Поиск на сайте

Ровно семьдесят лет назад в сражениях на Курской дуге произошёл перелом в ходе Великой Отечественной войны. Оттуда начался путь к полному поражению фашистской Германии

 

В советские времена битве на Курской дуге было посвящено множество исследований. Отснято о ней немало документальных и художественных фильмов. Все это позволило масштабно запечатлеть героизм Красной армии, мужество и стойкость простого солдата.
Одного не хватало всем этим фундаментальным трудам – настоящей правды. И в первую очередь она отсутствовала, когда речь заходила о ставшем знаменитым танковом сражении под Прохоровкой. Правду здесь заменили мифы. Описывая ход битвы, авторы откровенно лукавили. А причина была одна – понесенные огромные потери и отсутствие ожидаемого результата.
Валерий Замулин, заместитель директора музея-заповедника «Прохоровское поле», автор самых скрупулезных исследований о сражениях на Курской дуге, утверждает: «Если бы историкам разрешили работать с подлинными документами, сказали: мол, напишите, как на самом деле было, то главное, что вскрылось бы, – это огромные потери наши в Курской битве и то, как не всегда умело наши командиры управляли своими войсками».
Увы, созданные некогда по идеологическим соображениям мифы о победе в «величайшем танковом сражении» тиражируются и сегодня. Хотя реальные факты говорят о другом.

 

Секрет Полишинеля
После катастрофы под Сталинградом командование вермахта, желая взять реванш, в начале 1943 года разработало операцию «Цитадель». Она заключалась в том, чтобы отрезать части Красной армии в районе Курской дуги, а потом разгромить.
Для советского военного руководства план «Цитадель» не оказался тайной за семью печатями. Как вспоминал маршал Александр Василевский: «…нашей разведке удалось не только определить замысел врага на летний период 1943 года, направление ударов, состав ударных группировок, но и установить время начала фашистского наступления».
Главную лепту в рассекречивание немецких замыслов внесли агенты советской разведки – Ким Филби и Джон Кернкросс. Оба – участники знаменитой «кембриджской пятерки», служили в английской разведке.
Джон Кернкросс работал в шифровальном центре, сотрудникам которого удалось разгадать код сверхсекретной машины немцев Enigma. В результате англичане были в курсе всех директив, которые исходили из штабов Объединенного командования вермахта.
И если Уинстон Черчилль забывал поделиться с Москвой добытой информацией, ей на выручку приходили «свои люди».
Так что бронированный удар врага Красная армия встретила во всеоружии.

 

Ставка на чудо-танк
О том, что Красная армия под Курском количественно превосходит вермахт, в Берлине знали. По донесениям воздушной разведки известно было и о возведении там глубоко эшелонированных оборонительных линий.
Да, внезапность, как главный козырь, была утеряна: изначально задумывалось начать наступление в апреле-мае. Но сроки постоянно передвигались.
Как писал в своих мемуарах бывший министр вооружений Альберт Шпеер: «Начало операции под кодовым названием «Цитадель» несколько раз откладывалось, потому что Гитлер возлагал большие надежды на применение новых танков».
И это был факт: созданные немецкими конструкторами машины качественно превосходили ставший знаменитым к тому времени Т-34. И толщиной брони, и мощностью башенного орудия. «Тигр», например, был в состоянии уничтожить Т-34 на расстоянии 2 км, а последний мог пробить бортовую броню новоявленного монстра только с близкого расстояния. Боеспособнее была и «пантера». Вот благодаря этому «чудо-оружию» Гитлер и рассчитывал одержать победу.
Всего под Курск было отправлено 147 «тигров», 200 «пантер» и 90 новых самоходных артиллерийских установок «фердинанд».

 

Сгорим, но не отступим…
Давно бытует мнение, что кульминационным событием в битве на Курской дуге стало танковое сражение под Прохоровкой, произошедшее 12 июля. Ход этого сражения попытались воспроизвести и авторы известного фильма-эпопеи «Освобождение». В нем есть даже кадры, показывающие, как командиры разбитых немецких танковых дивизий докладывают своему генералу о постигшей их катастрофе, после чего отходят в сторонку и стреляются…
Только в реальности такого не было. И быть не могло. Потери боевых машин Красной армии в том сражении оказались в разы большими, чем у противника.
Желая остановить продвигающиеся вперед немецкие части, руководство Воронежского фронта запланировало на 12 июля контрудар. По замыслу его командующего генерала армии Николая Ватутина, особую роль в его успешном осуществлении должна была сыграть 5-я гвардейская танковая армия. Ей предстояло «железным катком» пройтись по вражеским рядам.
Главным противником на пути наступления гвардейцев был 2-й танковый корпус СС.
Со стороны гвардейской танковой армии в сражении в тот день приняло участие 670 боевых машин, корпуса СС – 294.
Только вот сошлись они все не на одном поле. На Прохоровском направлении в тот день сражения шли одновременно в нескольких местах. А вот на том, ставшем знаменитым, «танковом поле», расположенном между поймой реки Псёл и железнодорожной насыпью, на котором, принято считать, и состоялось Прохоровское «великое танковое сражение», бой произошел между двумя корпусами – 18-м и 29-м – 5-й армии и дивизией СС «Лейбштандарт». И с флангов ей помогали соседи – дивизии «Мертвая голова» и «Рейх».
В количественном отношении это выглядело так: 368 боевых машин у гвардейцев, порядка 160 – у эсэсовцев.
Но никакого встречного танкового сражения не было. Немцы с места, ведя массированный прицельный огонь, обстреливали приближающиеся боевые машины противника. Сложный рельеф местности не позволял танкистам гвардейских корпусов быстро развернуться в боевую линию.
Когда же стало ясно, что наступление захлебывается и от командира 18-го танкового корпуса поступило предложение внести изменения в поставленную задачу, командующий танковой армией генерал-лейтенант Павел Ротмистров приказал своему начальнику штаба: «Передай Бахарову. Сгорим, но ни метра назад!»

 

Почти подсудное дело…
Результаты сражения для танковой армии оказались горькими. К концу дня она потеряла около 500 боевых машин. Или более 70 процентов от принявших участие в боевых действиях.
Танковый корпус СС потерял 153-165 боевых машин.
Что же касается сражения на Прохоровском поле, то здесь гвардейская танковая армия лишилась 254 танков и самоходных артиллерийских орудий. Потери эсэсовцев, согласно немецкому историку К. Фризеру, составили 50 боевых машин. Российские источники данных на сей счет не приводят.
Сталин, узнав о потерях танковой армии Ротмистрова, очень разгневался. И распорядился создать комиссию во главе с Георгием Маленковым, чтобы она разобралась в причинах столь катастрофической неудачи.
Комиссия выезжала на фронт, разбиралась две недели. Собранные ею материалы засекречены до сих пор. Хотя вывод, который она сделала, известен: боевые действия 5-й гвардейской танковой армии 12 июля 1943 года она назвала «образцом неудачно проведенной операции».
Сам Павел Ротмистров спустя годы признался военному историку Федору Свердлову: «Верховный (имея в виду Сталина) решил было снять меня с должности и чуть ли не отдать под суд».
Но все обошлось. Командарм остался на своем месте.
Зато через некоторое время именно с его подачи в журнале боевых действий танковой армии появилась запись: «12 июля сего года произошло величайшее в истории Отечественной войны танковое сражение, в сквозной атаке которого участвовало до 1500 танков с обеих сторон». Смысл понятен: хотелось оправдать неудачу контрудара и высокие потери.
«Теперь уже нет сомнения в том, что легенда о грандиозном встречном танковом побоище с участием сотен боевых машин, – пишет Валерий Замулин, – была придумана и тиражировалась на протяжении десятков лет с одной лишь целью – спрятать лобовую по форме, бездумную и самоубийственную по сути атаку, предпринятую без должной разведки и подавления огневых средств артиллерией и авиацией на подготовленный противотанковый район противника».
Военный историк Лев Лопуховский о контрударе 5-й танковой армии отзывается так: «Ошибка, граничащая с преступлением и оплаченная большой кровью…»
В любом случае, имея огромные резервы в живой силе и технике, Красная армия была обречена на победу в сражениях на Курской дуге. Ресурсы фашистской Германии были исчерпаны и уже не позволяли ей рассчитывать на успех.
Потому приказ Гитлера от 13 июля о прекращении операции «Цитадель» из-за высадки союзников в Сицилии особой роли не сыграл. И в ночь с 17 на 18 июля немцы начали отвод своих частей на исходные рубежи.

 

Виктор СПАССКИЙ,
историк

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях