Спасите наши души!

Как скоро ставропольцы начнут ходить к психоаналитику столь же буднично, как к парикмахеру?

Так уж повелось, что рассуждать о психическом здоровье человека было уделом медиков – психиатров и невропатологов. Правда, эскулапы высокомерно считали его лишь «приложением» к телесным хворям. 
И лишь в последнее время – с гениальной подачи Зигмунда Фрейда – психологическое здоровье стали рассматривать как некую особую субстанцию. Которая, как теперь ясно ученым, состоит из множества компонентов: положительного отношения человека к самому себе, умения находить общий язык с другими, развивать личностные возможности, реалистично оценивать окружающий мир, принимать осознанные решения, заниматься самопознанием... 
Но как в современном бушующем мире достичь душевного равновесия? Об этом «Открытая» продолжает беседу, начатую в предыдущем номере, с исполнительным директором Ставропольской краевой психоаналитической ассоциации, известным психотерапевтом Алексеем КОРЮКИНЫМ (на снимке).

– Алексей, предыдущую беседу мы закончили на вашем оптимистичном признании, что Ставрополь – один из первых городов страны, где появился психоанализ. 
– Слов назад не беру. Действительно, еще в 1995 году у нас появилась краевая психоаналитическая ассоциация, которая объединила различных специалистов – представителей так называемого сервиса психического здоровья (психологов, психотерапевтов, психиатров и т.д.), заинтересованных в развитии психоанализа и психоаналитической психотерапии. И сегодня в СКПА состоит уже более тридцати членов. 
– А зачем нужно такое сообщество? Вы же сами говорили, что в психоанализе главное – индивидуальность.
– Есть много вопросов, которые невозможно решить поодиночке, а только в рамках профессиональной ассоциации: повышение квалификации, обсуждение сложных случаев и этических проблем профессии.
У нашей ассоциации масса интересных проектов. Так, уже много лет мы проводим два крупных мероприятия: каждую зиму – фестиваль психотерапии и практической психологии «Святочные встречи», а каждую весну – психоаналитическую конференцию. 
При активном участии членов СКПА еще в 2003 году появилось информагентство «Про-Пси». Оно выполняет очень важную задачу – сделать максимально доступной для населения и специалистов информацию в сфере психического здоровья. Поэтому у «ПроПси» широкий фронт работ: публичные лекции, круглые столы, семинары, социальные акции, издание книг и брошюр – и популярных, и узкопрофессиональных. 
– Можно ли сегодня говорить о том, что качественные психологические услуги в Ставрополе стали по-настоящему доступными?
– Пожалуй, да. Безусловно, наш город в этом отношении очень продвинутый. По крайней мере, с начала 90-х рынок подобных услуг вырос в сотни раз. Если еще году в 1995-м я знал всех городских психологов лично, то сегодня на улице или в газете порой с удивлением вижу рекламу совершенно незнакомых мне психологических центров. 
В Ставрополе уже представлены почти все подходы и виды психотерапии – индивидуальная, групповая, дет-ская, подростковая, семейная. Вопрос только в качестве некоторых из этих услуг, которое порой явно не дотягивает до профессионально признанного уровня. Но это издержки роста, рынок рано или поздно всё расставит по местам. 
– Цивилизацию к нам, наверное, какие-нибудь «варяги» принесли?
– Можно и так сказать. «Варягами» были норвежцы, с которыми у нашей ассоциации еще с 1998 года сложились очень тесные отношения. Мы многому у них учились, адаптировали их проекты на Ставрополье. Норвежцы – постоянные гости и партнеры наших мероприятий, а Свейн Хаугсгерд, психиатр и психоаналитик из Осло, является почетным членом СКПА. 
– Почему именно Норвегия?
– Сегодня в этой стране, да и во всей Скандинавии в целом, одна из самых развитых служб психического здоровья. На ее развитие выделяются огромные по нашим меркам средства, строятся новые больницы, растет количество и поднимается престиж врачей-психиатров, психотерапевтов, психологов, а также психиатрических медсестер, соцработников, да и вообще всех, кто занят в решении вопросов психического здоровья.
– Какие-то западные проекты уже прижились на нашей почве?
– С прошлого года мы запустили проект «Что случилось с Машей?» (в скандинавском варианте «с Моникой»), который нам подарили создатели – норвежский психиатрический образовательный фонд «PsykOpp».
Этот проект рассчитан на педагогов, чтобы научить их вовремя замечать психологические проблемы подростков, понимать их суть и знать, к какому специалисту нужно направлять таких ребят. Проект весьма разносторонний, он включает фильмы, слайды, буклеты...
