Спасибо за другой мир

Россияне познакомились с шедеврами мирового contempopary art

В Ростовском краеведческом музее открылась выставка современного искусства (contempopary art) из частной коллекции знаменитого немецкого галериста Рихарда Мейера, владельца Kunstgalerien Bоttingerhaus. Мейеру почти 80, и большую часть жизни он занимается коллекционированием произведений искусства. Был лично знаком с передовыми авторами XX столетия, и основная часть его коллекции – это картины, подаренные ими.
Галерея появилась в 1972 году, а в 1992-м получила постоянную прописку в Bоt-tingerhaus – старинном барочном особняке в баварском городке Бамберг. У галереи очень прочные культурные связи с Россией. Скажем,  Мейер коллекционирует русские иконы, которые также выставляются в Бамберге.
Но главное в том, что Мейер организовал множество выставок в российских городах, играя, по сути, роль культуртрегера – этакого Прометея, несущего эстетическое знание в массы. Лет десять назад он впервые привез в Россию более полутысячи графических работ, созданных великим испанцем Сальвадором Дали, затем последовала графика Франсиско де Гойи.
Благодаря немецкому галеристу россияне смогли познакомиться с литографиями Марка Шагала, иллюстрирующими Библию, и гравюрами Пабло Пикассо. Открытием для нашей страны стали имена двух великих провокаторов XX столетия – австрийца Фриденсрайха Хундертвассера и японца Шоичи Хасегавы.
Гостила Kunstgalerien Bоt-tingerhaus и в Ставрополе: при поддержке московских центров «Евро-Арт» и «Лучшие практики» в 2007 году в галерее краевого Союза художников можно было увидеть библейскую серию Шагала, а в 2009-м – экспозицию «Сны разума» из офортов Гойи и Дали. И вот теперь Kunstgalerien Bоttingerhaus организовал, пожалуй, самый масштабный свой арт-проект. С конца прошлого года по городам России колесит экспозиция «Возвращение к модернизму», уже побывавшая в Калининграде, Новосибирске, Екатеринбурге, Саратове, Казани.
Число городов, подавших заявки на участие в проекте, слишком велико, а поэтому общую экспозицию, состоящую из почти двухсот работ, разделили надвое.
Сначала идет выставка работ живописцев второй половины XX века (постмодернистов), а спустя время, после ее завершения, наступает вторая часть программы, посвященная мастерам первой половины столетия (модернистов).
Все они принадлежат невероятно насыщенной разнообразными течениями и направлениями эпохе в искусстве. Но главное, что в России выставка с таким представительным количеством авторов проводится впервые.
Среди сотни работ, привезенных в Ростов из Германии, есть картины и рисунки признанных гениев – Сальвадора Дали, Энди Уорхолла, Жоана Миро, Марка Шагала, хотя  и не самые известные.
Большинство составляют произведения, авторы которых стали символами современного модернизма, но известны в нашей стране лишь узкому кругу специалистов. Эти имена для российского зрителя воспринимаются как откровение.
Посетителей сразу предупреждают, что многое останется непонятым. Ведь это художество – революционное, обремененное поиском своего собственного мировоззрения и стилевыражения. Иногда весь эстетический мир одного автора кружится вокруг какого-то узнаваемого образа. Например, Гюнтера Юкера прославили мрачные изображения гвоздей, Ханса Беллмера – граничащие с порно картины кукол, а Хорста Антеса – его знаменитые Kopffussler, чудные «головоногие» уродцы.
Или вот Аллен Джонс изображает женщину (а чаще - любимые художником-эротоманом отдельные части ее тела) как предмет интерьера – в живописи, скульптуре, инсталляции. Его выставочная работа - «Французская кухня», где обезличенная дама в мини-юбке изображает пилон в ночном клубе.
Выставка развеивает многие мифы, витающие вокруг искусства XX столетия. Например, относительно того, что это был протест против тоталитаризма. Достаточно сказать, что многие немецкие модернисты были верными сторонниками национал-социализма, скажем, Фриц Винтер, Рудольф Хауснер, Йозеф Бойс воевали против Советского Союза.
В то же время ряд других немецких  авторов, в частности Макс Эрнст, были ярыми противниками фашизма и потому были объявлены Гитлером представителями «дегенеративного искусства».
Еще сложнее складывались отношения художников с политкорректным англосаксонским миром. Например, фреску сюрреалиста Карла Аппеля «Допрос детей», которой он украсил в 1949 году кафетерий мэрии Амстердама, местные чиновники почли за лучшее завесить черной портьерой – и такой она провисела больше десяти лет, пока такое искусство не стало, наконец, понятно.
В 1960 году Гамбургская прокуратура арестовала цикл литографий Пауля Вундерлиха под названием qui s’explique, посчитав их аморальными, – на них в особой манере художник изображал обнаженных дев, возлежащих на диване, и половые акты. Литографии были возвращены автору только четверть века спустя.   
Йорг Иммендорф в 1969 году был отчислен из Академии художеств Дюссельдорфа за эпатажные перформансы с политическим подтекстом. Например, он надел себе на ногу колодку, раскрашенную в цвета национального флага Германии, и гулял перед Бундестагом,  за что был задержан полицией.
Некоторым приходилось платить за право быть свободными собственной жизнью. Например, художница и скульптор Ники де Сен-Фалль, работы которой необычайно радужные, яркие, позитивные, умерла от легочной болезни, вызванной отравлением токсическими веществами, которые она использовала при изготовлении и раскрашивании своих «кислотных» скульптур.
Впрочем, модернисты отплачивали буржуазному масс-культу той же монетой, высмеивая его образчики. Например, Хорст Янссен на офорте «Обычный пейзаж близ города Хольм» (он представлен на выставке) 1975 года изобразил, на первый взгляд, нечто сюрреалистичное, жуткое, чудовищное и непонятное в стиле Босха.
На самом деле это метафора обычной для того периода картины, когда окрестности европейских городов были завалены отходами производства, жестяными банками, пустыми коробками, остовами старых авто. И вот из этого буржуазного мусора и «произрастают» причудливые монстры Янссена.
Пара художников Кристо&Жан-Клод прославилась своими «упаковками»: центральная идея их творчества состоит в попытке показать современный мир в буквальном смысле «в упаковке».
Сначала они оборачивали в ткань автомобили, мотоциклы, потом  знаменитые статуи и здания, потешаясь над буржуазным идолопоклонством перед мощью бренда, торговой марки, красивой обертки товара.
Их перформансы готовились десятилетиями, а существовали по меркам истории всего ничего, неделю-две. Они были сугубо некоммерческими, а жили художники на средства от продажи своих графических эскизов к перформансам – таких, как представлены на ростовской выставке.
Еще одна яркая работа на выставке – «Управляющий» Жана Дюбюффе 1972 года. Основатель так называемого Art Brut, стилизованного под художества маргиналов, он рассматривает современный мир под новым углом зрения. И вот на этой картине изображен несуразный, словно слепленный из многих кусков, человечек-паяц, раскрашенный в цвета американского флага – белый, синий и красный. Тоже своего рода насмешка над американской моделью мира.
А вот, скажем, Пауль Вундерлих гениально насмехается над классическим искусством как таковым, презрительно отрицая все, что было до него: мол, другое время пришло, хватит идеализма, давай прагматизм!
Его работы нарочито злы, словно он вытаскивает наружу ужасы подсознания – как свои, так и своих предшественников. Скажем, «Олимпия III» – это издевка над «Обнаженной Махой», где миловидная натурщица превращается в ведьму. А «Завтрак на траве III» – аллюзия к одноименной картине Мане, еще более скандальная, чем эротический оригинал…
Постмодернисты генерировали новые модели и жанры – XX век подарил искусству столько стилей, сколько не было за всю историю живописи. Например, Андре Массон изобрел технику «автоматического письма» – он работал после соблюдения строгих условий, например, после длительного отказа от пищи и сна, или под воздействием наркотиков. Массон считал, что при этом искусство свободно от рационального управления и, следовательно, ближе к отражению его подсознания. На выставке представлены две его работы – «Мираж» и «Европа», над содержанием которых можно и впрямь сломать голову.
Кто-то из авторов в бегстве от реальности скрывался в глубинах личной мифологии. Например, Йозеф Бойс. Летчик люфтваффе, в 1943 году он был сбит над Крымом, и, как впоследствии рассказывал, его спасли крымские татары, обернув в жир и войлок. Вполне вероятно, что это был просто бред контуженного, однако именно жир и войлок предопределили образный строй его будущих произведений.
Один из основных принципов постмодернизма: масскульт, предметы индустриального производства – это тоже искусство. Отсюда тезис – искусство также должно производиться в массовом порядке. Энди Уорхол говорил, что он наживается на моде, продает эпатаж, шокирует, удивляет. Это нравится людям, поэтому они и покупают его работы.
Зримым воплощением этого тезиса стали работы Дональда Джадда, которые вообще производились промышленным способом. А геометрические мотивы Сони Делоне-Тарк (она работала в изобретенном ею самой стиле – орфеизме) используются и в современном дизайне мебели, тканей, обоев.
Или, скажем, художник и скульптор Пьер Арман для своего творчества изобрел два базовых понятия: накопление и poubelle (по-французски – «мусорная корзина»). Он творил из мусора, используя скопления однотипных объектов, которые он отливал из металла, полиэфира или оргстекла – труб, банок, скрипок, часов, топоров… Его картины под стать скульптурам, например, выставленная в Ростове «Скерцо. Опус 31», основу которой составляют наклеенные на лист картона нотные листы.
Многие постмодернисты не спешили бунтовать, а, напротив, стремились быть в коммерческой струе. Например, гражданин мира Фриденсрайх Хундертвассер не гнушался работать над дизайном государственных флагов, монет, почтовых марок, телефонных карточек… Впрочем, даже в этих «госзаказах» он пытался сохранять свой фирменный образный строй. Его картины изобилуют бесконечными линиями и спиралями, и для правительства Новой Зеландии он тоже предложил герб в виде улитки.
Чтобы охватить все работы, представленные на выставке, не хватит и целой газеты. Каждый из полусотни представленных здесь авторов уже вписал свое имя в историю мирового искусства – пусть даже за счет безумного эпатажа. Да, понятно не всё (и, судя по записям в книге отзывов, не только мне).
Выставка - совершенно иной, свежий взгляд на мировой художественный процесс, попытка приоткрыть занавес над глубинами самореализации человека. Недаром какой-то посетитель оставил в книге отзывов такую запись: «Большое спасибо за другой мир… Очень не хватает такой правильной живописи в музеях современного искусства». И впрямь, кто сказал, что правильно, а что нет?!

Егор ВЕСЕЛОВСКИЙ
Ростов-на-Дону - Ставрополь