Тюрьма или свобода: «цена вопроса»

Журналистское расследование

Кому ушли 5 миллионов рублей с арестованного счета директора ООО «ЮгСпецСтрой» Алексея Белкина, привлекавшегося было к уголовной ответственности за мошенничество в сфере закупок, но после «обналички» обретшего иммунитет от всех подозрений? А в «обвиняемые» следствие записало рядовых сотрудников фирмы, не гнушаясь фальсификациями протоколов допроса свидетелей. 

Но главное, упорно обходя все нормы права, способные обрушить заведомо искусственные построения «вины» людей, возможно, совсем непричастных к обстоятельствам «громкого дела». Подмену «волков» на «кроликов» произвела старший следователь Татьяна Лепшакова и по всему с участием начальника следственного отдела СУ СК по Промышленному району Сергея Антоненко, профессиональным и морально-этическим качествам которого посвящены десятки острокритических расследований в СМИ. 

Кому ушли 5 миллионов рублей с арестованного счета директора ООО «ЮгСпецСтрой» Алексея Белкина?..

Эх, не зря язвили и вопрошали классики: «Шумим, братцы, шумим... А был ли мальчик-то?!» 

Фразы, вынесенные в подзаголовок, принадлежат известным русским классикам, которые были большими знатоками психологии человеческой души. А потому не напрасно подвергали сомнению любую шумиху, выставленную напоказ.  

Да еще с вовлечением как можно большего числа обывателей, которые хоронили ее истинную цель, перемалывая на все лады вброшенные факты и тем самым закрепляли их в общественном сознании, как истинные, не подлежащие сомнению.  

Иронический скепсис классиков всякий раз вспоминаешь, когда наши следственные и правоохранительные органы, в целом не отличающиеся особой открытостью и откровенностью с обществом, вдруг инициируют слив в прессу своей колоссальной победы над неким злом, имеющим свои определения в Уголовном кодексе.  

И чем страшнее уголовная статья, чем шире круг подозреваемых, тем гарантированнее звездно-наградные последствия для следаков, которые генетически стремятся завершать свою работу большим количеством обвиняемых по делу...  

Вот и у нас уже победной реляцией в средствах массовой информации отметился на всю страну ставропольский следственный комитет, поведавший о том, что оперативниками раскрыта деятельность преступного сообщества, члены которого за четыре года участия в государственных аукционах Ставрополья украли без малого миллиард рублей. 

По версии следствия, в преступном картеле состояли 26 хозяйствующих субъектов - фирмы и индивидуальные предприниматели, зарегистрированные в разных городах Ставрополья, Москвы и Кубани.  

При этом уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 178 УК РФ (Картельный сговор) возбуждено в отношении только пяти организаций из заявленных 26. 

В отношении десяти участников картеля возбуждено уголовное дело по ст. 210 УК РФ («Организация преступного сообщества»), часть его фигурантов находится под арестом, несколько человек объявлены в федеральный розыск.  

Но вот что заставило вспомнить усмешку классиков. Почему еще незавершенная следственная работа сопровождается такой мощно организованной публичной шумихой? С целью застолбить в обществе именно (и только!) официальную версию событий о совершенных преступлениях, как уже доказанную?  

Невольно становишься на позицию классиков: а чего вы, братцы из Промышленного СО, так расшумелись? Что, заблаговременно «гарантии» готовите и (мысленно) новые звездочки на погоны в шампанском топите?  

Да и был ли мальчик-то? Ведь главное (и даже страшное) в начатой, как по команде, медийной бомбардировке общественного сознания, что уже практически виновными следствием обозначило – задолго до суда! – большую группу людей.  

И далеко не факт, что каждый из них является действительно преступником, а не жертвой следственных потуг (с честолюбивыми целями, озвученными выше) составить из них «полноценное» преступное сообщество.  

Неизвестно еще какие аргументы в защиту приведут их адвокаты: возможно, доводы будут сенсационными, но до широкой публики они вряд ли дойдут в отличие от следственного слива.  

Не потому ли общественность «долбят», чтобы правда не всплыла наружу. Чтобы люди с недоказанной виной укрупнили (для большего счета-гарантии наград) список участников преступного сообщества и тем усилили эффект победы местных силовиков и следственных органов.  

