Корреспондент «Открытой» беседует с руководителем отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления следственного комитета при прокуратуре РФ по Ставропольскому краю, младшим советником юстиции Юрием ЛЯШЕНКО
– Юрий Михайлович, что вообще значит «особо важные дела» в названии вашего отдела?
– Особо важные – это в основном уголовные дела в отношении так называемых «спецсубъектов», или лиц с особым правовым статусом: депутатов разного уровня, судей, милиционеров, прокурорских работников, высокопоставленных чиновников, глав муниципалитетов. Они преимущественно подсудны краевому суду. Как правило, обвиняемые такого статуса всегда имеют хороших высокооплачиваемых адвокатов, которые выстраивают им «крепкую» защиту.
– А часто ли такие «спецсубъекты» готовы сами сотрудничать со следствием?
– Знаете, это только в старых фильмах можно увидеть картину: в полутемном кабинете сидят друг напротив друга следователь и преступник и почти задушевно беседуют. Нынче каждый обвиняемый знает свои процессуальные права, на допросы ходит только с адвокатом. И уж тем более не спешит давать показания против самого себя.
В таком случае приходится строить доказательную базу в основном на данных экспертиз, материалах обысков, выемок документов, показаниях свидетелей. Поэтому, чтобы дать более объективную и точную оценку действиям обвиняемых, дела в отношении «спецсубъектов» и расследуются не на местах, а на краевом уровне. Не покривив душой, скажу, что у нас в отделе работают одни из лучших следователей Ставрополья.
– Нет профессиональной ревности между милицейскими и прокурорскими следователями?
– Нет. Напротив, мы работаем в тесной связке, постоянно обмениваемся информацией – и не только с милицией, но и с другими силовыми органами (у которых есть следственные или оперативно-разыскные функции). Это служба судебных приставов, налоговая инспекция, таможня, МЧС, ФСБ. При расследовании некоторых сложных преступлений без такой «взаимовыручки» не обойтись.
Например, у нас сейчас в производстве дело по банде скинхедов из Ставрополя. Обвиняемых – одиннадцать, в основном подростки из неблагополучных семей. Доказано уже несколько эпизодов их нападений на кавказцев: подходили вечером на улице, задирали, провоцируя драку. Во время одной такой драки жертву пырнули в бок скальпелем (к счастью, парень остался жив), а вот в другом случае – ударили железным прутом по голове, и мужчина скончался уже в больнице.
Так вот, расследовали это дело мы в спайке с милицией и ФСБ. Долго и кропотливо выясняли, причастны ли эти ребята к другим подобным преступлениям на этнической почве – ведь не секрет, что в Ставрополе за последнее время их была масса. Проверяли, откуда эта группировка берет экстремистские материалы, кто их идейный «вдохновитель», кто их спонсирует...
– Интересно, а много ли у нас в крае «серийных убийц», «сексуальных маньяков» – или это скорее штампы из западных сериалов?
– Вовсе нет. Сейчас у нас в производстве находится громкое дело светлоградского маньяка-педофила Панченко, который уже сознался в убийстве четырех девочек. Окончено расследованием еще одно похожее дело по Изобильненскому району, которое направлено в Ставропольский краевой суд: мужчина ночью подшофе забрался в квартиру к своей бывшей сожительнице и попытался ее изнасиловать. Но когда женщина стала отчаянно сопротивляться, он в пылу страсти ее зарезал, а затем изнасиловал ее малолетнюю дочку. Расследуется еще похожее дело и по Невинномысску – там взрослый мужчина издевался и насиловал мальчиков из местного социального приюта.
В производстве следователя нашего отдела находится уголовное дело по обвинению жителя Ставрополя, который нынешним летом убил двух женщин. «Почерк» у преступника был специфический: по объявлениям в газетах о продаже или обмене квартир подыскивал жертвы, созванивался с ними и договаривался о встрече. Приходил под видом покупателя – и хладнокровно убивал, а затем похищал ценные вещи. Сейчас уже планируется передача этого дела в прокуратуру и в суд.
Сейчас расследуем преступления серийного убийцы из Александровского района. Простой селянин, шесть лет назад у него от передозировки наркотиков умерла дочь – и он всю вину за эту смерть возложил на главврача больницы. И «приговорил» того к смерти. Поехал в один из регионов Кавказа и там из-под полы купил два автомата Калашникова, оставшихся после войны. Вечером приехал к дому, где жил врач, подкараулил, пока тот появится в окне, – и полоснул по стеклам из автомата. Хорошо, медик успел пригнуться, и это спасло ему жизнь.
Потом у этого гражданина в уличной драке был убит сын. И снова виновными мужчина посчитал милиционеров, которые, по его мнению, «замылили» уголовное дело, и одного местного бизнесмена, племянник которого в этой драке участвовал. Мужчина опять «приговорил» их к смерти – выследил и каждого хладнокровно убил.
Был и третий эпизод. Как-то на гаишном посту остановили машину нашего героя – оказалось, что у него нет доверенности на управление автомобилем. Авто отбуксировали на штрафстоянку, но мужчина посчитал, будто гаишники обошлись с ним несправедливо. И через некоторое время обстрелял начальника районного ГАИ – но тот остался жив.
Местная милиция и прокуратура сбились с ног в поисках преступников (мы даже не предполагали поначалу, что эти убийства совершил один человек). Сам обвиняемый отказался от дачи показаний и предложил нам своеобразную «сделку»: мол, предъявите все собранные доказательства – и если они и вправду покажутся неопровержимыми, он даст против себя показания. Вот такой психологический тип.
– Он вменяемый?
– Пока неизвестно, сейчас идет судебно-психиатриче-ская экспертиза. Хотя, на мой взгляд, он производит впечатление полностью вменяемого, адекватного человека. Вообще, с невменяемостью обвиняемых мы сталкиваемся не так часто – по крайней мере, намного реже, чем это преувеличенно показывают в современных сериалах.
В прошлом году расследовали дело в отношении десяти членов банды разбойников, которые долго орудовали на Кавминводах, нападая на дома и квартиры состоятельных граждан. Дело по одному из членов банды – сотруднику патрульно-постовой службы милиции – мы вынуждены были выделить в отдельное производство, так как судебные эксперты признали, что разбойник невменяем. И теперь его ждет принудительное помещение в психиатрическую больницу.
– Но почему не в тюрьму? Ведь на момент совершения преступления он был совершенно вменяем.
– Сущность уголовного наказания состоит именно в том, чтобы человек ощутил раскаяние за совершенное преступление, что станет предупреждением его новых преступлений.
Но если человек не осознает, почему его посадили в тюрьму, – естественно, наказание не достигает своей назидательной цели. Поэтому сначала преступник должен пройти лечение, и только если он вылечится, то может предстать перед судом, который и определит меру его ответственности и назначит наказание.
Вот пример. Расследовали мы дело об убийстве полковника Александра Белокопыта, заместителя начальника отдела по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка краевого ГУВД. Помните, два года назад об этом писали все газеты, изощряясь в детективной логике. Мы выяснили, что Белокопыта «заказала» его собственная жена Наталья.
Киллер уже осужден, а вот сама «заказчица» была признана экспертами невменяемой, и ей назначили принудительное лечение в психбольнице. Сейчас она проходит повторную экспертизу: если врачи подтвердят, что она уже вылечилась – тогда мы направляем дело в суд.
– Сейчас по всей стране идет объявленная президентом «борьба с коррупцией». Каковы ее подвижки на Ставрополье?
– Коррупционных дел у нас немало. Я вот только самые значимые перечислю. В начале года, как известно, вынесли приговор экс-спикеру краевой Думы Андрею Уткину. У него было два уголовных дела: одно по факту незаконного обмена муниципального жилья, а второе – по факту подделки документов при выделении земельных участков под строительство (мы доказали три таких эпизода). Правда, второе дело было прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
В производстве у нас также было дело в отношении главы Курсавского сельсовета Царева (сейчас дело в суде), которому вменяют целый букет преступлений: неуплату налогов, подделку документов, мошенничество. Находясь на муниципальной должности, он успешно вел бизнес (правда, от имени матери), а заодно получал в банке льготные сельскохозяйственные кредиты по фиктивным договорам покупки скота. Расследовали мы преступную халатность замначальника Ленинской налоговой инспекции Ставрополя, в результате которой государство недополучило миллионы рублей от обанкротившегося предприятия «Ставрополец».
