В прошлом номере «Открытая» рассказала об уникальной книге, которая, едва увидев свет, стала раритетной: триста экземпляров мгновенно разошлись по подразделениям краевого ГУВД, библиотекам, вузам.
Богатство сборника состоит не только в новых фактах, именах, датах, иллюстративном материале, но во многом в живых по своей непосредственности воспоминаниях его автора, участника Великой Отечественной войны, работника милиции Пятигорска с 1958-го по 1980-й год (последние шесть лет в должности начальника) Афанасия Стефановича Масалыкина - профессионала, подвижника, человека исключительной порядочности. Главная же идея, к которой автор подводит своего читателя, - в осмыслении нынешних непростых и нередко напряженных отношений милиции и народа.
Мы завершаем повествование о буднях пятигорской милиции сорок-пятьдесят лет назад - в те времена, когда рядовые граждане знали, что рано или поздно преступление будет раскрыто, а виновные понесут наказание.
Покажите ключики, гражданочка!
Лето - самое ответственное время для всех служб курортного города, а для милиции особенно. Санатории заполнены до отказа, тысячи обладателей курсовок обосновались по частным квартирам.
Вот тут-то в город и стекаются гастролеры криминального мира, целые преступные бригады из городов Закавказья, Ростова, Одессы, Харькова рвутся в Пятигорск в поисках наживы.
Несколько лет кряду курорт оккупировали цыгане, которые не только наседали с предложением погадать (чем не скрытый вид мошенничества?), но еще успешно промышляли квартирными кражами. Как правило, этим промыслом занимались цыгане из Молдавии, откуда сотнями от мала до велика приезжали в товарных вагонах. На ночь собирались в табор, а утром разбредались по городу.
Не меньше хлопот милиции причиняла и молодежь из соседней Кабардино-Балкарии, особенно в выходные дни - разбивались на группы по пять-шесть человек и отрывались по полной. Кривая правонарушений стремительно ползла вверх: драки, грабежи, разбои, ножевые ранения.
Но поскольку через город в южном направлении автобусы шли каждые 10-15 минут, поймать преступников было практически невозможно. На автовокзале, где милиция всегда начеку, они не садились, а выходили на трассу за станицу Горячеводскую, и водители автобусов охотно подбирали всех зайцев.
Но, может быть, самой большой головной болью летом становились кражи у отдыхающих в санаториях. Администрациям пансионатов было строго предписано предупреждать каждого своего подопечного: покидая номер, все драгоценности лучше сдать в камеру хранения, а ключи от номера оставить у дежурной сестры.
Но главврачи этими заботами себя не утруждали, а сами отдыхающие так расслаблялись на курорте, что напрочь забывали о всех мерах предосторожности.
Результат выглядел удручающе: половина всех краж из номеров совершалась с помощью ключей, которые люди перед уходом «любезно» оставляли преступникам под ковриком или на плинтусе. Милиция заваливала руководство санаториев предписаниями, но дело с мертвой точки не двигалось.
Однако продолжалось так недолго. Масалыкин изобрел средство против разгильдяйства главврачей, лично опробовал его на практике и убедился в его эффективности.
Когда отдыхающие после ужина расходились кто в кино, кто на прогулку, на пару с сотрудником ОВД в гражданском Масалыкин проходил по пустым коридорам, собирал ненадежно припрятанные ключи и так же свободно покидал санаторий.
Переполох начинался после десяти вечера, когда дело шло к отбою. Тогда начальник ОВД садился за телефон и обзванивал дежурных врачей санаториев: тут, мол, до нас дошли слухи, что отдыхающие не могут попасть в номера...
«Товарищ Масалыкин, творится что-то неладное, ключи пропали чуть ли не у половины наших гостей! - взволнованно кричали в трубке. - Умоляем, срочно направьте сюда ваших сотрудников, мы не знаем, как успокоить людей!»
Такой примерно разговор происходил со всеми дежурными врачами санаториев. После этого Масалыкин «открывался» и просил приехать за ключами в отдел по улице Рубина. Однако отдать он их готов только при одном условии – если явится лично главный врач.
Находились, конечно, те, кто бурно возмущался, грозили даже жалобой в горком партии. Но для ретивых господ у Масалыкина ответ был всегда наготове: «И впрямь, куда вы поедете в столь поздний час, не волнуйтесь и отдыхайте. Только вашим гостям придется провести ночь на диванах в фойе. А завтра утром мы с вами вместе отправимся в горком партии!»
Так один за другим в ОВД являлись руководители санаториев, и каждый из них проходил подробный инструктаж. А на очередном партийно-хозяйственном активе Масалыкин делал краткий доклад о предписаниях главврачам и о том, как они на них дружно плюют.
После этого некоторым руководителям сидеть в зале было крайне неуютно. Особенно когда грозный первый секретарь горкома партии И. Болдырев поднимал кого-нибудь с места и требовал объяснений.
После серии таких профилактических мероприятий кражи в санаториях свелись к нулю.
Партия в картишки обернулась арестом
Как-то в дежурную часть Пятигорского ОВД буквально влетел возбужденный гражданин: «Только что на восточном склоне Машука меня хотели избить и ограбить, а когда бросился бежать, начали палить по мне из пистолета!»
Навели справки, оказалось, что пострадавший - известный картежник из Кисловодска. Опертивно на место выслали разведку на мотоцикле с двумя сотрудниками уголовного розыска в гражданском, а на заднее сиденье для отвода глаз усадили девушку.
Через полчаса разведка доложила: полсотни мужиков, разбившись на группы, азартно режутся на полянке в карты. Там же суетятся повара - все с иголочки, в фирменной одежде. На кострах дымит похлебка, шашлычки на подходе.
Сборище решено было брать немедленно. К месту подъехали сразу с двух сторон - мясокомбината и поселка Иноземцево. Подкравшись вплотную к картежникам, Масалыкин выскочил на середину поляны и скомандовал: «Милиция! Всем оставаться на своих местах!»
Столь внезапное появление людей в фоме так шокировало поглощенных игрой картежников, что они в испуге стали отшвыривать подальше от себя и карты, и деньги. Как осенний листопад, над поляной закружились разноцветные купюры, в воздухе красочно кувыркались дамы, валеты, тузы...
Несмотря на команду, картежники рванули вверх по склону, и на предупреждение: «Стой, стрелять буду!» никто не отреагировал. Масалыкину ничего не оставалось, как поверх голов выпустить автоматную очередь, и тогда только «благородное» собрание дружно уткнулось носами в землю.
Поваров, оказавшихся местными жителями и нанятых для организации банкета, отпустили на месте, а вот картежников двумя автобусами доставили в ОВД. И хотя на лужайке собрали более сорока тысяч рублей, все задержанные в голос заявили: денег у них не было, да и вообще, встретились они совершенно случайно.
Однако скоро выяснилось: все они специально прибыли в Пятигорск на слет лучших в стране картежников из Одессы, Сочи, Ростова, Армавира, Еревана, Тбилиси, Баку, Москвы, Ленинграда...
Уголовная ответственность за азартные игры не предусматривалась, а потому встал вопрос, что делать с задержанными. Очень уж не хотелось отпускать, не приняв воспитательных мер.
Для консультации связались с председателем Пятигорского городского народного суда Филиппом Прокофьевичем Дроздовым, который и предложил привлечь картежников к административной ответственности за неповиновение законным требованиям сотрудника милиции.
По распоряжению Дроздова в отдел прибыли четверо судей, которые и дали каждому из задержанных по 15 суток административного ареста. Общественные работы задержанным запретили, прогулки им не полагались, так что едва открывшийся съезд картежники провели в камерах в полной изоляции.
Но когда подошел срок освобождения, все стали требовать возвращения денег. Самое же интересное в том, что сумма, на которую претендовали картежники, оказалась гораздо больше той, что собрали на поляне при задержании.
Выслушав претензии, Масалыкин решил поступить просто - деньги вернул всем поровну. Естественно, заручившись расписками, что претензий к милиции не имеется.
Так была сорвана всесоюзная сходка картежников. А сами азартные фраера вышли на свободу бледные, заросшие, раздраженные и, проклиная курорт за такое его «гостеприимство», немедленно покинули Пятигорск.
Два особо памятных выговора
Имел ли Масалыкин в должности начальника одного из крупнейших ОВД в крае дисциплинарные взыскания?
«Да и что за начальник, если он работает без взысканий?» - считает герой нашей публикации. - Сколько их было у меня, точно не помню - в то время дисциплинарное взыскание являло собой лишь моральную встряску. Однако парочка их в памяти засела крепко».
Первое Масалыкин схлопотал летом 1976-го. В дежурную часть поступил сигнал о том, что из многоэтажки по улице Ермолова из охотничьего ружья идет пальба по трассе Кисловодск-Пятигорск.
Распорядившись перекрыть дорогу в обоих направлениях, Масалыкин прихватил с собой патроны, наполненные нервно-паралитическим газом (отстреливаются специальным устройством, выбрасывая облако в один кубометр), и выехал на место.
Но, отстреляв через замочную скважину с десяток патронов, ничего, кроме отборного мата в свой адрес и стрельбы дуплетом по входной двери, не добился. Было ясно как день: выкурить преступника из двухкомнатной квартиры непросто. На трассе между тем скопились сотни машин, а преступник прямо взбесился, открыв бешеную стрельбу.
По приказу Масалыкина из дежурной части ему привезли пять комплектов так называемого изделия №2 (цилиндра, вмонтированного в картонный патрон для стрельбы из ракетницы, который в закрытом помещении создает облако нервно-паралитического газа уже в десять кубометров).
Это спецсредство можно было использовать только с разрешения начальника УВД края, но и медлить было нельзя. Под личную ответственность с расстояния тридцати метров Масалыкин вогнал все пять цилиндров в квартиру через окно.
Стрельба стихла, хозяина нашли вдрабадан пьяного под кроватью. Рядом лежало ружье и наготове около полусотни патронов. Трассу открыли, движение возобновилось.
А прибывшая на следующий день комиссия пришла к выводу: никакие обстоятельства не могут служить оправданием для нарушения инструкции.
Другой памятный выговор Масалыкин получил от министра внутренних дел СССР Н. Щелокова за то, что без официального его уведомления сумел пробить для 26 милицейских семей квартиры в новом доме.
Когда первый секретарь горкома партии И. Болдырев сообщил об этом начальнику УВД края А. Коновалову, тот заметил: «А что вы хотели, Иван Сергеевич, своей принципиальностью Масалыкин много нажил себе врагов... Одно обещаю: этот приказ дальше моего сейфа не пойдет».
В 1979 году в городе произошел заметный скачок преступности, хотя отмечался он по всем без исключения горрайотделам. Прошла годовая коллегия краевого УВД, особых критических замечаний в адрес Пятигорского ОВД не последовало.
В марте 1980 года в УВД края поступило представление на несоответствие Масалыкина занимаемой должности: плохо, мол, работает с кадрами, пренебрежительно относится к руководству УВД на КМВ, не всегда выполняет его указания.
В апреле на коллегии краевого УВД было вынесено решение освободить Масалыкина от должности. Сам А. Коновалов при этом голосовал против.
«Как я воспринял решение коллегии? - вспоминает Афанасий Стефанович. - Откровенно говоря, спокойно. Мне тогда было 54 года, за плечами 35 лет выслуги. Я написал рапорт с просьбой уволить меня на пенсию по собственному желанию.
Трижды после этого звонил мне домой Александр Тимофеевич Коновалов, уговаривал не горячиться, отозвать рапорт, вопрос с Москвой брал на себя. Но для себя самого решение я уже принял».
...Среди множества наград у полковника Масалыкина есть особо ценная для него - это нагрудный знак «Заслуженный сотрудник МВД СССР». К моменту награждения им Афанасия Стефановича в 1977 году по всей стране этого знака отличия было удостоено немногим более 12 тысяч сотрудников милиции.
Олег ПАРФЕНОВ
Версия для печати
Добавить комментарий