И чтобы «обдолбанный» обыватель, как в бериевские времена, кричал: к стенке всех участников преступных сообществ, расстрелять всех до единого... 

Сколько их тогда, безвинных и обреченных, погибло, – несть им числа. А что, в нынешнее время мало без вины виноватых по тюрьмам гниет?! 

Несколько лет назад меня поразило откровенное признание тогдашнего генпрокурора России (ныне представителя президента в СКФО) Юрия Чайки: от числа отбывающих наказание в местах заключения может находиться до трети невиновных...  

Мороз по коже от мысли о сломанных судьбах. Вряд ли таковых нынче меньше: вы только вдумайтесь, сколько оправдательных вердиктов выносят суды в нашей стране - менее одного процента, это официальная цифра. Получается, что в нашей правоохранительной системе все гении сыска? С холодной головой и горячим сердцем? И все - люди долга и чести? Увы, не все. Далеко не все! 

Тиражированный скандал убивает репутацию невиновного на долгие годы  

Еженедельно в СМИ читаем о людях в погонах: вымогали взятки, подбрасывали наркотики, фальсифицировали дела, «отмазывали» своих, укрывали преступников, подводили под уголовку безвинных... (Может, уважаемые читатели, из этого ряда и вы знакомых увидите, когда прочтете расследование).  

И вот характерная особенность: судебные процессы по ним проходят непублично, тихо и завершаются смешными штрафами и сроками - или «условным», или «ниже низшего предела».  

А, скажите, кто пострадал из-за следственных ошибок, я таких на Ставрополье не знаю никого: их публично не секут – берегут «репутацию». А вот психику, репутацию граждан, которых до кучи «загребают», а потом (редко) со скрипом выпускают из цепких рук, губят безвозвратно.  

Нам представляется, что в этом громком деле есть такие люди. Вот почему нас и настораживают суетливые попытки следствия поставить жирные точки в далеко еще не оконченном деле? Тем более из следственного отдела Промышленного района, о «косяках» в котором, больше напоминающих коррупционный сговор, заказные «наезды» и прочее в том же духе, множество раз имели подтверждение (но об этом ниже). 

Потому сразу и оговоримся: впервые за всю историю громких публикаций в нашей газете мы изменяем имя главной героини, которую в очередном расследовании будем называть Галиной Островской. 

И вот почему. В неумолимые жернова следственно-правоохранительной системы попала совсем молодая, одинокая, незамужняя женщина да еще по такому страшному обвинению, как участницы преступного сообщества.  

Ни одного юрисконсульта «не замели», а вот ее «определили» в круг организаторов одного из самых грозных и жестоко наказываемых преступлений против государства.  

Галина пребывает ныне в тяжелом депрессивном состоянии даже от мыслей, что ее имя будет опозорено навеки обвинением в преступлениях, которых она не совершала, да и не могла совершать хотя бы в отсутствие тех реальных возможностей, которые использует криминал. 

И Галина, ее близкие, ее адвокаты очень надеются, что если к изучению дела подключатся незаинтересованные, не ангажированные люди в погонах и мантиях, то они не могут не заметить, какими белыми нитками оно все прошито. А поняв, конечно, освободят молодую ставропольчанку от облыжных обвинений.  

Но Галину сильно тревожит, что ее имя будет запачкано скандалом и, спустя годы, туго вспоминая об участниках этой истории, люди будут морщить лоб, как в известной присказке: «То ли она украла, то ли у нее украли...» . 

Мы в редакции тоже надеемся на торжество истины для Галины, на оправдательный исход дела, и поэтому коллегиально приняли решение рассказать всю историю, не называя настоящего имени девушки, которой еще жить да жить, замуж выходить и детей растить, а не оправдываться, когда по неведению кто-то бросит ей вслед обидное...  

На чем основывается убеждение в невиновности Галины? На том, что при объективном, беспристрастном изучении материалов дела возникает много сомнений и вопросов ребром к правоохранителям. Но главное - к следственному органу, которым руководит Сергей Антоненко, чья противоречивая, а нередко противозаконная деятельность анализировалась в целом ряде критических публикаций разных СМИ, в том числе в «Открытой».  

Эти сомнения и вопросы ребром подробно и аргументированно изложены в письме Галины Островской к председателю Следственного комитета Российской Федерации Александру Бастрыкину, которое она, написав его вместе с адвокатами Иваном Долгошеевым и Кириллом Дьяковым, отправила в середине прошлого месяца.  

Так что цитирование такого процессуального документа избавит и нас от обвинений в домыслах и искажении фактов, ибо все факты проверяемы. 

В письме изложены удивительные детали, даже необъяснимые странности. И они не без основания порождают конспирологическую версию о том, что с определением круга лиц – членов преступного сообщества не все так очевидно.  

Итак, вот что пишет Галина Островская в письме Александру Бастрыкину.  

О каких странностях «дела об ОПС» обвиняемая рассказала в письме Бастрыкину  

В марте этого года по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, Галина Островская была незаконно задержана и в дальнейшем заключена под стражу. 

И вот вам первая фальсификация: ходатайствуя в суде об избрании в отношении Островской меры пресечения, следователь Татьяна Лепшакова ссылается на показания двух свидетелей (фамилии в редакции), которые якобы подтверждают ее причастность к преступлению.  

Однако в протоколах допроса этих лиц об Островской нет ни единого упоминания и также ни словом не отражено, в чем именно заключалось ее участие в преступном сообществе. 

Между тем, почти два месяца провела в СИЗО эта молодая женщина с незапятнанной репутацией и замечательными характеристиками, которые следователь Лепшакова (о ее собственной морали в конце публикации) отказалась приобщить к делу.  

Позже суд, не усмотревший основания для продления тюремного ареста, удовлетворяет ходатайство обвиняемой о содержании ее под домашним арестом.  

Но с чего бы так рьяно следователь Лепшакова старалась упечь Островскую за решетку, чего опасалась? Полагаем, что опасалась она раскрытия своих методов по фальсификации фактов. Вот пример: в своих постановлениях борзо действующая Лепшакова ссылается на «показания» одного из свидетелей, который во время допроса находился в состоянии сильного наркотического опьянения (что подтверждено актом медицинского освидетельствования). Не круто ли?!  

Она что, не заметила, что «свидетель» был не в себе, под «дурью»? Не будь этого медицинского подтверждения, Лепшакова могла ему такие «признания» приписать, что за решетку отправить можно было хоть пол-Ставрополя. 

Вторая свидетельница, которой дама в погонах приписала несуществующее в протоколе допроса «признание» виновности Островской, ждет ребенка и, спасая его и свое будущее, беременная женщина пошла на сотрудничество со следствием.  

И Галина Островская вовсе не напрасно опасается, что в этом «сотрудничестве» будущая мама задним числом может «подтвердить показания», которые ей приписала следователь Лепшакова, изложившая эту ложь в ходатайтстве суду как «мотивацию» для необходимости помещения Островской в СИЗО.  

О том, к чему готовилась этими фальсификациями Лепшакова, мы порассуждаем ниже. А сейчас продолжим рассказ о том, как спрут беззаконий уже самого следственного органа по рукам и ногам опутывал юрисконсульта Галину, работавшую на основании трудового договора в организации, возглавляемой Алексеем Белкиным.  

В прошлом году Островская была допрошена в качестве свидетеля по другому уголовному делу в отношении М. Алоян, которой следствие инкриминирует создание этого самого ОПС. На допросе Галина уже в качестве обвиняемой подробно рассказала о своих функциях юрисконсульта в ООО «ЮгСпецСтрой», где работала с января 2017 до момента ее ареста в марте этого года.  

Финансово-хозяйственную деятельность Островская никогда не вела, а лишь в рамках должностных обязанностей юриста выполняла поручения директора «ЮгСпецСтроя» А. Белкина. Основная ее трудовая деятельность сводилась к представлению интересов фирмы в Арбитражном суде по хозяйственным спорам.  

Галина Островская пишет:  

«В период своей работы в «Юг-СпецСтрое» компания имела все признаки законной коммерческой организации, которая занималась в основном строительством жилья, нежилых помещений, реконструкцией зданий, ремонтом дорог.  

Зарплата была стабильной и выплачивалась только фирмой, никаких иных источников дохода у меня не было. Факт того, что фирма занималась законной предпринимательской деятельностью задолго до того, как я туда устроилась, подтвержден следствием по изъятой во время обысков документацией». 

С 2014 года «ЮгСпецСтрой» выполнял большое количество государственных и муниципальных контрактов, не вызывая у правоохранителей никаких вопросов. Нет никаких вопросов сегодня у следствия и к директору Алексею Белкину, который, побывав в статусе подозреваемого (или даже обвиняемого), сегодня оказался «вымыт» из обоих уголовных дел – 2019 и 2020 года, в которых теперь не проходит даже как свидетель. 

Оказался невиновен и загребли по ошибке? Не заблуждаясь в мотивах «счастливых спасений» из-под страшных уголовных статей, сразу выдвинем предположение о зонтике, раскинутом над Белкиным, - «крышей» некоего влиятельнейшего должностного лица. Кто эта «крыша»? 

Цена свободы – миллионы рублей. Всегда и везде? Или есть исключения? 

В письме председателю Следственного комитета России А. Бастрыкину Галина Островская предполагает, что свободу ему даровал руководитель следственного отдела по Промышленному району СУ СК Сергей Антоненко - и возможно, за хороший куш.  

В это поверить совсем нетрудно, зная его служебные «подвиги», расследованиям которых только «Открытая» посвятила более двух десятков острокритических публикаций, и ни один факт в них не был опровергнут. 

Но, даже если «цена вопроса» была бы очень высокой, Антоненко, хоть и балансирующий на грани закона и едва не попадавший под уголовку, в одиночку рисковать бы не стал, а действовал через проверенного в подобных ситуациях посредника.  

Таким посредником, предполагает автор обращения к Бастрыкину, является давний дружбан главного следака Промышленного района – адвокат владельца фирмы, активно работающий со следствием с целью максимально минимизировать ответственность подзащитного и вывести его из-под удара.  

Полагаем, что дело тут не в адвокатских способностях, была задействована куда более сильная «мотивация». Из обоих уголовных дел Белкин вышел без потери свободы, но, догадываемся, с потерей миллионов. И вот что на это убедительно указывает автор заявления А. Бастрыкину, цитирую: 

«До 5 сентября 2019 года Белкин находился под подпиской о невыезде. И в этот же день, каким-то чудесным, просто волшебным образом, с ранее арестованного следствием расчетного счета ООО «ЮгСпецСтрой» 40702810308000005700, открытого в Ставропольском филиале ПАО «Промсвязьбанк», на расчетный счет ООО «СтройМеталлСервис» переводятся все имевшиеся на счете денежные средства в размере 5 114 860 (пяти миллионов ста четырнадцати тысяч восьмисот шестидесяти) рублей, якобы за поставку строительных материалов, которые по факту не поставлялись.  

Целью данного перевода было обналичивание указанной денежной суммы, которая впоследствии была получена адвокатом директора фирмы и передана (полностью или частично) руководителю следственного отдела по Промышленному району. Считаю, что указанная информация должна быть тщательно проверена уполномоченными должностными лицами». 

Теперь скажите, уважаемые читатели, странно, так ли уж непонятно то, что из группы обвиняемых, которых сейчас допрашивает Лепшакова, на определенном этапе дознания вдруг исчезает одна из фигур обвинения – некий А.В. Белкин, директор и хозяин ООО «ЮгСпецСтрой» - по версии следствия, одной из пяти фирм в списке участников преступного сообщества.  

Г-на Белкина следствие заменило другим лицом – Галиной Островской, работавшей у него простым юрисконсультом, какие были в каждом из почти трех десятков хозяйствующих субъектов, замешанных в картельном сговоре. 

Итак, версия: пять миллионов рублей исчезли с арестованного счета директора фирмы «ЮгСпецСтрой» А. Белкина в обмен на освобождение от уголовных преследований. Очень-очень даже может быть: почти любой, попавший в следственные клещи, на это пойдет, если есть чем заплатить. 

Но значит ли это, что Белкин однозначно был замешан в «мошенничестве в сфере закупок», в котором его обвиняли сразу по двум уголовным статьям, наверное, подтягивая к тяжелой статье об организации преступного сообщества. Неоднозначно! Совсем неоднозначно его участие в преступлении.  

Мало того, в этом-то случае лично я могу считать истинным утверждение следствия о том, что фирма Белкина весь проверенный период работала в рамках закона (что и стало основанием для прекращения преследования). Белкин работал в рамках закона, тогда за что он отстегнул пять миллионов рублей, после чего вздохнул свободно?  

Предполагаю (версионно) почти со стопроцентной убежденностью: директор «ЮгСпецСтроя» банально стал жертвой шантажа следствия, действительно получившего доказательства его непричастности к преступлению, но решившего урвать куш на пустом месте - лишь воздействуя на жертву страхом новых наездов.  

О подобных провокациях известно многим нашим ставропольским (и вообще российским) предпринимателям, о чем «Открытая» не раз писала - и на подходе к публикации еще одно похожее расследование.  

Господа фальсификаторы, или крестик снимите, или трусы наденьте... Уж определитесь как-то! 

Итак, следствие очертило временной срок, в период которого в фирме А. Белкина, мол, действовали участники преступного сообщества и в тот же самый промежуток, по выводам Лепшаковой и Антоненко, фирмой осуществлялась законная предпринимательская деятельность. Ну прямо рвется язвительный им совет: или крестик снимите, или трусы наденьте - уж как-то определитесь, право же !  

В интерпретации следствия Белкин понятия не имел, какие преступления творятся в его фирме, какое несусветное бабло крутилось здесь с участием Галины Островской. Однако какие-такие криминальные таланты (схемы) обнаружила легкая на фальсификации Лепшакова у молодой незамужней женщины, которую упорно гонит на тюремную каторгу?!  

Может, какие-то богатства у нее обнаружены, зарубежные счета, дорогая недвижимость, иные атрибуты роскоши. Да ничего не обнаружили (единственная ценность одинокой женщины - недорогая машина, во время следствия арестованная и полностью исчезнувшая из поля зрения ее хозяйки). 

Далее. Если Галина Островская – одна из участниц ОПС в «ЮгСпецСтрое», то как же так умело таилась Штирлиц в юбке, что закабаневший на многомиллионных сделках мужик-предприниматель, этот самый Белкин, ни о чем не догадывался?! Был белым и пушистым кроликом, а тут рядом с ним «волчица» себе состояние делала.  

Каким образом, какими способами, по каким схемам ОстровсЯ никогда не разрабатывалакая  действовала, кто и за что ей платил? Ничего этого в материалах следствия, по утверждению адвокатов Галины Островской, нет и в помине. 

Да и откуда быть: ведь ни со здравым смыслом, ни с простейшей логикой следственная дуристика не стыкуется. На что рассчитана?  

Уверен, на то, что все нестыковки, подмены, подлоги, фальсификации останутся втуне – погребены в материалах, в которые, кроме Лепшаковой и Антоненко, никто и не заглянет. 

Вот ее примеры. Так следователь Татьяна Лепшакова пришивает Островской обвинение на том основании, что Галина «готовила техническую документацию для участия фирмы в госторгах». При этом она занималась в фирме только юридическоой деятельностью.  

Островская-де «консультировала Белкина и по его просьбе иных лиц»? Старший следователь Лепшакова, вы в своем уме? За «дружеские советы», за «консультации» причислять людей к преступному сообществу? Тогда уж предложите, умница вы наша, все консультационные фирмы повсеместно вырубить под корень?!  

Еще один, так называемый «участник ОПС» (по версии следствия) Владимир Г. - он также, как и Галина выполнял свои трудовые обязанности в ООО «ЮгСпецСтрой» в должности технического специалиста по работе с документами. Принимал его на работу господин Белкин. В обязанности данного сотрудника входила работа с документами в электронном виде.  

Как поясняет Галина, с марта по конец июня Владимир находился в СИЗО, за это время следователь Лепшакова провела два допроса, в ходе которых, по словам адвоката, она склоняла Владимира к оговору других обвиняемых сотрудников фирмы и своих знакомых, и тем понуждала его к показаниям, которые были нужны следствию. 

Что говорит закон о том, кто такие «участники ОПС». И как к ним следаки приплели невиновного 

А теперь читателям (чтобы узнать и для себя полезную информацию - не дай бог, самим пригодится!) - придется внимательно вчитаться в текст постановления пленума Верховного суда РФ №12 (от 10.06.2010 года) «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)».  

Полезно всем знать, что понимается под «участием в преступном сообществе» и почему Галина Островская никаким боком не подходит ни под одно из определений, по которому могла быть привлечена к ответственности по инкриминируемой ей убийственной статье. 

Мы же укажем на отмеченные в постановлении главные признаки «участника ОПС». Чтобы таковым его признать, надо, чтобы обвиняемый лично разрабатывал планы по подготовке к совершению тяжких или особо тяжких преступлений, непосредственно в них участвовал либо выполнял «функциональные обязанности по обеспечению деятельности такого сообщества».  

«Я никогда не разрабатывала никаких планов преступлений с кем-либо, не обеспечивала деятельность сообщества путем финансирования, снабжения информацией, ведения документации, подыскания жертв преступлений, не устанавливала в целях совершения преступных действий контактов с должностными лицами государственных органов», - пишет Галина Островская.  

Но смотрите, как упорно, искусственно Лепшакова подводит Галину Островскую именно к статье 210 УК РФ – в качестве участницы преступного сообщества, задом-задом отползая от важных примечаний к этой статье, которые на ее завуалированной цели засудить невиновных ставят просто огромный маркер: фальсификация! 

А вот что говорится в примечаниях к этой страшной статье: «Руководители, члены органов управления и работники организаций, зарегистрированного в качестве юрлица и (или) руководители, работники структурных подразделений не подлежат уголовной ответственности, кроме тех случаев, когда эти организации были заведомо созданы исключительно для совершения тяжких и особо тяжких преступлений».  

Ага, опять нестыковка, которая прямо «в цвет» указывает на признаки коррупционной «отмазки» следствием предпринимателя (то ли виновного, то ли не виновного, а просто зашантажированного), и замены его лицами, имевшими несчастье работать у Белкина, который, спасшись сам, трусливо бросил своих работников в следственную молотилку. (Интересно: дочки-внучки у Белкина есть?) 

Следствие громко заявило о том, что в преступный картель входили 26 фирм, в их числе - «ЮгСпецСтрой», то есть все подпадают под определение участников ОПС - организаций, которые - цитируем - «заведомо созданы исключительно для совершения тяжких и особо тяжких преступлений»! 

По Лепшаковой получается: Белкин работал «вбелую», на законных-де основаниях, вследствие чего и «выпал» из уголовного дела. Однако Лепшаковой необходимо было не потерять ни одного якобы участника ОПС, тем самым сформировать солидную «преступную группу», к которой «подверстали» и Островскую.  

Обвиняют в хищении чужого имущества с корыстной целью... И никаких доказательств  

«Меня обвиняют в совершении мошенничества, то есть в хищении чужого имущества путем обмана. При этом обязательным признаком данного состава преступления является наличие у лица корыстной цели, то есть стремление изъять и обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, - пишет Галина главе российского Следкома А. Бастрыкину.  

- В инкриминируемых мне деяниях отсутствуют все обязательные признаки хищения, предусмотренные ст. 159 УК РФ, а именно: корыстная цель; изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц; противоправность и безвозмездность такого изъятия (обращения); причинение ущерба охраняемым уголовным законом объектам защиты.  

Мною и моими защитниками неоднократно обращалось внимание следователя Лепшаковой на положения указанного Федерального закона, на незаконное преследование меня по ч. 2 ст. 210 УК РФ, однако следователь продолжает игнорировать не только ходатайства и жалобы моих защитников, но и фактически федеральное законодательство, Конституцию РФ, что, как я убеждена, дискредитирует всю систему органов Следственного комитета. 

Кроме того, следователь прямо нарушает требования УПК РФ в части предоставления защитнику и мне возможности ознакомиться с протоколами тех следственных действий, которые проведены с моим участием.  

Так, после проведения моего дополнительного допроса в качестве обвиняемой, моим защитником и мной заявлено ходатайство об ознакомлении с протоколом допроса путем его фотографирования, сделать это Лепшакова нам не позволила, ничем не мотивировав отказ, не предоставив этот процессуальный документ, который мы могли бы обжаловать.  

Ни одно из ее постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств моих защитников не содержит мотивировочной части, как того требуют нормы уголовно-процессуального закона. 

Следствие она ведет крайне избирательно, унижая одних и предоставляя «привилегии» другим. Следователь Лепшакова не соблюдает ни федеральные законы, ни Конституцию, отказывает мне в защите моих гражданских прав и свобод, ломает судьбу надуманными обвинениями в преступлениях, которые я не совершала и совершать не могла».  

---

Возвращаясь к напечатанному

На кого работает главный следак Промышленного района?

1. «Бла-бла-бла... Творятся бесстыдства ради бабла!» (№35 от 6 сентября 2017 г.).

2. «Воровство, которое сродни предательству» (№43 от 1 ноября 2017 г.).

3. «Жульё высшей пробы в одиночку не работает» (№47 от 29 ноября 2017 г.).

4. «Кто решает судьбу уголовных дел с финансовой подоплёкой? Простой следователь? Весьма сомнительно» (№15 от 13 апреля с.г.).

5. «Неправедных судей я презираю» (№49 от 16 декабря 2015 г.).

6. «Обманывать долго можно многих. Но не всех и не вечно!» (№8 от 2 марта 2016 г.).

7. «Поймать за хвост, виляющий и скользкий» (№8 от 2 марта 2016 г.).

8. «Практика тотального прикрытия» (№26 от 6 июля 2016 г.).

9. «Борцы с коррупцией срастаются с криминалом» (№31 от 9 августа 2017 г.).

10. «Да, жалок тот, в ком совесть нечиста!» (№42 от 25 ноября 2017 г.).

11. «Отчего на Фоминой шляпка горит» (№37 от 24 сентября 2014 г.).

12. «Чего опасаются прокурор, следователь и судья?» (№38 от 1 октября 2014 г.).

13. «Знатоки подковерных войн» (№39 от 8 октября 2014 г.).

14. «Самозванец, или Почем кресло для председателя?» (№37 от 19 сентября 2012 г.).

15. «Заткнись, а не то покалечу!» (№39 от 30 сентября 2009 г.).

16. «Пулю в лицо? Свободен!» (№43 от 28 октября 2009 г.).

17. «Банда из кафетерия» (№32 от 15 августа 2012 г.).

18. «Поймать и осудить!» (№16 от 1 мая 2013 г.).

19. «Преступление без наказания» (№43 от 5 ноября 2013 г.).

20. «Битой по голове» (№29 от 27 июля 2016 г.).

21. «Пьяного шоферюгу полиция не ищет» (№16 от 29 апреля 2015 г.).

22. «Смычка аферистов» (№50 от 21 декабря 2011 г.).

23. «Большая подвальная афера» (№26 от 7 июля 2010 г.).

24. Товарищ генерал, что в конце концов происходит в вашем ведомстве?!  (№32 от 13 августа 2018 г.)

25. На кого работает главный следак Промышленного района? (№34 от 27 августа 2018 г.)

---

«Фабрикация дел повсеместная». Путин возмущается, требует... В крае его не слышат 

Измученная облыжными обвинениями и вызывающим поведением следователя, Галина Островская в письме к председателю Следкома Бастрыкину ссылается на авторитет Президента Путина, которого тоже «достали» тысячи подобных историй. Так, в 2012 году он требовал исключить все зацепки, которые позволяют превращать хозяйственный спор в сведение счетов при помощи заказных уголовных дел.  

В 2015-м сокрушался о 200 000 уголовных дел, возбужденных по экономическим составам, из них 15% закончились приговором, но 83% предпринимателей потеряли бизнес.  

В 2016-м Путин отчитался об усилении уголовной ответственности правоохранителей за фабрикацию дел, в том числе с целью помешать работе предпринимателей.  

В 2018-м Президент повторил, что Уголовный кодекс должен перестать быть инструментом решения хозяйственных конфликтов. 

