Поиск на сайте

В прошлом номере «Открытой» мы начали беседу с заместителем председателя краевого суда по уголовным делам, кандидатом юридических наук Ниной Владимировной СТУС, которая провела более ста процессов с коллегией присяжных. Напомним, что речь шла об истории появления и становления суда присяжных заседателей в дореволюционной и новой России. Наша опытная собеседница ответила на вопросы: что такое «скамья» присяжных и как она формируется, какая модель суда присяжных лучше – российская или западная, почему многим судьям не понравился новый фильм Никиты Михалкова «12»?.. Итак, мы продолжаем начатую беседу с Ниной СТУС.

 

Без перехода на личности
- Нина Владимировна, суд присяжных часто называют «судом факта», в то время как профессиональный суд - «судом личности». Поясните, в чем разница?

- В идеале присяжные ничего не должны знать о личности подсудимого. Например, в Древней Греции присяжным в судебном заседании завязывали глаза, чтобы они не видели лица преступника - с тех пор Фемида изображается с повязкой на глазах. В некоторых американских штатах присяжных и подсудимого разделяет матовое стекло - они могут только слышать друг друга. Подобная практика есть и в современной России. Ни гособвинитель, ни кто-либо иной из участников процесса не имеет права рассказывать о личности подсудимого. Присяжные могут работать только с документами, добытыми в рамках закона (именно поэтому им воспрещается вести собственное расследование преступления). Наконец, председательствующий судья обязан предоставить присяжным максимально нейтральную картину произошедшего - ни словом, ни жестом не выразив своего отношения к подсудимому. Недаром председательствующего в суде присяжных называют «великим молчуном». Да и самим присяжным запрещается даже выражать эмоции в зале суда. У меня в практике много раз было, когда присяжные начинали плакать при выступлении подсудимого или делали эмоциональные выкрики с места. В таком случае я вынуждена делать перерыв в заседании.
- Но так ведь можно дойти до абсурда! К примеру: судят маньяка, который совершил не одно преступление, а перед присяжными предстает ангел во плоти...
- Я полностью с вами согласна: принцип «суда факта» - одновременно и сильная, и самая слабая сторона суда присяжных. Понятное дело, во многих случаях просто нелогично лишать присяжных возможности узнать что-либо о личности подсудимого. Но таков закон, и мы вынуждены его исполнять.
- Давайте представим конкретную ситуацию. Муж много лет донимал жену, третировал, унижал - и в один момент, не выдержав нервотрепки, она супруга-изверга убила. Какое решение по такому делу примет профессиональный судья и присяжные?
- С одной стороны, профессиональные судьи своим чутьем способны глубже вникнуть в ситуацию, понимать, кто перед ними - бандит или законопослушный гражданин. Но ведь с другой - им свойственен обвинительный склад мышления, мешающий объективности и беспристрастности.
Поэтому судья, скорее всего, признает женщину виновной. Но при этом примет во внимание, что убийство было совершено при стечении тяжелых жизненных обстоятельств, и назначит ей минимальную меру наказания. Присяжные же, вероятно, женщину оправдают. Может быть, помните о нашумевшем случае в Иваново несколько лет назад? Так вот, там была точно такая же ситуация. Муж терроризировал жену и детей десять лет - она стучалась во все инстанции, но помощи так и не получила. Когда в очередной раз муж пришел домой пьяным, избил ее, покуражился над детьми и завалился спать, она его зарезала. Присяжные просто поставили себя на место этой несчастной - и ее полностью оправдали.
 
Просто ли исполнить свой долг?
- Получается, что суд присяжных - единственная форма правосудия в России, где сомнения толкуются в пользу обвиняемого?

- Я бы сказала так: где реально действует презумпция невиновности. Еще в советские годы в нашей стране сформировалось удивительное правосудие - без оправданий: где-то с середины 60-х до середины 80-х в СССР вообще не было оправдательных приговоров, они вымерли.
Слово «правосудие» - производное от слова «рассудить». Так вот, делать это многие судьи в советские годы полностью разучились, они просто копировали в приговоре обвинительное заключение.
Считалось, раз органы следствия уже доказали виновность обвиняемого - то этого и надо придерживаться, советская милиция плохо работать не умеет.
В подобной ситуации и прокурорам не было необходимости убедительно обосновывать свою позицию - вот они и разучились грамотно обвинять. А адвокаты, изнемогшие в борьбе с таким «тандемом», тоже во всем разуверились и разучились защищать.
- Допустим, на гражданина N напали в темном переулке и он, обороняясь, не дай бог, убил нападавшего. Можно считать, что убийца уже за решеткой?
- В этой ситуации вся надежда только на суд присяжных. Недаром у нас его не стали вводить, как в других странах, в районных судах, где рассматриваются мелкие дела. Суд присяжных в России создавался именно как проявление гуманности для людей, обвиняемых в самых тяжких преступлениях.
Если верить статистике, суд присяжных эту задачу выполняет. В среднем по России в обычных судах выносится менее 1% оправдательных приговоров, а в судах присяжных - около 20%. Такие же цифры и на Ставрополье.
Правда, если учесть, что присяжные рассматривают лишь каждое четвертое дело, подсудное краевому суду, то в целом количество оправданных не так уж и велико.
- Но бывает, наверное, что присяжные оправдывают из каких-либо местечковых побуждений?
- Бывает и такое. Недавно в Ессентуках завершился суд над тремя бывшими сотрудниками городской милиции, которых обвиняли в заказном убийстве известного предпринимателя. Следствие длилось несколько лет, была собрана огромная доказательная база их виновности. Но присяжные вынесли оправдательный вердикт.
- Парадокс?!
- Да, но для меня вполне объяснимый. Хоть дело и слушалось в Пятигорске, все члены коллегии были набраны из жителей Ессентуков. Учитывая, что город этот маленький, многие друг друга знают в лицо, люди просто побоялись осудить своих же, по сути, соседей.
Именно поэтому суды присяжных крайне редко проходят в небольших городах, а уж тем более в селах, где слишком явно присутствует фактор родства.
Кстати, уже несколько лет в воздухе витает идея создания в ЮФО специального суда, который занимался бы рассмотрением наиболее сложных дел - о терроризме, экстремизме, коррупции, а также в отношении лиц, занимающих высокие должности.
Суть идеи в том, что скамья присяжных должна формироваться из населения, проживающего на территории всего юга России, кроме того региона, к которому относятся подсудимые.
Необходимость в существовании такого суда объясняется тем, что более половины жителей республик Северного Кавказа в той или иной степени состоят в родстве. Ряд экспертов полагает, что именно родственные связи стали причиной большинства оправдательных приговоров, например, в Ингушетии, в том числе в отношении лиц, причастных к терроризму.
В любом случае о скорой реализации идеи говорить не приходится, для этого предстоит внести много серьезных изменений в законодательные акты страны, в том числе и в Конституцию.
- На днях разгорелся скандал вокруг процесса по убийству журналистки «Новой газеты» Анны Политковской. В самом начале судья заявил, что слушания будут проходить в закрытом режиме, сославшись на мнение членов коллегии присяжных, которые якобы боятся за свою безопасность. Обе стороны процесса - и защита, и обвинение - посчитали это решение неправильным, требуя открытых слушаний. А вскоре выяснилось, что присяжные вовсе не хотели удалять прессу из зала. Суд по делу Политковской вновь открыт. Что же произошло на самом деле?
- Я не могу давать оценку действиям своего коллеги. Что же касается формальной стороны дела, то судья вправе признать процесс закрытым, если на присяжных оказывается давление или им угрожают. Допустим судья пошел наперекор коллегии и пустил на процесс Политковской прессу - в таком случае присяжные могут взять самоотвод. Всю скамью заседателей пришлось бы распускать и собирать снова, а дело затянулось бы на долгие месяцы.