Глава администрации Правокумского сельсовета у нас проходил обвиняемым по делу о даче взятки – он пытался откупиться от милиционеров, нагрянувших в администрацию с проверкой. Примечательно, что таким образом он пытался скрыть грубейшие нарушения, допущенные его главбухом, которая также обвиняется в мошенничестве и служебном подлоге. Все эти дела уже направлены в суд.
Совсем недавно передали в суд дело в отношении депутата краевой думы Елены Бондаренко, обвиняемой в неуплате налогов в особо крупном размере, – его рассмотрение начнется в ноябре.
– Много ли у вас дел в отношении сотрудников судебно-правоохранительной системы?
– В общей сложности более десятка. Три дела по судьям (двое – мировые из Шпаковского и Курского районов и один – федеральный из Андроповского района) по статьям «Получение взятки» и «Вынесение заведомо неправосудного решения». Расследовали мы дело в отношении заместителя прокурора Кочубеевского района, который злоупотребил своими полномочиями в интересах обвиняемого по уголовному делу. По Кочубеевке у нас еще и дело по факту избиения задержанного сотрудником милиции. В получении взятки обвиняются два милицейских следователя из УВД по Кавминводам.
Расследуем очень резонансное дело в отношении двух сотрудников Новоселицкого РОВД, которых обвиняют в превышении полномочий при расследовании печально известного «дела Димы Медкова». Помните, этого парня обвинили в зверском убийстве сестры, которая на самом деле оказалась жива и здорова. Медков тогда три года провел в психиатрической больнице.
– Юрий Михайлович, сейчас много пересудов относительно уголовного дела экс-мэра Ставрополя Дмитрия Кузьмина, который якобы попросил политического убежища в Австрии.
– Мы доказали шесть преступных фактов в деятельности Кузьмина в бытность мэром Ставрополя. Во-первых, во время кампании по выборам в краевую Думу он публично оклеветал в прямом эфире телеканала АТВ губернатора Черногорова. Во-вторых, провернул сделку с неравноценным обменом муниципального жилья в выгоду одного из краевых чиновников, чем причинил городу ущерб почти на миллион рублей.
Еще одна мошенническая история – своим распоряжением мэр взял в субаренду у некой фирмы «Биком» сверхдорогой BMW X5. Правда, разъезжал на нем потом вице-мэр Уткин. Что примечательно, акционерами этой фирмы были жена Уткина и отец первого замглавы Ставрополя Сергея Кобылкина.
Еще три эпизода связаны с отчуждением муниципального имущества. Схема была во всех случаях одинакова. Муниципальное предприятие берет кредит в банке, а в качестве ссудного обеспечения мэрия закладывает муниципальное имущество. Но потом предприятие деньги банку не возвращает – и имущество «уплывает» банку, который затем перепродает его частному лицу по заниженной цене. Таким образом, имущество города, общей стоимостью 60 млн. рублей, перекочевало другу Кузьмина, предпринимателю и одно время сотруднику мэрии Алексею Марковскому, компании «Росгосстрах-Юг» (ее директор Георгий Нефетиди - тоже близкий друг экс-мэра) и, наконец, некоему ООО «Ставропольэнергоинвест».
– Вернуть это имущество городу, как я понимаю, уже невозможно?
– Напротив, очень даже возможно! Если суд признает, что это имущество было выведено из собственности Ставрополя незаконно, то оно должно быть возвращено городу. Ну а упомянутые физлица и фирмы, которые выкупили его у банка, могут предъявить регрессный иск к самому Кузьмину.
Беседовал
Антон ЧАБЛИН
Версия для печати
Добавить комментарий