Судьба Романовых

Сто лет назад были расстреляны последний российский император Николай II и все члены его семьи.

Могло ли это произойти без указания большевистского руководства? Принято считать - вряд ли

Плаха легко становилась уделом поверженных монархов в прошлом. Головы английского короля Карла I и его французского коллеги Людовика XVI скатились с эшафота. Другие свергнутые монархи, судьба к которым отнеслась милостивее, кончали жизнь в изгнании.

Николая II и его семью расстреляли в подвале дома. Без какого-либо судебного приговора.

По чьему велению? До сих пор устойчиво мнение: Ленин распорядился. Как писал американский историк Р. Пайпс: «Никакой провинциальный Совет не осмелился бы действовать в деле такой важности на свой страх и риск, без прямых указаний из центра».

Но никаких «прямых указаний из центра» в архивах не обнаружено. С этим соглашаются все специалисты, изучавшие историю расстрела царской семьи.

Есть запись Л. Троцкого, сделанная в 1935 г.: «Следующий мой приезд в Москву был уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил: «Да, а где царь?».  «Кончен, - ответил он, - расстрелян».  «А кто решал?», -  спросил я. «Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в наших условиях…».

Только эта запись вызывает большие вопросы. 18 июля 1918 г., когда на заседании Совнаркома доводилась информация о казни Николая II, Троцкий, согласно протоколу № 159, присутствовал на нем. Если его вписали автоматически, то весть о расстреле царя он должен был прочитать на следующий день в «Известиях» или «Правде». В те дни, как утверждают источники, он находился в Москве.

Так какую картину позволяют воспроизвести сохранившиеся архивы?

Семья Романовых. 1913 год

Ссылка

Отрекшегося императора думали отправить к родственникам – в Англию.  Британское правительство  сначала дало согласие. Но через месяц его отозвало. Король Георг V увидел «негативное отношение общественности» к приезду свергнутого кузена. Появилось опасение, что вместе с Николаем на остров переселится и дух революции…

Тем временем Петроградский Совет неистовствовал: «Романовым место не в Царском Селе, а в Петропавловской крепости!». А с мест постоянно приходили воинственные телеграммы, требующие  «пустить в расход» царя и его семью.

Тогда созрело решение отправить Романовых подальше от перевозбудившегося в революционных буднях народа. И в августе они оказались в небольшом сибирском городе Тобольске под охраной специального отряда солдат.

Пришедшим к власти большевикам поначалу было не до монаршей особы. Но 29 января 1918 г. Совнарком принял резолюцию о предании Николая  суду. А первого апреля президиум ЦИК постановил, «если это возможно», - привезти Романовых в Москву.

И в Тобольск за царской семьей был направлен специальный комиссар В. Яковлев.  На руках у него был мандат за подписью Ленина, который позволял ему расстрелять любого, кто мешал бы  ему выполнить задание. Яковлева сопровождали около ста красноармейцев.

На месте выяснилось, что с такой же миссией - заполучить царскую семью - прибыл и отряд из Екатеринбурга, посланный Уральским областным Советом. И появление «москвичей» восторга у него не вызвало.

«А он был левым уклонистом…»

Член коллегии Уральской ЧК И. Родзинский вспоминал: «Засилие в головке Уралоблсовета было левокоммунистическое». И как пишет историк Г. Иоффе: «Левачество уральцев выразилось, в частности, в антибрестской позиции, занятой ими весной 1918 года, которая лишь усилила местнические, сепаратистские тенденции». Так военный комиссар Урала Ф. Голощёкин заявлял: «У нас своя республика. Мы Москве не подчиняемся».

И с людьми такого склада Яковлеву пришлось вступить в переговоры. Предъявленный им мандат действие все же возымел, и боестолкновения удалось избежать. Но посланца Москвы предупредили: по дороге с его «багажом» может случиться всякое…

И это оказались не пустые угрозы. В чем Яковлев скоро убедился в пути. И пересадив в Тюмени Романовых с тарантасов в поезд, он не продолжил движение в Екатеринбург, а резко повернул в Омск.

Оттуда по телеграфу 27 апреля он связывается со Свердловым и сообщает ему: «Не добившись своей цели ни в Тобольске, ни в дороге, ни в Тюмени, екатеринбургские отряды решили устроить мне засаду под Екатеринбургом. Они решили, что если я им не выдам без боя багаж, перебить и нас».

В ответ Свердлов предлагает Николая «пока поместить в Екатеринбурге». А от уральцев требует ничего не предпринимать «без нашего прямого указания».

Яковлев ничего не преувеличивал. Вот строки из воспоминаний председателя Уралоблсовета А. Белобородова: «Мы считали, что, пожалуй, нет даже надобности доставлять Николая в Екатеринбург, что если представятся благоприятные условия во время его перевода, он должен быть расстрелян по дороге. Такой наказ имел Заславский (командир уральского отряда – Авт.) и все время старался предпринять шаги к его осуществлению».

Дом Ипатьева

Подмётные письма

Романовых оставили в Екатеринбурге и разместили в доме инженера Ипатьева. Николай в дневнике записал: «Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты…».

А уральских лидеров так и не оставляло желание распорядиться судьбой Романовых. Вот только бы повод отыскался.

И придумали. Николай через «преданного» охранника стал получать  письма на французском от некоего офицера монархиста, который уверял: «Час освобождения приближается…».

Всего получено было четыре письма. В них неведомый спаситель предлагал готовиться к побегу. Но окончательный ответ был: «Мы не хотим и не можем бежать. Мы только можем быть похищены силой, как силой нас привезли из Тобольска».

И дальше: «Спуститься из окна без помощи лестницы просто невозможно. Но даже если мы спустимся, остается огромная опасность, потому что окно комнаты коменданта открыто и на нижнем этаже установлен пулемет».

Как потом признался И. Родзинский: «Надо сказать, что никакого похищения не готовилось». Рассказал, что он сам переписывал письма своим красивым почерком. А писал их знаток французского небезызвестный П. Войков, тогда комиссар снабжения Урала.

Да, просматривающийся замысел перестрелять Романовых «при попытке к бегству» не удался. Но зато удалось «раскрыть заговор монархистов», который скоро послужит уличающим и одновременно оправдательным документом.

Расстрел

Белая армия приближалась к Екатеринбургу. Это ли не довод, что враги могут вызволить Николая II? И в начале июля уральские руководители заговорили о скорой ликвидации царской семьи. Были предложения застрелить всех спящими или забросать дом гранатами.

Но решили поступить «по-людски» - расстрелять открыто.

И 16 июля 1918 г. в 19.50 в Москву через Петербург из-за отсутствия прямой связи уходит телеграмма: «Сообщите в Москву, что условленного с Филиппом суда по военным обстоятельствам ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же, вне всякой очереди, сообщите».

В первых числах июля комиссар Филипп Голощёкин был в Москве и встречался с Я. Свердловым. Конечно, у них был разговор о Николае. И, судя по всему, условились: суд над царем должен состояться.

Как вспоминал потом член коллегии Уральской ЧК М. Медведев-Кудрин, участник расстрела: «Когда я вошел, присутствующие решали, что делать с бывшим царем и его семьей. Сообщение о поездке в Москву к Я. Свердлову делал Филипп Голощёкин. Санкции ВЦИК на расстрел семьи Романовых Голощёкину получить не удалось».

Что ответила Москва на полученную телеграмму? Об этом нет никаких архивных свидетельств.

На следующий день в Москву ушла другая телеграмма: «Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной комиссией большого белогвардейского заговора, имевшего целью похищение бывшего царя и его семьи. Документы в наших руках.  По постановлению президиума областного Совета в ночь на шестнадцатое июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надежное место».

И дальше: «Документы заговора высылаются срочно курьером». Организаторы казни явно нервничали. По признанию  М. Медведева- Кудрина: «Александр (председатель Уралсовета Белобородов) опасался, что В.И. Ленин привлечет его к ответственности за самоуправство с расстрелом Романовых без санкции ВЦИКа».

Но никаких кар из Москвы не последовало.

Расстреляли Романовых в ночь на 17 июля. Разбудив их, предложили в целях безопасности спуститься в подвал дома. Семь членов семьи и четверо слуг. Во дворе в это время, чтобы заглушить шум выстрелов, завели грузовик «Фиат».

Руководил расстрелом член Коллегии Уральской ЧК Я. Юровский. Расстрельщиков было одиннадцать. По одному на каждую жертву.

В «Известиях» было напечатано, что расстрелян один Николай, а остальные эвакуированы. Советская власть так никогда официально и не призналась, что вместе с царем были казнены все члены его семьи.