Конечно, это проблема не присяжных или судьи, а государства, которое не может обеспечить должную безопасность заседателей, особенно на таких громких, резонансных процессах. А ведь можно, например, перенять опыт ряда европейских стран и американских штатов, где присяжных на время процесса заселяют в отдельное здание, - оттуда их возят на заседания суда и обратно. Они не контактируют с окружающим миром: им не приносят газет, у них нет телефонов и телевизора.
- Известно немало случаев, когда присяжные проявляли редкостную принципиальность, не боясь давления.
- Конечно, немало есть таких примеров. В этом плане наиболее показательным мне кажется дело бывшего начальника Буденновского ГРОВД Руслана Геворкяна.
Оно слушалось почти три года. Это сотни сложнейших эпизодов, на присяжных оказывалось давление со стороны адвокатов... Поэтому было очень непросто сохранить коллегию присяжных до конца этого изнурительного процесса. Тем не менее все участники банды получили большие реальные сроки.
- Как вы оцениваете поведение присяжных в деле об убийстве зампреда Центробанка Андрея Козлова? За девять месяцев, что шел процесс, из коллегии были исключены десять присяжных...
- Я с большим интересом следила за этим процессом. Действительно, некоторые заседатели показали себя не с лучшей стороны. Но в целом я восхищаюсь мужеством и гражданской позицией присяжных.
Несмотря на бесконечные жалобы и ходатайства, которые обычно приводят к полному развалу коллегии, заседатели сумели-таки исполнить свой гражданский долг и вынести вердикт.
Естественно, на этапе формирования коллегии никто не может дать полной гарантии, что все присяжные окажутся законопослушными людьми. На время процесса присяжные обладают таким же иммунитетом, как судьи - их нельзя арестовывать, обыскивать, задерживать. Но если их уличат в любом административном правонарушении (да хотя бы в распитии пива в общественном месте, как это было в деле Козлова), они будут выведены из коллегии.
Именно поэтому изначально для участия в процессе суд отбирает, помимо 12 основных присяжных, еще и десять запасных. Все они присутствуют на судебных заседаниях, слушают показания - и если в ходе процесса кто-то из 12 присяжных, например, берет самоотвод, то его место без задержки занимает запасной заседатель.
- В прошлом году много шума наделал оправдательный вердикт присяжных банде питерских скинхедов, которых обвиняли в зверском убийстве 9-летней таджикской девочки. И оправданий присяжными «бритоголовых» убийц в России все больше. С чем это связано? Может, с поразившей общество ненавистью к мигрантам?
- Я бы не говорила столь категорично. Конечно, вынося вердикт по преступлениям на национальной почве, присяжные не могут полностью отстраниться от подсознательных этнических стереотипов и предубеждений.
Но есть и другая причина. Дела по преступлениям, совершенным группой лиц, даже профессиональным судьям даются нелегко. Ведь нужно взвесить меру виновности каждого из обвиняемых, а их, порой, может быть и десять, и двадцать. Дело в том, что далеко не всегда следствие может предоставить стопроцентное доказательство вины каждого из подсудимых - ведь это огромная, поистине ювелирная работа с уликами, данными экспертиз, свидетелями. Когда присяжные видят на скамье подсудимых молодых ребят, в них просыпается простое человеческое сочувствие. И топорно собранные следствием доказательства не просто не могут «нейтрализовать» сочувствие присяжных, но даже усиливают его. Как итог - оправдательный вердикт всем членам преступной группы.
- Бывали случаи, когда кто-то из присяжных не мог переступить через себя и взять ответственность за чужую судьбу?
- Вы знаете, в последнее время у нас все больше самоотводов присяжных по религиозным мотивам - истовые православные считают, что они не вправе судить других людей, это Божья воля. Иногда берут самоотвод женщины, которые признаются мне, что воспринимают молодых ребят на скамье подсудимых как собственных детей. Естественно, в таком случае вердикт будет необъективен.
Кстати, в Америке, чтобы оградить суд присяжных от излишней сердобольности к подсудимым, в коллегию запрещено брать учителей, врачей и даже журналистов - то есть представителей тех профессий, которые изначально проявляют повышенное сострадание к другим людям. Думаю, рано или поздно мы придем к такому «отсеву» и в России.
- Вы сами часто соглашаетесь с вердиктом присяжных?
- В большинстве случаев. А если не соглашаюсь, то лишь по формальным, чисто юридическим деталям.
 
Ристалище в зале суда
- Нередко оправдательные вердикты вызывают болезненную реакцию общества - то есть у таких же простых людей, как и те, что заседают в коллегии присяжных. Почему?

- Российскому обществу слишком долго «прививали» уродующий комплекс вины. Сталинские репрессии внушали народу мысль, что «органы не ошибаются».
Взяли тебя под стражу - и этого уже достаточно, чтобы выгнать с работы, исключить из партии, не дожидаясь суда. Следователи выступали в коллективе, где работал арестованный, чтобы его коллеги выдвинули на суд общественного обвинителя. Слишком глубоко все это засело в нашем менталитете. Только проявляется он у разных людей по-разному.
Одни превратились в палачей, обвинителей, для которых просто не существует понятия «невиновен». Другие, напротив, внутренне бунтуют против этой исторической памяти. И, к счастью, таких людей в нашем обществе все больше, именно они и выносят оправдательные приговоры.
- И все же многие публицисты и журналисты по-прежнему считают, что Россия по своему психологическому укладу не готова к суду присяжных.
- Да глупости это! Ничего лучшего для правосудия, чем суд присяжных, человечество еще не придумало. Знали бы вы, как отчаянно заседатели спорят в совещательной комнате, - об этом мне они сами нередко рассказывают.
Порой даже до зуботычин доходит, так рьяно каждый свою правоту доказывает. Значит, неравнодушны к чужим судьбам.
По моему глубокому убеждению, в России живут абсолютно нормальные люди, пригодные для жизни при демократии, обладающие здравым смыслом, не изуверы, а способные здраво и совестливо оценивать все, что происходит вокруг.
- Но ведь один из основных аргументов противников суда присяжных как раз в том и состоит, что здесь судят не «по закону», а «по совести». Дескать, закон един для всех, а совестлив каждый по-своему, и в итоге обессмысливается вся работа следствия...
- Хочу напомнить одну истину, которую критики суда присяжных очень не любят. А именно: законы существуют не «в себе и для себя», они являются выражением чьей-то воли. В средние века это была воля монарха как наместника Бога на земле, а в современном государстве - воля народа. Все демократические конституции признают народ источником власти, в том числе и судебной.
Именно суд присяжных является формой прямого народного волеизъявления. Как капля воды является подобием океана, так и суд присяжных является образом народа. Поэтому не суд присяжных следует развивать до соответствующих кодексов, а наоборот, законы изменять и упрощать так, чтобы они соответствовали коллективной народной воле.
Собственно, сама роль суда присяжных в том и состоит, чтобы сделать человека гражданином, дать ему гарантию защиты от произвола со стороны государства.
- Летом присяжные оправдали полковника Квачкова и его подельников, обвиняемых в покушении на бывшего главного энергетика страны Анатолия Чубайса. После этого в Госдуму РФ было внесено предложение вывести из-под юрисдикции суда присяжных все преступления против государства и общества. Вы поддержали бы эту инициативу?
- Нет, не поддержала бы. Снова вернусь к теории права, которая гласит, что государство и общество - это лишь форма организации граждан.
Поэтому кто, как не сам народ, должен разрешать судебные споры между личностью и государством?! Ведь мы же выносим на суд присяжных, скажем, дела о коррупции, о заведомо неправосудных решениях судей, о превышениях чиновниками должностных полномочий. А ведь суть этих преступлений как раз в том и состоит, что «слуги народа», прикрываясь авторитетом государства, вторгаются в сферу личных интересов граждан. То есть фактически у государства есть право на милосердное рассмотрение в суде присяжных преступлений своих служителей, так почему мы должны лишать такого права простых граждан?
