлось пережить в голодные военные годы. Детям было нечего есть, и она тайком, рискуя своей свободой и жизнью, обвязывала себя сырым тестом и проносила его под одеждой через проходную.

А чтобы как-то согреться холодными сибирскими зимами, старшие дети по вечерам собирали уголь вдоль железной дороги. Подбирали все, что сыпалось из вагонов, следующих на фронт.

В 1945 году стали с фронта возвращаться домой солдаты. А на дальней станции маленького сибирского городка встречали поезда победы две одинаковые семилетние девчушки. Подолгу стояли, взявшись за руки, смотрели на радостные лица людей, на цветы, на духовой оркестр, торжественной музыкой встречавший победителей. Их детские души никак не могли поверить, что отец уже не вернется.

Я не знаю, может, это у меня генетически, но с самого глубокого детства при первых звуках духового оркестра я начинала плакать навзрыд.

Фото 1

Фото 2

Иван Макарович Суслов (фото 3). Со старой фотографии смотрит молодой красавец с выразительными глазами. Таким его и запомнил мой отец.

До войны мой дед успел стать летчиком. Прошел курсы ОСОАВИАХИМа (действовала до 1948 года такая организация - предтеча советского ДОСААФ). Но летчиком он на войне не был. На фронте был политруком в штрафной роте в звании лейтенанта.

Фото 3

Штрафные подразделения, батальоны и роты появились в Красной армии только в июле 1942-го, после выхода знаменитого приказа Наркома обороны СССР №227 от 28 июля 1942 года, знаменитый приказ «Ни шагу назад!».

Это было время, когда над нашей страной нависла смертельная опасность, германские войска рвались к Сталинграду.

Эти подразделения создавались для лиц среднего и старшего командного и политического состава, виновных в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, отдельно – для лиц младшего командного состава и рядовых.

Штрафные части полагалось направлять на наиболее трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью преступления перед Родиной.

Военнослужащие направлялись в штрафные батальоны на срок от 1 до 3 месяцев.

Фото 4

Кроме таких, наказанных и временно находящихся в штрафных подразделениях, был там еще и постоянный состав. К нему относилось все командование батальона, офицеры штаба и управления, командиры рот, взводов, политические руководители рот и взводов, старшины, писари и санинструкторы.

Постоянный состав комплектовался «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников». Ведь далеко не каждый командир был способен управлять таким специфическим подразделением, каким являлся штрафной батальон или рота, где необходимо было не только уметь правильно скомандовать, но и в решающий момент боя поднять и повести за собой в атаку штрафников.

Дед Иван Макарович погиб в 1943 году под Орлом, в одной из самых грандиозных операций Великой Отечественной войны. В честь победы под Орлом впервые за все время с начала войны в Москве состоялся артиллерийский салют.

У нас в семейном архиве есть фотография, которую прислали моей второй бабушке вместе с похоронкой (фото 4). Подразделение моего деда направляется на боевые позиции.

Фото 5

На обратной стороне была приписка, что это его последняя фотография. По пыльной дороге, впереди уставших солдат, впереди телеги с пулеметом, впереди всех шагает мой дед с высоко поднятой головой, навстречу Победе, до которой он так и не смог дошагать.

В нашем семейном альбоме есть и еще одна фотография с моим дедом: четыре родных брата, все Макаровичи и все Сусловы (фото 5). Мой дед на фотографии – крайний слева. С фронта из братьев не вернулся никто.

В поисках родных могил.

Несколько лет назад мои родители, всю жизнь мечтавшие побывать на могилах своих отцов, отправились в путешествие. Могилу маминого отца найти удалось. Огромный монумент с Вечным огнем (фото 6) возле братской могилы, куда свезли прах погибших бойцов из окрестностей деревни Карманово. Многочисленные плиты с фамилиями, среди которых мама сразу же нашла фамилию своего отца.

А могилу другого деда найти не удалось. Из той деревни в Орловской области, которая была указана в похоронке, прах погибших солдат перевезли в другую, общую могилу. Но на новом обелиске фамилии папиного отца не оказалось.

Фото 6

Глава сельсовета, к которому обратились за помощью родители, пообещал дополнить список, если ему пришлют подтверждение. Копию похоронки мы ему, конечно, выслали. Однако до сих пор не знаем, появилась ли наша фамилия в списках павших героев.

И мой отец в очередной раз будет плакать 9 Мая над фотографией своего отца, могилу которого так и не сумел отыскать.