20 февраля 2019 года Президент России также выступил с посланием к Федеральному собранию. В своем обращении он вновь поднял тему необоснованного уголовного преследования предпринимателей. 

«Чтобы добиться тех масштабных целей, которые стоят перед страной, нам нужно избавляться от всего, что ограничивает свободу и инициативу предпринимательства.  

Добросовестный бизнес не должен постоянно ходить под статьей, постоянно чувствовать риск уголовного или даже административного наказания. Уже обращал внимание на эту проблему в одном из посланий, приводил соответствующие цифры. Ситуация, к сожалению, не сильно изменилась». 

Президент заявил, что 45% дел, возбужденных в отношении предпринимателей, прекращается, не доходя до суда. «Это значит, что возбуждали кое-как или по непонятным соображениям. А что это значит на практике?  

В результате на одного предпринимателя, бизнес которого разваливается в этой связи, в среднем приходится 130 сотрудников, потерявших работу. 

Давайте вдумаемся в эту цифру, это становится серьезной проблемой для экономики», – отметил глава государства. 

«Согласен с тем, что нужно внимательно посмотреть на критерии, по которым все сотрудники той или иной компании только по факту совместной работы могут попасть под такой квалифицирующий признак, как группа лиц по предварительному сговору». «Это вообще ерунда какая-то, но такое бывает, к сожалению», - это оценка ситуации Президентом. 

При этом Президент отметил проблемы в правоприменительной практике, такие как: произвольное применение квалифицирующего признака «группа лиц по предварительному сговору» к сотрудникам той или иной компании только по факту совместной работы, а также необоснованное содержание предпринимателей под стражей.  

«При расследовании так называемых экономических уголовных дел нужно жестко ограничивать поводы раз за разом продлевать сроки содержания под стражей. Сегодня это происходит порой без веских оснований, например из-за того, что не хватает времени на проведение необходимых экспертиз или в результате затягивания следственных действий». 

Таким образом, глава государства подчеркивает, что уголовные дела по мошенничеству, присвоению, растрате и т.д. в отношении предпринимателей и работников организаций зачастую возбуждаются при наличии лишь гражданско-правовых, хозяйственных споров. 

«Не может быть вором ни милиционер, ни миллиардер...» Вот такое убеждение и «мораль»! 

Но вопрос ребром. Кто в следкоме Ставрополья эти президентские наказы, распоряжения, требования слушает? Да никто! Абсолютно никто! Мало того, главный следак Промышленного района Сергей Антоненко на протяжении многих лет, пройдя сухеньким меж струек формальных проверок его беззаконий, продолжает все так же прямо-таки вызывающе нагло действовать в противоречии со всем, что составляет основы права, интересы государства и общества. 

За последние десять лет его имя в негативном свете фигурировало без малого в трех десятках (!!!) расследований, опубликованных в «Открытой» газете, опубликовавшей список статей о нем еще два года назад под названием «На кого работает главный следак Промышленного района?».  

Ну а что касается старшего следователя Татьяны Лепшаковой, то она по всему является достойной ученицей своего начальника Антоненко и ох не простой она человек, если даже не ее назаконные ангажированные действия обсуждать (а жалоб на нее немало), а просто ее саму послушать.  

Послушайте и оцените вот такое ее профессиональное и человеческое кредо, которое она озвучила в интервью одной из местных газет: «Я долго работала следователем в полиции, знаю эту систему изнутри, поэтому у меня априори (то есть - по Википедии - «предварительно, не опираясь на знания фактов, не проверяя, бездоказательно». - Авт.), где-то в подсознании зашифровано, что сотрудник полиции это человек, который просто не может совершить преступление. Мне очень сложно воспринимать их всех в качестве подозреваемых».  

И вот с такими-то свойствами глубокого непрофессионализма, глубоко уязвимой психики и с глубоко избирательной моралью («не может быть преступником ни милиционер, ни миллиардер...») – старший следователь Т.Лепшакова крушит судьбы людей, ломая законы через колено, фальсифицируя доказательства «вины» невиновных. Нужны ли еще какие-то комментарии?!  

P.S.

Редакция готова предоставить слово любой стороне этого шумного и странноватого дела, дать возможность каждому привести свои аргументы и доводы.