- Суд присяжных чаще всего критикуют за оправдательные приговоры, а профессиональный суд - за обвинительные. Где все же найти «золотую середину» в этом вопросе?
- Абсолютную гарантию безошибочности дать не может никто: ни экспертизы, ни свидетельские показания. Но риск судебной ошибки может быть сведен к минимуму, если процесс проходит по принципу состязательности. То есть сторона защиты и сторона обвинения пытаются убедить присяжных каждая в своей правоте, естественно, в рамках закона. И слово «виновен» должно прозвучать только тогда, когда присяжным представлены бесспорные доказательства и у них не осталось ни тени сомнения в виновности подсудимого.
- Какие могут быть основания для отмены приговора, вынесенного с участием присяжных?
- Судебная практика показывает, что присяжные, по существу, ошибок не совершают. Приговоры - и обвинительные, и оправдательные - отменяются из-за низкой квалификации прокуроров, судей, адвокатов. Например, одна из сторон пыталась эмоционально давить на присяжных, представляла доказательства в нарушение процессуальных норм и прочее. Но есть и более скользкие моменты. Часто приговоры отменяются, если один из присяжных умышленно скрыл от суда какие-либо данные о себе, не позволяющие быть членом коллегии.
- Например?
- Например, не сообщил, что у него есть непогашенная судимость или он привлекался к административной ответственности, скажем, штраф не заплатил. Вот тут закручивается целая интрига.
Представьте, что присяжные оправдали подсудимого, - естественно, гособвинителя это не устроило. И тогда он заявляет, что один из присяжных был судим, но скрыл это от суда. Суд второй инстанции вынужден в таком случае отменить приговор и отправить дело на новое рассмотрение.
Причем мой опыт подсказывает, что такие «крамольные» данные о присяжных гособвинителю известны заранее, но только он до поры до времени держит их в секрете.
- Неужели с такой порочной практикой нельзя покончить?
- Отчего же, можно. Для этого надо отладить процесс формирования коллегии присяжных. Сейчас ведь, как мы уже говорили, в состав коллегии может попасть кто угодно - личности присяжных никто не проверяет. Тем самым и у гособвинителя, и у стороны защиты остается широкий простор для манипулирования биографическими данными заседателей.
Слушается, например, дело о бандитизме, и тут выясняется, что у одного из заседателей дядя или брат когда-то сидел за разбойное нападение, причем сам присяжный порой может об этом и не знать. Но судья все-равно обязан отменить приговор, если этот факт стал ему известен.
Поэтому, на мой взгляд, просто необходимо строже прописать в законе критерии, по которым гражданин не может быть присяжным заседателем. Сегодня они крайне расплывчаты. А в самых сложных, многоэпизодных делах необходимо подключать спецслужбы, чтобы они досконально проверяли биографию заседателей.

Беседовали
Олег ПАРФЕНОВ,
Антон ЧАБЛИН

Комментарии

Гость (не проверено)
Аватар пользователя Гость

И она рассуждает о законе! Интересно, спится ей спокойно, зная, что невиновных в тюрьму отправляла.

fkbyf алина (не проверено)
Аватар пользователя fkbyf алина

О каком законе тут рассуждают-Муж терроризировал жену и детей десять лет - она стучалась во все инстанции, но помощи так и не получила. Когда в очередной раз муж пришел домой пьяным, избил ее, покуражился над детьми и завалился спать, она его зарезала. Присяжные просто поставили себя на место этой несчастной - и ее полностью оправдали."- ничего себе! Дальше этого бреда я читать не стала! В какие инстанции там "она стучалась"?- все конфликты это внутреннее дело семьи,мужа и жены, и при чем здесь инстанции? Почему она не расторгла брак в течении десятилетних конфликтов, не дав себе и ему возможность самостоятельной жизни? И в какой обстановке живут с ней дети? Вот вам и суд!!

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях