Тайна ставропольского сизо

Адвокатское расследование: как в ставропольской тюрьме делают бизнес на заключенных

По долгу профессии мне нередко приходится бывать в СИЗО и общаться с подследственными. Рано утром 11 сентября прошлого года я в очередной раз отправился в ставропольское СИЗО на улице Пушкина (что в простонародье называют «тюрьмой») – нужно было сделать передачу одному из арестантов.
Для меня это было внове, и сотрудники изолятора втолковали «порядок»: надо купить три бланка заявления и бумажный мешок – иначе передачу не примут.
Цена меня неприятно удивила: каждый бланк со штампом обошелся в 13 рублей, а мешок – в полтинник. При этом никакого кассового аппарата в комнате передач не было и в помине – соответственно, чек мне не выдали.
Повертел в руках покупку – ни на бланке, ни на мешке никаких сведений об изготовителе, поставщике и продавце. Так еще и цена явно завышена – бумажка со штампом стоит копейки, а никак не 13 рублей.
Так из каких затрат складывается цена бланка, кто оплачивает их изготовление, как проводится учет? В общем, вопросов масса.
Все эти вопросы и натолкнули меня на идею провести небольшое адвокатское расследование. Пролистал «Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы», утвержденные Минюстом РФ еще в 2003 году. Там нет даже намека на то, что администрация СИЗО может оказывать дополнительные платные услуги, а именно торговать бланками заявлений и бумажными мешками.
Нет в «Правилах» и указания, что заявление о передаче арестанту я непременно должен писать на специальном бланке – по закону, его можно набросать хоть на простом тетрадном листке! По всему, администрация ставропольского СИЗО торгует бумажной продукцией незаконно, – а неплохую выручку складывает себе в карман. По сути, тюремщики наживаются на горе заключенных и их родственников. Тебе не оставляют выбора: или выкладывай почти сотню рублей – или никаких передач.
На следующий день после своего посещения СИЗО я написал заявление на имя прокурора края с просьбой провести проверку по выявленным мною фактам нарушения закона. Однако рассмотрение заявления затянулось почти на месяц – так и не дождавшись ответа, сам позвонил в прокуратуру. Сообщили, что моя жалоба попала к старшему помощнику прокурора края по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Е. Владимировой – та, в свою очередь, направила его ставропольскому межрайонному прокурору по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях А. Гуськову.
Причем выяснился поразительный факт: ни в краевой, ни в межрайонной прокуратурах мое заявление зарегистрировано не было – хотя содержало информацию о преступлениях! Соответственно, и проверка, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс, вовремя проведена не была.
В общем, ответ мне прислали спустя почти два месяца, в середине ноября: «В ходе проверки нарушений не установлено». Прокурор Гуськов в этой бумаге рассказывает мне: дескать, и кассовый аппарат в СИЗО имеется; и торгует изолятор бланками и мешками в соответствии с «утвержденной внебюджетной сметой»; да и вообще стоит бланк лишь 8 рублей, а мешок – 20 (а не 13 и 50).
Что это за странная «внебюджетная смета», которая категорически противоречит регламенту работы СИЗО? Ведь следственный изолятор, являясь федеральным государственным учреждением, не имеет права заниматься предпринимательской деятельностью. А в ставропольском СИЗО такая незаконная деятельность налицо – бойко торгуют здесь мешками и бланками неизвестного происхождения.
В общем, я убедился, что прокурорская проверка была проведена спустя рукава, а потому ответ Гуськова – типичная отписка.
Получив от прокурора, по сути, издевательский ответ, я обратился в краевое управление Федеральной службы исполнения наказаний (ставропольское СИЗО находится в их ведении) с просьбой ознакомить меня с результатами проверки.
Мне пришел ответ за подписью замруководителя управления В. Васильева: «Начальником Управления было отказано в предоставлении материалов служебной проверки».
Подобный отказ противоречит закону: заявитель имеет право ознакомиться с материалами проверки, а если он не согласится с ее выводами, то вправе обжаловать их в вышестоящем органе или в суде.
Видимо, этого и боятся «тюремные начальники» из краевой Федеральной службы исполнения наказаний, потому как знают – рыльце в пушку...

Вадим ПАНКОВ,

адвокат, руководитель Союза гражданской самообороны «Ставрополь - Территория Закона»: