Поиск на сайте

Скорбь и стыд испытал корреспондент «Открытой», побывав в Москве на митинге, заявленном  в  честь  памяти  Анны  Политковской,  но  превращенном  оппозицией  в политический шабаш

 

Год назад, 7 октября, убили Политковскую, обозревателя «Новой газеты» - бесстрашного и принципиального человека, чье место в журналистском сообществе занять вряд ли кто сможет.   Задолго до этого дня оппозиция раструбила, что в годовщину гибели Политковской проведет «Марш несогласных» в центре Москвы.

 

Обещали устроить масштабное шествие по Тверской улице почти до стен Кремля – но мэрия запретила. Именно из-за этого запрета среди организаторов «Марша» произошел скандальный раскол – от акции отмежевался одиозный экс-шахматист Гарри Каспаров, назвав проведение митинга «политической ошибкой».
Зато идею горячо подхватил экс-премьер Михаил Касьянов. Впрочем, не в фамилиях дело – а в чувстве отвращения от всей этой глумливой дележки скорби.
На «Маршах несогласных», коих было уже несметное число, я человек новый. Потому еще на подходах к Новопушкинской площади, где и должно было развернуться действо, меня поразило обилие милиции – в подземном переходе стоят свиньей с полсотни молоденьких курсантов. Начеку. Ребята зябко кутались в плащ-палатки (снаружи хлестал дождь) и затравленно переглядывались с прохожими.
Наверху зигзагами выстроены металлические «ежи» и цепочки омоновцев в кожанках. Между ними к месту «Марша» петляют, как подопытные кролики в лабиринте, пожилые пары, сжимающие в руках букетики гвоздик и портреты Политковской.
Эти «несогласные» мало походят на боевитых провокаторов, на которых, очевидно, и натаскивали омоновцев. Я подхожу к пожилой даме в дождевике, которая жмет к груди свернутый в трубку плакат, из которого можно прочесть только одно слово – «Аня».
– Тоже на «Марш»? – бодро спрашиваю. – Наверное, за «Другую Россию», за Касьянова?
– Нет, с чего вы взяли, – растерянно, словно извиняясь передо мной, отвечает старушка. – Мы с мужем просто Анечку очень любили, в «Новой» всегда читали. Жалко, что ее больше нет...
Но уже на месте выясняется, что площадных трибунов мало интересует память о Политковской. Объявляя минуту молчания, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Мурадов просит «несогласных» приспустить флаги с символикой оппозиции – ведь митинг-то посвящен Анне, но над толпой по-прежнему реют десятка три стягов «Другой России» и «Союза правых сил».
Про убийство Политковской дежурно вспоминают несколько первых выступающих, а потом набирает обороты полная лозунговая разноголосица – словно краснобаи напрочь забыли, зачем народ пришел на площадь.
Касьянов пламенно призывает к бойкоту выборов, Виктор Анпилов из «Трудовой России» – к пикетированию Центризбиркома, Борис Немцов из СПС – к свержению «холуйской суверенной демократии».
Крикливый соратник Эдуарда Лимонова визгливо орет в микрофон: «Сейчас не время для траура!» -  и зовет «несогласных» на националистический «Русский марш» 4 ноября. Каждый речитатив завершается призывами «Долой!» и «Даешь!».
Фарс. Людям грустно и стыдно. Зажигательные призывы оппозиционных лидеров встречают жиденькими аплодисментами и нестройным хором одобрительных криков. В финале митинга, пытаясь зажечь толпу на скандирование «Даешь свободу!», Касьянов даже срывает голос.
После этого он извещает народ, что в 15 часов состоится возложение цветов к месту гибели Анны Политковской на Лесной улице – и быстро ретируется в дорогой иномарке. Сотоварищи  его - за ним тем же способом.
У дома на Лесной улице, где была убита Анна, к тому времени уже успевает отметиться «опальный» Каспаров, который под прицелами телекамер повесил на стене мемориальную доску. Касьянов прилетает сюда же, торопливым речитативом произносит для журналистов избитые фразы про «преступный режим», кладет на землю две гвоздики – и снова исчезает. У него сегодня съезд партии, нужно скопом принять 10 тысяч членов.
Пешие «несогласные» подтягиваются с площади спустя минут десять. Посреди улицы собирается толпа, перегораживая проезжую часть, – все ждут своего лидера. Ждет народ, журналисты, милиция… Промаявшись с полчаса, люди возлагают гвоздики и неспешно расходятся по домам. «Марш несогласных» завершился. 
Тем временем на Болотной площади, что недалеко от Кремля, идет другая акция – выставка фоторабот о двух Чеченских войнах, посвященная памяти Политковской. Впрочем, даже ее пытаются превратить в политический фарс.
Около полудня к скверу пригоняют два автобуса, откуда высаживаются резвые старушки, споро разворачивающие типо-графского качества плакатики: «СПС – Союз предательских сил» и «Новая Дума – без Чубайса и Белых». Клоунада не удалась – ни одного представителя СПС на фотовыставке нет. Померзнув минут десять, бабульки загружаются обратно в автобусы и уезжают.
Бог мой, как эта мелочная мстительность диссонирует с безыскусной пронзительностью фотографий, выворачивающей душу наизнанку. Вдоль аллеи – два стенда. На одном фотоработы Валерия Щеколдина из цикла «Грозный. 1985 год»: по улицам мирного, цветущего города тянутся вереницы машин, чеченская пара играет свадьбу, молодая семья с ребенком расположилась на лесной опушке на пикник...
Напротив рая – ад: с противоположной стены, с фотографий русского Олега Смирнова и англичанки Хайди Бреднер, глядят разбитые бойницы окон, пылающие подъезды, разрытые бомбами могилы. Жутко. Чечня – самая большая боль Политковской, она просто жила в боевых командировках, изучила каждый винтик этой костоломной машины по имени «гражданская война» – за что и поплатилась. Правду в нашей стране не любят.  
Промерзшую тишину разрубает гортанный напев священника, служащего поминальную. Зрителей – человек двадцать. Это все, кто выдержал студеную сырость. У каждого в руках горячий пластиковый стаканчик с горящей на дне свечкой. Потом – минута молчания, уже без пестроты флагов и митинговых лозунгов. Просто скорбь.
…Подняв воротник, я возвращаюсь по набережной к метро. На  Лужковом мосту через Москву-реку гудит свадьба – целуются под дождем мокрые и оттого вдвойне счастливые молодожены. Но это веселье совсем не нарушает умиротворенно-скорбный покой, наползающий на город от света зажженных нами поминальных свечей. Ведь жизнь продолжается.

Антон ЧАБЛИН

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях