Только и умеют – галстуки жевать

Почему попытки разгромить террористическое подполье на Северном Кавказе обречены на провал? Потому что терроризм – не причина, а следствие

На минувшей неделе в Пятигорске прошла конференция, посвященная проблеме борьбы с терроризмом на Северном Кавказе. Она была организована при поддержке Национального антитеррористического комитета (НАК) и аппарата полпреда в СКФО. Правда, ни сам Александр Хлопонин, ни его замы на мероприятие не приехали. Да и вообще, чиновников на форуме было немного, в основном – ученые и эксперты.

Тон дискуссии задал специалист Национального антитеррористического комитета Николай Синцов, который обрисовал современное состояние умов на Северном Кавказе.
По его словам, несмотря на все усилия силовиков (только с начала года было убито 130 предполагаемых террористов, из них большинство – в Дагестане), бандподполье не исчезает.
Его «подпитывает» молодежь в возрасте 17-30 лет, которую прельщают посулами радикальные проповедники. Большинство из них – представители наиболее консервативной формы ислама, ваххабизма, который признан официальной (и единственной) идеологией в Саудовской Аравии.
Для этой страны распространение ваххабизма – часть внешней политики: по всему миру расходятся деньги через аравийские благотворительные фонды, печатается «нужная» литература, готовятся имамы и улемы (богословы)...
Быстрее и крепче всего ваххабизм приживается в тех регионах планеты, где остры внутренние социальные проблемы, – это Ирак, Пакистан, Афганистан, «исламский пояс» в Африке (от Мали на западе до Сомали на востоке), Балканы... Для описания таких процессов в западной науке даже появились термины «пакистанизация» и «талибанизация».
К сожалению, в этом списке оказался и Северный Кавказ. Местную молодежь в идеологии ваххабизма, как рассказал на пятигорском форуме Николай Синцов, привлекает «максималистское единобожие, простота и дешевизна обрядов... провозглашаемая простота и чистота нравов на фоне морального разложения общества... солидарность джамаатов как альтернатива кумовству и коррупции».
По словам Синцова, против России развернута полномасштабная информационная война, причем сразу с двух фронтов – ближневосточного и западного. Зерна ненависти падают в благодатную почву, ведь сегодня государство практически ушло из воспитательной сферы (слова «воспитание» даже нет в новом федеральном законе «Об образовании»).
Поддержал московского гостя профессор ЮФУ Сергей Воронцов, по словам которого в России ежегодно на 20% вырастает количество проявлений экстремизма (преступлений, совершенных из ненависти к какой-либо социальной группе).
«Не каждый экстремист становится террористом, но практически каждый террорист начинал с экстремизма», – считает Воронцов.
Много было сломано копий вокруг журналистов, которые, мол, создают в обществе культ жестокости, романтизируя террористов, а не правоохранителей...
Автор телепроекта «Совбез», сам бывший борец с террором Алексей Штейнбух считает, что отчасти виновато в этом само государство.
Официальная пропаганда косна и неповоротлива: пресс-службы силовиков штампуют бравурные, но никому не интересные пресс-релизы, а вот на новые информационные угрозы откликаться уже не могут.
Штейнбух привел пример бунта националистов на Манежной площади в Москве в 2010 году. Со скоростью пули в Интернете разлетелась новость, будто на подавление восстания брошены четыре полка чеченского ОМОНа. Официальные лица, вместо того чтобы опровергать эти провокационные лозунги, лишь галстуки жевали.
Звучали на форуме и конкретные предложения, которые перешли в итоговую резолюцию (правда, все они касались лишь информационной политики).
Принять на федеральном уровне «Стратегию противодействия идеологии экстремизма»; создать пул журналистов, «правильно» пишущих о борьбе с террором; ввести систему грантов для общественных деятелей, которые борются с экстремизмом в Интернете; снять цикл телепередач об истории народов и религий РФ; законодательно ужесточить уголовную ответственность за экстремистскую пропаганду.
Но ведь всё это задачи вторичные. Не будет никогда спокойствия на Северном Кавказе, покуда здесь будут существовать глубочайшие социальные проблемы. Их можно, конечно, ненадолго заболтать придворным баснописцам (как на Ставрополье) или попытаться «залить» деньгами (как в Чечне)...
Но разве чиновники от этого станут работать лучше, у молодежи появится вера в завтрашний день, а у каждого из нас – ощущение свободы и полноправия? Чтобы можно было верить, говорить и думать не только так, как хочет власть.
Без политических реформ невозможно победить экстремизм и терроризм, а значит, мы все ближе к «пакистанизации».

Антон ЧАБЛИН

Война продолжается

Максимально подробную статистику вооруженного конфликта на Северном Кавказе ведет информационное агентство «Кавказский узел» (учреждено правозащитным обществом «Мемориал»). Агентство собирает статистику на основе открытых источников (сообщений спецслужб), а также через свою корреспондентскую сеть.
По оценкам «Кавказского узла», с начала 2012 года в регионе было убито не менее 930 человек, в том числе 530 предполагаемых боевиков, 270 силовиков и 130 гражданских лиц. Наибольшее количество жертв (549) было зафиксировано в Дагестане, затем по убывающей следуют Кабардино-Балкария (136 убитых), Ингушетия (109 жертв) и Чечня (106 жертв). В Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Ставропольском крае, к счастью, были лишь единичные подобные инциденты.