Согласье есть. Денег нет

Устаревшая экономическая политика «точечных» контактов мешает краевому правительству привлечь на Ставрополье серьезного инвестора, закрепляя за регионом ярлык сырьевой провинции

 

На днях в крае широко разрекламировали по официальным источникам важное, а на самом деле рядовое событие - подписание соглашения между краем и Саратовской областью о торгово-экономическом, научно-техническом, социальном и культурном сотрудничестве. По словам губернатора Александра Черногорова, выстраивание интеграционных связей между регионами, оживление между ними взаимодействия и товарообмена является не только одним из условий экономического роста, но и важнейшей составляющей государственного строительства. Сотрудничество не возникает само по себе, не преподносится готовым «на блюде с золотой каймой» – над ним приходится много и кропотливо трудиться обоим партнерам.

По мнению главы региона, несмотря на географическую отдаленность Ставрополья и Саратовской области, мы способны взаимно дополнить свои товарные рынки, использовать хозяйственный потенциал в интересах взаимной выгоды. Традиционно край закупает саратовские бытовые холодильники и морозильники, цемент, шифер, горюче-смазочные материалы, стальные трубы, моющие средства, стекло, ткани.

В свою очередь, Ставрополье поставляет саратовцам муку, минеральную воду, виноградные и плодовые вина, коньяки, полиэтилен. Нынешнее соглашение призвано расширить товарный ассортимент, обмен высокими технологиями и инновационными разработками, активизировать сотрудничество в науке, промышленности, сельском хозяйстве, социальной и других сферах, позволит договориться о реализации многих совместных проектов. После подписания документа, убежден Александр Черногоров, последует «цепная реакция» установления контактов и связей между деловыми, научными кругами, культурной общественностью регионов.

Казалось бы, можно порадоваться, что власти не стоят на месте, а ищут выход в другие земли, налаживают контакты. Но если на ситуацию взглянуть трезво, то придется признать, что внешнеторговый оборот Ставрополья зависит исключительно от активности самого бизнеса и персонифицированные, «точечные» контакты краевого правительства с представителями других регионов, погоды не делают. Край нуждается не в разовых акциях, вроде подписания соглашения с Саратовской областью (аналогичных документов за последние годы подготовили десятки), а в цельной политике.

Все потуги власти привлечь деньги со стороны малоэффективны, и причина налицо – низкий уровень инвестиционной привлекательности предприятий. А те средства, которые достаются предприятиям, как правило, с трудом можно отнести к разряду инвестиций. По сути, это экспансия криминальных денег, направленных на захват собственности и передел сфер влияния на финансовые потоки.

Попытки развернуть экономику региона очередным соглашением о сотрудничестве или телефонным звонком другу губернатору, обречены. А тем временем Ставрополье верно превращается в поставщика сырья для других регионов России, ближнего и дальнего зарубежья. Отсутствие собственной переработки ежегодно лишает краевой бюджет сотен миллионов рублей.

Между тем социальные проблемы региона накалены до предела. Не исключено, что роль Ставрополья как поставщика сырья и материалов на мировой рынок должна сохраниться и впредь, но нельзя не замечать очевидного - мы остро нуждаемся в перестройке самой региональной экономики. Нужно не наращивать сырьевой экспорт, а пустить приток капиталов из сырье­вого сектора в обрабатывающие отрасли, не забывая, конечно, о привлечении прямых инвестиций.

Но что мы имеем? Например, в позапрошлом году инвестиции в основной капитал в целом по краю заметно снизились. В частности, в 2,3 раза в мукомольно-крупяную и комбикормовую промышленность, в 1,8 раза в сельское хозяйство, в 1,6 раза в транспорт, в 2,9 раза в жилищное хозяйство… В рейтинге субъектов РФ по уровню развития инвестиционного законодательства край входит в пятерку регионов, а вот уровень инвестиций в экономику края втрое ниже того, что требуется для простого ее воспроизводства.

Понятно, что низкая инвестиционная привлекательность не только наша проблема. Технологии и оборудование большинства предприятий страны безнадежно устарели, собственных средств на их замену нет, а риски вложения денег в отечественную экономику очень высоки. Нестабильность и отсутствие льготного налогообложения приводят к тому, что в основном работают «короткие» инвестиции. В то же время банки располагают огромными кредитными ресурсами. Но лежат они мертвым грузом, практически не перетекая в инвестиционный капитал из-за фактического отсутствия в крае административных гарантий.

Правительство заключает соглашения, но при этом не контролирует рынки, не создает условий для реализации подакцизных товаров. А отсутствие какой-либо стратегии по созданию прозрачного оптового рынка не позволяет власти вывести из теневого оборота продукцию и финансы. Наглядным примером подпольного бизнеса является производство хлеба. Так, по данным статистики, до 1990 года в крае ежегодно выпускали 235-250 тысяч тонн хлеба и хлебобулочных изделий, а сегодня их производство «скатилось» до 160 тысяч тонн. При этом потребление хлеба за последние 15 лет только увеличилось. Вывод: как минимум треть производства находится в тени и налогами не облагается.

Мы не в состоянии даже наполовину загрузить мощности спиртовой и ликеро-водочной промышленности, элеваторы, мельницы, комбикормовые и молочные заводы, мясокомбинаты. По этой причине исчезли крупнейшие на Северном Кавказе Георгиевский и Ставропольский кожевенные заводы, на грани гибели Невинномысский шерстомойный комбинат. Практически не работают консервные заводы. А это не только лишает казну солидных вливаний, но превращает край в сырьевой придаток крепких регионов, оставляя местное население без работы.

Недаром, по мнению многих участников кисловодского инвестиционного форума, мероприятие больше напоминало желание власти похвастать возможностями региона, нежели стремление задействовать инвестора в реальной работе. Потому то и «дежурное» соглашение с Саратовской областью подано с такой помпой, представив его чуть ли не экономическим прорывом.

 

Олег ПАРФЕНОВ