Учите матчасть, Елена Викторовна!

Управляющая Ставропольским филиалом банка ВТБ-24 Елена Винокурова предлагает редакции свои услуги в качестве цензора. Ничего себе «заявочка»! А законы изучать пробовали, товарищи банкиры?

Летом этого года в «Открытую» обратилась читательница Анжелика Миронова с историей взаимоотношений своей семьи с банком ВТБ-24 («Кредит на жилье? Банк поможет… лишиться и дома, и надежды», №27 от 13 июля 2016 г.).

Кому банк верит?

На днях наша редакция получила письмо из банка ВТБ-24. Управляющая Ставропольским филиалом Елена Винокурова потребовала от нас опубликовать опровержение статьи, потому что «факты в ней грубо искажены».

Какие именно факты искажены в статье, Винокурова не называет. «Искажены» - и все тут. Тогда давайте напомним, о чем письмо А. Мироновой, которое не понравилось главе банка ВТБ-24.

В письме Миронова рассказала, что семья в 2008 году взяла ипотечный кредит  в банке на покупку дома. Почти 10 миллионов рублей.

Банк в 2008 году оценил приобретение с помощью аккредитованных им оценщиков почти в 16,5 миллиона рублей. Из этой оценки и сложилась залоговая стоимость купленного имущества.

А приобретался дом за 14 миллионов. За семь лет, которые прожила в доме эта семья, они вложили в ремонт дома и благоустройство участка, как написала Миронова, еще семь миллионов рублей. Миронова давала свидетельские показания об этом в суде.

Семья ежемесячно на протяжении семи лет платила взносы по кредиту в размере 107 тысяч рублей. У семьи был свой бизнес, и такая сумма была им по силам. За эти семь лет они заплатили банку почти 8,5 миллиона рублей.

Но когда семья попала в тяжелое положение и в течение полугода погашала кредит не в полной мере, банк ВТБ-24 в одностороннем порядке расторг договор.

На письменные просьбы о временной приостановке выплат на полгода из-за непредвиденных обстоятельств (кража товара в магазине), на просьбы не начислять из-за этого штрафы банк никак не реагировал. Ни на какие переговоры с клиентами банк не пошел. От реструктуризации долга отказался.

Для кого навар?

В связи с расторжением договора банк потребовал в срочном порядке вернуть всю оставшуюся часть кредита с процентами за его использование – насчитали в целом почти 9,5 миллиона рублей (почти столько, сколько они и брали).

А поскольку таких денег для возвращения банку в семье не было, они обратили долг на имущество, то есть на дом. Как полагается, банк прислал своих оценщиков.

На этот раз банковские оценщики определили сумму дома в 10 миллионов 300 тысяч рублей, на 6 миллионов меньше, чем было при покупке. Хотя и денег в тот дом было вложено за это время предостаточно, и цены на недвижимость с тех пор выросли чуть ли не на половину.

А другая экспертиза, которую семья провела уже по своей инициативе, в компании  «Деловой партнер», оценив имущество «должника» в 18 миллионов рублей.

Вот и написала нам Анжелика Миронова, что оценщики у банка ВТБ-24 странные – оценивают имущество не по реальной стоимости, а так, как выгодно банку.

Да ладно бы разница была копеечная или хотя бы в пределах одного миллиона рублей, ее никто и не заметил бы!

Но ведь разница между независимой и заказанной банком оценками превысила восемь миллионов рублей! Целое состояние, которое всей семьей наживается долгие годы.

Не согласен – не молчи!

На свое суждение о занижении стоимости дома банковскими оценщиками Анжелика Миронова имела полное право. Это подтверждается и наличием в судебном деле двух оценочных экспертиз стоимости дома.

Одна проведена аккредитованной банком ВТБ-24 оценочной компанией ООО «Ставропольская фондовая корпорация» (на 10 млн. рублей).

Другая проведена аккредитованной Сбербанком  компанией ООО «Деловой партнер», оценившей имущество «должника» в 18 млн. рублей.

К тому же в письме в редакцию Елена Винокурова и сама подтвердила, что банк проводит оценочную экспертизу имущества только в аккредитованных банком оценочных компаниях, что позволяет предполагать наличие у них с банком негласных договоренностей.

То есть никакого «грубого искажения фактов» (как написала нам в письме Винокурова) в публикации Мироновой мы не обнаружили.

По всему, «искажением» банкир сочла то, что суд апелляционной инстанции банк ВТБ-24 выиграл, оставил в силе решение суда первой инстанции от 1 марта 2016 года. Стоимость залога осталась без изменений.

Ну, ВТБ-24 суд выиграл. А заемщик проиграл. Так об этом и Миронова пишет, но с решением суда не согласна, поэтому пошла отстаивать свои права дальше: поскольку в апелляции ее доводы не были услышаны, она подала кассационную жалобу.

И говорить о своем несогласии с судом она имеет право везде, где ей вздумается.

Ее право на собственное мнение подтверждено законом. Вот и Европейский суд по правам человека (который - для сведения руководства банка - Россией ратифицирован, то есть является законом и в нашей стране) в статье 10 Конвенции о защите прав человека констатирует:

«Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ».

Да, решение суда обязательно к исполнению, но мозги «несогласных» свернуть в эту же сторону законодательство не обязывает. Как сказано всё в той же Конвенции о защите прав человека, «суды не наделены иммунитетом от критики и не ограждены от того, чтобы их деятельность подвергалась дотошному анализу обществом».

Кроме того, уверенные в том, что их круто «нагрели», семья Мироновых обратилась в правоохранительные органы, в прокуратуру с заявлением о возможных мошеннических действиях сотрудников банка. А также направила жалобы председателю Центрального банка и председателю банка ВТБ-24 в Москву на неправомерные действия сотрудников Ставропольского филиала банка ВТБ-24.

И цензор из-за каждого угла

Возможно, редакция и не уделила бы столько внимания письму из банка. Ну, отзвонились бы, разъяснили свою точку зрения по телефону… Однако в банковском письме за подписью Елены Винокуровой было непростительное предложение: «Предлагаем вам опубликовать опровержение и в дальнейшем обращаться до фактического выхода публикации за разъяснениями и комментариями в пресс-службу банка».

То есть банк предлагает нам свою цензуру? Причем на уровне своей пресс-службы. Экое самомнение: смеем быть уверенными, что профессиональный уровень редакции, готовящей тексты, несравнимо выше ее спичрайтеров, которые, конечно, знают много меньше многоопытного адвоката Татьяны Удаловой, давшей комментарий к этой статье.

Причем, если пресс-служба банка была бы пограмотней в юридических вопросах и действительно имела бы хоть какие-то отношения со СМИ, то, безусловно, не позволила бы Елене Викторовне вляпаться в грех незнания главного закона страны - Конституции, где статья 29 гарантирует каждому свободу мысли и слова, а цензуру запрещает!

А также дали бы почитать своей начальнице статью 3 Федерального закона «О СМИ», где дается разъяснение - строгое и четкое:

«Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, - не допускается».

Учите матчасть, Елена Викторовна! И будет всем счастье!

Елена СУСЛОВА