В Норвегии он длился несколько лет, после чего кривая подростковых депрессий, психозов, суицидов в этой стране пошла вниз. Такого же эффекта мы ждем и на Ставрополье. Но только в том случае, если проект получит действительно массовое распространение при поддержке Министерства образования края.
– Сегодня в штате каждой школы непременно есть школьный психолог. То есть вроде бы подростки не должны быть обделены психологической заботой. 
– Реально ситуация в школах такова. Пожалуй, единственное, что может сегодня школьный психолог и социальный педагог (если их ставки еще не сократили), – направить подростка с какими-то психологическими проблемами к более узкому специалисту. 
Серьезную помощь тут могли бы оказать именно педагоги. Ведь они прежде всего и сталкиваются с агрессивным, демонстративным, асоциальным поведением подростков. Вопрос в том, что за подобным поведением обязательно скрываются глубинные психологические проблемы, и педагог должен уметь их разглядеть.
Однако учителя и так загружены сверх меры, почти не имеют знаний о психическом здоровье подростков и просто не в силах помочь ребятам справиться со стрессом или сложной жизненной ситуацией. А родители обращаются к специалистам, когда уже сложно что-либо изменить.
– Еще в 2002 году вы возглавили психологическую службу, созданную в краевой психиатрической больнице. Говорят, создание такой службы было революционным шагом для всей отечественной психиатрии. 
– Это правда. Наша больница стала первой в России, главный врач которой Игорь Былим ввел должность зама, курирующего психологическую работу. Впрочем, то, что для России оказалось внове, на Западе уже давно стало обыденным. 
Огромные психиатрические больницы, которые привычны для российских реалий, здесь уже почти ушли в прошлое. А, скажем, в Италии еще в 70-е годы крупные психбольницы вообще были упразднены – остались только отдельные психиатрические палаты в многопрофильных клиниках.
– Не слишком ли радикальный шаг?
– Да, в Италии поступили наиболее радикально. Большинство же западных стран (например, Норвегия) психбольницы сохранили, но тоже как небольшие подразделения крупных многопрофильных медцентров.
Зато параллельно существует множество специализированных учреждений для психически больных людей: кабинеты и центры психического здоровья, реабилитационные центры, центры дневного пребывания, социальные предприятия, общежития, терапевтические сообщества. И в каждом из таких учреждений оказывают адекватную помощь пациенту на разных стадиях лечения и реабилитации. 
– Запутанная система.
– А простого решения для такой сложной проблемы, как сохранение психического здоровья общества, не может быть в принципе. Основная цель психиатрии в современном понимании – не изоляция, а максимальная социальная интеграция психически больных людей. Для этого нужен индивидуальный подход. А достичь этого можно, только имея развитую, многоуровневую систему учреждений и применяемых там методик.
Для России такие проблемы еще более актуальны. Например, пациенты, не име-ющие родственников или от которых отказались близкие, помещаются в психоневрологические интернаты. Хотя они могли бы работать, учиться, создавать семьи. Но так как их адаптацией никто не занимается, они просто лишаются возможности участвовать в жизни знакомого им социального окружения. А ведь это десятки, сотни тысяч человек! 
– Я тоже одно время учился на психиатра в Ставропольской медакадемии и насмотрелся на самых разных пациентов. И для многих из них социальная интеграция, пожалуй, уже невозможна.
– Даже в самых тяжелых случаях пациент остается частью общества, и то, насколько он обеспечен заботой и уходом, говорит об уровне развития этого общества.
Психическое расстройство, как и любая телесная болезнь, имеет несколько стадий развития. К сожалению, в России люди обращаются к психиатрам (да и к другим специалистам по психическому здоровью) слишком поздно, соответственно, позже начинается лечение – и тем тяжелее течение и хуже прогноз заболевания. 
– Люди порой даже не разграничивают психологов, психотерапевтов, психиатров. И ко всем к ним испытывают серьезное предубеждение: мол, если пришел – уже «сдвинутый»... 
– Каждый день представитель современного общества сталкивается с огромным числом психологических вызовов. Причем как из мира внешнего (сообщения о катастрофах, кризисах, изменчивые социальные условия, проблемы в общении), так и из внутреннего (собственные желания и запреты, ожидания от себя и других людей, страхи и воспоминания).
Но при этом россияне еще до конца не осознают важность психического здоровья. Не понимают, что заниматься им нужно так же регулярно, как и телесным. Зубы-то мы чистим каждый день. Вот и о душевном равновесии тоже должны заботиться каждый день. Думаю, к осознанию этого наше общество скоро придет.

Беседовал
Антон ЧАБЛИН

Vfhbz01 декабря 2010, 20:33